Михаил Ситников
Министр культуры Александр Авдеев и Патриарх Кирилл во время воскресной встречи с руководителями государственных музеев.
Фото с сайта www.patriarchia.ru
В день памяти перенесения из Едессы в Константинополь Нерукотворенного Образа, 29 августа, Патриарх Кирилл совершил литургию на площади перед собором Спаса Нерукотворенного Образа Спасо-Андроникова монастыря, где находится Музей древнерусского искусства им. Андрея Рублева. По окончании богослужения глава РПЦ организовал праздничный прием. Кроме сопровождавших Патриарха архиереев и духовенства, среди приглашенных были министр культуры Александр Авдеев и руководители государственных музеев Геннадий Попов (Музей Андрея Рублева), Елена Гагарина (музеи Московского Кремля), Ирина Лебедева (Третьяковская галерея), Владимир Гусев (Русский музей), Александр Седов (Музей Востока) и другие.
Торжественный обед, конечно же, не рабочее совещание, поэтому о проекте пресловутого закона «О передаче имущества религиозного назначения┘», задача которого – облегчить овладение Церковью культурным наследием России, разговора не было. Более того, Патриарх дал понять, что он, как и музейщики, обеспокоен тем, что «наворотили» не очень грамотные священнослужители в ряде древних храмов в погоне за «благолепием», поэтому без контроля со стороны специалистов в церковном использовании памятников никак не обойтись. Смысл же произнесенных им нескольких фраз в ответ на вопросы присутствующих о проблеме музейного фонда сводился к тому, что «к музейным коллекциям мы не прикоснемся».
У представителей музеев создалось впечатление, что аргументы музейного сообщества как-то подействовали, и Московская Патриархия вспомнила по крайней мере об общественном мнении, которое сегодня в этом вопросе далеко не однозначно. Однако, с видимым удовольствием упомянув о предстоящей выставке творений Андрея Рублева, к которой, конечно же, подготовят свои приветствия и Патриарх Кирилл, и министр культуры Авдеев, глава РПЦ все же сообщил, что окончательное слово в позиции Церкви насчет ситуации с религиозными памятниками остается за Синодальной комиссией по взаимодействию с музейным сообществом, где среди четырех десятков членов присутствуют и два представителя от музеев.
В то, что церковные чиновники, как и любые другие, столь внезапно отказались бы от своих претензий на культурное наследие, естественно, не верится. Более того, легко понять желание кого-либо, в том числе религиозной организации, обладать не только уже полученными драгоценными иконами и монастырями, но и всеми остальными уцелевшими сокровищами древнерусской культуры. Но права собственности возлагают на любого хранителя обязанности, подобные тем, какие традиционно несет, например, Музей Ватикана. Однако в этом отношении у Московской Патриархии пока еще мало общего с имиджем трепетного хранителя национального наследия.
В этом можно было убедиться еще в начале 1990-х годов, когда начался стихийный «возврат Церкви ее святынь». Иконы из глубинки, которые в то время только начинали учитывать, сотнями передавались в храмы, из которых затем бесследно исчезали. Так, например, в 1991–1992 годах музей Александровской Слободы передал действующему на его территории храму несколько десятков икон, которые вскоре бесследно исчезли. Также исчезли две келейные иконы преподобного Сергия Радонежского – «Богоматерь Одигитрия» и «Святитель Николай» XIV века, переданные Троице-Сергиевой лавре в 1993 году Сергиево-Посадским музеем. Список подобных печальных прецедентов можно долго продолжать, так как волна эйфории от «грядущего духовного возрождения» в начале 90-х годов стимулировала передачу Церкви всего, что имело отношение к религии практически по всей стране.
В конце 1940-х годов, в процессе легализации Московской Патриархии после Великой Отечественной войны, Третьяковская галерея передала, как предписывал закон, во временное пользование Троице-Сергиевой лавре 147 икон XVII–XVIII веков. Многие их них принадлежали кисти известных русских мастеров, что значительно повышало их историко-культурную ценность. В начале 1990-х годов по инициативе Минкульта драгоценную коллекцию намеревались окончательно передать Церкви, против чего не возражала и Государственная Третьяковская галерея. Однако в ответ на официальное обращение руководства галереи напоследок осмотреть иконы, чтобы окончательно снять их с регистрации Третьяковки, было официально заявлено, что ни одной из перечисленных в списке галереи икон у Троице-Сергиевой лавры нет. Так что нынешнее не всегда бережное отношение РПЦ к ценным памятникам, к сожалению, уже имеет некоторую «традицию».
