Святые отцы и отцы-командиры

"Кто там шагает правой?" У священников пока не получается идти в ногу с Российской армией.
Фото ИТАР-ТАСС

Очередная новость о ходе реформы по созданию института военного и морского духовенства появилась на лентах информационных агентств на прошлой неделе. Министр обороны России утвердил Положение о функциональных обязанностях помощников командиров частей по работе с верующими военнослужащими в Вооруженных силах.

Появление этого документа ждали еще в начале декабря, тогда же на военные базы за границей и на Северном Кавказе должны были направиться 13 православных священников. В те дни мы созванивались с протоиереем Михаилом Васильевым, возглавлявшим эту группу будущих капелланов. Разговор шел под шум вертолетных двигателей. Протоиерей только успел выкрикнуть в трубку, что его группа отправляется на сборы.

Тогда казалось, что буквально на днях священники появятся в армейских частях, и тем самым воплотится в жизнь указание президента России о создании института военного и морского духовенства. Но истек декабрь, а священники так и не добрались до баз, к которым они должны быть приписаны. За это время стало известно, что группа протоиерея Михайлова сократилась до одиннадцати священников. По сведениям источника из Минобороны, двум клирикам было отказано в занятии должности военных священников по результатам проверки на возможность допуска к секретной информации.

И вот 8 февраля было утверждено Положение о военном духовенстве, без которого не мог быть дан старт эксперименту. Однако к настоящему моменту полный текст документа так и не стал доступен для широкой общественности. Начальник отдела по патриотическому воспитанию Главного управления воспитательной работы полковник Игорь Сергиенко обещал в телефонном разговоре с корреспондентом «НГР», что текст положения появится на официальном сайте Минобороны. Однако к моменту сдачи номера в печать документ не был опубликован. Предоставлять этот текст нашему изданию и даже давать какой бы то ни был комментарий полковник Сергиенко отказался.

Из неформальных разговоров с представителями религиозных организаций мы вынесли впечатление, что чиновники военного ведомства не торопятся выполнять распоряжение президента. Ведь утверждением регламентирующего документа работа по созданию военного духовенства только начинается, и для ее реализации необходимо изменить около сорока статей различных федеральных законов.

Отсутствие полной информации и четкого согласования приводят к тому, что даже сами религиозные организации не очень ясно представляют себе очертания института военного и морского духовенства. Во всяком случае, будущее полковых и корабельных священников они видят по-разному.

«И Министерству обороны, и представителям религий хотелось бы, чтобы создание военного духовенства происходило как можно более мягко, эволюционно, – охарактеризовал сотрудничество с силовым ведомством глава Синодального отдела Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными силами протоиерей Димитрий Смирнов. – Будем действовать так: шаг вперед – посмотрим. Нормально все пойдет – еще шаг вперед».

Тем не менее Русская Православная Церковь находится в авангарде этого процесса. Это и понятно, ведь, как правило, почти в каждой части наберется 10% православных – процентный порог, необходимый для присутствия в воинской части священнослужителя той или иной религии. По данным социологического центра Вооруженных сил, сегодня более 70% военнослужащих армии и флота считают себя верующими, из них 80% относят себя к православным, около 13% – к мусульманам, около 3% – к буддистам, 1% – к иудеям. Протоиерей Димитрий Смирнов считает, что на миллионную армию необходима тысяча капелланов разных вероисповеданий. Понятно, что чаемое Смирновым количество полковых священников можно практически полностью отнести к представителям РПЦ. По словам протоиерея, уже сейчас духовным воспитанием военнослужащих на нештатной основе занимаются около тысячи священников. Однако сложно предположить, что все эти священнослужители будут когда-либо зачислены в штат, учитывая, что предполагаемая зарплата штатного капеллана – от 25 до 40 тыс. рублей.

Кроме православных преодолеть 10-процентный порог есть шанс только у мусульман. При этом соотношение представителей этой религии может в той или иной воинской части меняться в зависимости от призыва, только если не регулировать этот процесс. Но в таком случае может начаться распад Российской армии на этнические формирования.

Протоиерей Димитрий Смирнов (слева) и раввин Арон Гуревич (в центре) активно доказывают военным, что им не обойтись без духовной опоры. Фото из архива Арона Гуревича

В неправославных религиозных организациях это понимают и формулируют принцип «мобильных капелланов». И в Совете муфтиев России (СМР), и в Федерации еврейских общин России (ФЕОР) предполагают присутствие своих представителей при Генштабе и штабах военных округов. А из штабов муллы и раввины будут разъезжать по частям по запросам командиров и военнослужащих.

«Не надо думать, что таких священнослужителей будут тысячи, – заметил в разговоре с корреспондентом «НГР» первый заместитель председателя Духовного управления мусульман европейской части России (в составе Совета муфтиев) Дамир Гизатуллин. – Такого количества не нужно. На настоящий момент присутствие мулл востребовано на погранзаставах в Таджикистане, на Северном Кавказе».

В этих религиозных организациях процесс подготовки военного духовенства находится на еще более ранних стадиях, чем в Московском Патриархате. Дамир Гизатуллин сказал нашему корреспонденту, что «на данный момент какой-то группы людей, которые готовились бы для войск, нет», а глава отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами ФЕОР раввин Арон Гуревич сообщил «НГР», что пока только идет подбор кандидатов на должность военных раввинов. Что касается буддийского сообщества России, то, по словам настоятеля элистинского храма «Золотая обитель Будды Шакьямуни» Анджа-гелюнга (Харцхаева), калмыцкие ламы такую работу даже не начинали.

Пока непонятно, как будет выглядеть структура военного духовенства. Предположительно, предстоит создание в Министерстве обороны управления по работе с верующими военнослужащими во главе с кадровым военным. Раввин Гуревич сказал «НГР», что предпочел бы видеть на этом месте духовное лицо, причем он не возражал бы и против православного протопресвитера армии и флота, как это было в царской России. «Понятно, что концепция Минобороны более толерантна, но верующему человеку одной религии легче понять психологию верующих других традиций, чем светскому лицу», – полагает раввин.

Протоиерей Димитрий Смирнов ограничился замечанием, что в обозримом будущем православные военные священники будут подчиняться непосредственно Патриарху Кириллу, хотя даже в XIX веке полковые священники в мирное время канонически подчинялись епископам местных епархий.

По-разному видят в религиозных организациях и систему подготовки военного духовенства. Раввин Гуревич предположил, что священнослужители разных традиций могли бы все вместе сидеть за курсантской скамьей в одном из военных училищ. Дамир Гизатуллин сообщил, что мулл для армии лучше готовить в исламских учебных заведениях.

Протоиерей Димитрий Смирнов отстаивает многовариантную систему подготовки православных капелланов. Один вариант – подготовить офицера, который хочет стать священником. Для этого требуется примерно полугодовой курс. Второй – для рукоположенных священников, бывших в прошлом строевыми офицерами. Такие проходят месячный курс. Третий вариант – для священников, нуждающихся в военной подготовке и получении армейских знаний. Им предстоит учиться от полугода до года. Четвертый – это священники, которых призывают в армию, и они по контракту два-три года служат помощниками командиров по работе с верующими военнослужащими.

Пожалуй, единственное, в чем солидарны и чиновники Министерства обороны, и представители всех религиозных организаций, – это то, что армия, по меткому замечанию протоиерея Димитрия Смирнова, «должна оставаться армией, а не превращаться в воскресную школу». Видимо, именно поэтому клерикализация Вооруженных сил происходит так незримо и неспешно.