Асоциальное служение

Судьба спрятанных за монастырскими стенами детей долгое время не интересовала ни государственные, ни церковные учреждения.
Фото РИА Новости

Церковные учреждения перешли в решительное наступление на государственные органы, и прежде всего на Министерство образования и науки. Такой – по народным наблюдениям, лучший – способ защиты выбрал Московский Патриархат в связи с разбирательством фактов жестокого обращения с воспитанниками приюта при Боголюбовском монастыре.

«Конфликт в Свято-Боголюбовском монастыре используется Минобрнауки России в целях ограничения права религиозных организаций непосредственно осуществлять деятельность по содержанию, воспитанию и образованию детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей», – заявила руководитель юридической службы Московской Патриархии инокиня Ксения (Чернега). Основанием для подобного заявления стало письмо Минобрнауки от 31 августа «О применении законодательства по опеке и попечительству в отношении несовершеннолетних», где говорится, что религиозные организации не могут осуществлять функции опекуна (попечителя) в отношении детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Опубликован документ 19 октября в официальном органе ведомства «Вестник образования». Юрисконсульт Патриархии восприняла это письмо как реакцию на скандал вокруг Боголюбовского монастыря, хотя бежавшие из обители воспитанницы обратились к инспектору по делам несовершеннолетних п. Боголюбово только 5 октября, то есть до даты создания документа.

На официальном сайте Владимирской епархии РПЦ, в чьей юрисдикции находится Боголюбовский монастырь, появилось подробное разъяснение конфликта вокруг монастырского приюта, причем слово «приют» здесь берется в кавычки. «О пребывании детей с родителями на территории Боголюбовского женского монастыря в п. Боголюбово Суздальского района (2004–2010 гг.)» – так называется этот текст. Изложение ситуации авторы начинают с того, что епархия в свое время обращалась к администрации Владимирской области с просьбой выделить для «стихийно» образовавшегося приюта здание поселковой больницы. Больницу выселять отказались, и монастырь выстроил специальный «детский корпус» на своей территории.

«Для решения возникающих проблем епархиальное руководство, монастырь тесно сотрудничали с отделом опеки Суздальского района, – говорится в разъяснении. – Было определено закрепление детей, находящихся на территории Боголюбовского женского монастыря, за Новосельской школой. В качестве формы обучения по просьбе родителей был определен экстернат». Тем самым подчеркивается, что часть вины за ненадлежащий контроль за монахинями и их подопечными лежит на отделе опеки районной администрации и педагогах школы. Однако по церковной линии монастырский приют находился в ведении епархиального отдела катехизации и образования. К слову сказать, ситуация в обители должна была попасть в поле зрения различных структур самой Патриархии: отдела религиозного образования и катехизации, Синодальной комиссии по делам монастырей, Синодальных отделов по церковной благотворительности и социальному служению, по делам молодежи. Как же получилось, что при наличии «семи нянек» об истинном положении дел в обители не узнали до тех пор, пока в администрацию области не обратились сами воспитанницы?

В стенах монастыря воспитанники содержались до осени 2009 года, когда в результате первых жалоб в обители побывали с проверками как следователи прокуратуры, так и церковные комиссии. Как сообщил глава Синодального информационного отдела Московского Патриархата Владимир Легойда, с тех пор дети якобы проживали в частных квартирах, которые их матери превратили в своеобразные приюты. По сообщению сайта Владимирской епархии, в декабре 2009 года 34 воспитанника монастырского приюта (из 46) были переведены в епархиальную школу-пансион в Суздале.

Однако, как выясняется, и с руководством этого пансиона нет взаимопонимания ни у епархиального начальства, ни у верующих матерей, ищущих, в какое церковное учреждение пристроить своих отпрысков. Как говорится в разъяснении епархии, к 21 октября с.г. «из 34 воспитанников в стенах школы-пансиона осталось только 7. Родители объясняли свое решение передать детей в иные образовательные учреждения (кадетский корпус в Радужном, Новосельская школа) неудовлетворительным состоянием учебно-воспитательной деятельности в означенной школе». «Руководство школы-пансиона не поставило в известность о происходящем епархиальное руководство, хотя имело в сентябре этого года предписание представить рапорт о начале нового учебного года с точным указанием классов и воспитанников», – продолжают излагать свои претензии авторы текста. Напомним, что именно в этом пансионе скрывались бежавшие из монастыря воспитанницы и директор этого образовательного учреждения священник Виталий Рысев выступил с острыми разоблачениями условий жизни детей в монастырском приюте.

Критикой порядков, царящих в Боголюбовском монастыре и других обителях, ставших оплотом церковного консерватизма (об этом см. текст на с. 2), усердно занялись представители так называемого миссионерского крыла РПЦ. Например, протодиакон Андрей Кураев, сам недавно пострадавший от кишиневского «Общества святой Матроны Московской», назвал эти порядки «малоканоническими». Кураев обратил внимание на то, что в женском монастыре постоянно проживал духовник инокинь архимандрит Петр (Кучер).

От себя добавим, что в приюте воспитывались как девочки, так и мальчики. Если воспитанницы жили в специальном двухэтажном корпусе, то местопребывание подростков мужского пола неизвестно. В показаниях бывшего воспитанника приюта Степана Вуса комиссии уполномоченного по правам человека упоминается некий «воспитатель Осипов», кулаками приучавший юношей к будущим духовным и иным битвам. Опять же остается неясным, где проходили занятия рукопашным боем под руководством взрослого мужчины. В то же время любое общение мальчиков и девочек монахинями воспрещалось и называлось «скверной».

Интересно отношение церковного начальства к особенностям мировоззрения боголюбовских монахинь и их духовника. «Особую сложность в организации учреждения интернатного типа представляли мировоззренческие особенности взглядов руководства монастыря и его насельниц на вопросы гражданского порядка. В среде насельниц монастыря возникло стойкое предубеждение к характеру новых документов, удостоверяющих личность, и системы идентификации при налогообложении, медицинском обслуживании и т.д. Это проявилось в массовом отказе от паспортов гражданина РФ нового образца, установления индивидуального номера налогоплательщика (ИНН), штрихкодов на упаковке продовольственных и иных товаров, участия в таких гражданских делах, как Всероссийская перепись населения», – говорится в уже упоминавшемся разъяснении Владимирской епархии. Епархия обращалась к духовенству монастыря с «увещаниями» о необходимости послушания духовному начальству и гражданским властям. В частности, архимандриту Петру приводили в пример Христа, который не чуждался мира, «лежащего во зле».

Во время недавних комплексных проверок монастыря участвовавший в них архиепископ Владимирский и Суздальский Евлогий (Смирнов), «будучи членом общероссийского церковного суда, предложил монахиням в подтверждение своих слов поклясться, те принесли клятву на Святом Евангелии», сообщают СМИ. «Мы строже держали детей, чем в миру», – признались сестры, видимо, держа руку на Писании.

Возвращаясь к реакции юрисконсульта Патриархии Ксении (Чернеги) на инициативы Минобрнауки, отметим, что, по словам высокопоставленной инокини, деятельность по воспитанию и попечению несовершеннолетних сейчас осуществляют около половины женских и значительное число мужских монастырей РПЦ. Церкви хотелось бы уверить общественность, что Боголюбовский монастырь – только досадное пятно на светлой картине православного воспитания. Возможно, уполномоченным государственным ведомствам еще предстоит узнать, как в иных обителях спасаются от «зла» мира сотни детей.