Криминальные разборки или борьба за "исламскую альтернативу"?

Пакистанский спецназ защищает приверженцев "Ахмадии" от террористов.
Фото Reuters

Взрыв, произошедший 26 мая перед концертом ансамбля чеченского танца в Ставрополе, вновь возобновил дискуссию о природе террористических актов и их возможной связи с исламскими радикалами. Однако на следующий день вице-премьер и полпред президента РФ в Северо-Кавказском федеральном округе Александр Хлопонин заявил, что «на сегодняшний день под маской терроризма и религиозного экстремизма на территории округа пытаются работать бандиты, организованные преступные группировки, которые занимаются переделом собственности. Сегодня криминальные группировки в ряде республик занимаются рэкетом, облагают данью предпринимателей. И все это «красиво» пытаются увязать с именем Аллаха и исламом. Но ничего общего с реальным терроризмом они не имеют».

Проблемы взаимосвязи ислама и терроризма стали темой обсуждения на круглом столе «Экстремизм: исламский или псевдоисламский», прошедшем в Москве. Мнения экспертов разделились. На взгляд члена Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте РФ, руководителя Института религии и политики Александра Игнатенко, те организации, которые чаще всего рассматриваются как примеры религиозных экстремистских организаций, «Аль-Каида» или «Эмират Кавказ», не имеют никакого права апеллировать к исламу. Поэтому сегодня главной проблемой является разоблачение экстремистских групп, которые своей преступной деятельностью дискредитируют ислам. Из-за незнания тонкостей исламского учения и деятельности террористических группировок эта разница не всегда ясна не только широкой общественности, но и самим мусульманам.

Профессор Высшей школы экономики Леонид Сюкияйнен говорит о том, что «у терроризма нет одной религии и одной национальности». «Однако чем больше говорят о том, что ислам – религия мира, а террористы не имеют к нему отношения, тем меньше этому верят, поскольку излишняя гибкость порождает еще большую исламофобию», – считает эксперт. Перед уммой сегодня стоит задача не отрицать возможную исламскую составляющую терроризма, а объяснить разницу между разными мусульманскими позициями.

По мнению члена научного совета Московского центра Карнеги Алексея Малашенко, говоря исключительно о бандитизме, власть уходит от ответственности и обнаруживает неспособность принять политическое решение. В комментарии корреспонденту «НГР» Алексей Малашенко объяснил, что на происходящее на Северном Кавказе ни в коем случае нельзя навешивать ярлыки «бандитизм» и «криминалитет», как это делает Александр Хлопонин. «На самом деле мы имеем дело с реальным сопротивлением, протестным движением, которое спонтанно появилось еще в самом начале 90-х годов и развивается до сих пор – в Чечне, Ингушетии, Дагестане», – продолжил Малашенко. «Это сопротивление менялось, было более или менее активным, в разной степени религиозным. И сегодня мы можем говорить о том, что ядро этой проблемы составляет сложный комплексный феномен, некое религиозно-политическое движение, которое окружено множеством внешних факторов, в том числе участием криминалитета, людей, использующих это движение в своих экономических интересах. Однако экономический и религиозный факторы здесь настолько взаимосвязаны, что различить их чаще всего невозможно, так же как и тех, кто борется за идею, за создание халифата, очень сложно отличить от элементарных бандитов. Сейчас можно говорить о том, что при сложившейся общественной ситуации на Кавказе происходит формирование некой «исламской альтернативы». Об этом свидетельствуют попытки выстроить новые, альтернативные отношения власти и общества, которое стремится опираться на исламские традиции, на шариат, на те идеи, которые лежат в основе того же «Эмирата Кавказ», – заключил эксперт.

Ситуация вокруг ставропольского взрыва, по мнению Алексея Малашенко, пока неясна. Это может быть провокация как «исламских радикалов», так и акт устрашения в ходе передела собственности. Во всяком случае, инцидент свидетельствует о том, что до стабильности нам еще далеко.

Пока эксперты в Москве рассуждали о природе терроризма, в пакистанском городе Лахор произошел захват мечетей, в результате которого погибли 80 человек. Атакованные террористами мечети принадлежат движению «Ахмадия», проповедующему в мусульманской среде идеи терпимости к иным религиозным учениям. В те же дни одно за другим приходили сообщения о выступлениях террористов против сотрудников правоохранительных органов на Северном Кавказе.

Возможно, в событиях как в далеком Пакистане, так и на близком нам Северном Кавказе можно обнаружить криминальный след и иные мотивы. Однако остается несомненным, что главным движителем экстремизма и терроризма по всему миру продолжают быть особым образом истолкованные религиозные идеи. Даже если исламский радикализм в ряде случаев служит оправданием банальной преступности, мировому сообществу не следует пренебрегать выстраиванием эффективной системы идеологического противодействия террористам.