Станислав Минин.
Синод Евангелической Церкви Германии впервые в истории избрал главой Церкви женщину-епископа.
Фото с сайта www.evlka.de
Ноябрь прошел под знаком скандала между Московским Патриархатом и Евангелической Церковью Германии. Скандала, который так и не разгорелся в полную силу, хотя все предпосылки к этому были.
28 октября Синод ЕЦГ избрал главой Церкви епископа Ганновера – 51-летнюю Маргот Кессманн. СМИ поспешили подчеркнуть, что немецких лютеран впервые в истории возглавила женщина. Но не просто женщина, а женщина, придерживающаяся довольно либеральных взглядов (в отношении гомосексуальности и однополых браков, в частности). Более того – женщина разведенная.
Развод Кессманн в 2007 году вызвал некоторый скепсис в консервативных кругах. В то же время один из лидеров лютеран-консерваторов Кай-Уве Шрётер поддержал епископа в ее «нелегкой жизненной ситуации» и заявил, что «фундаменталисты напрасно пытаются увидеть в браке епископа идеал, который они не могут воплотить в собственной семейной жизни». Церковь отнеслась к Кессманн с пониманием. В ходе выборов главы Церкви епископ Ганновера набрала 132 голоса из 142 возможных. Однако лютеранский консенсус не удовлетворил Русскую Православную Церковь.
12 ноября в российских СМИ появилось заявление архиепископа Волоколамского Илариона (Алфеева), главы Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата (ОВЦС МП). «На конец ноября – начало декабря намечено празднование пятидесятилетия диалога с Лютеранской Церковью Германии. Пятидесятилетие этого диалога одновременно станет и концом этого диалога, – сообщил журналистам архиепископ Иларион. – Можно продолжать диалог, но возникает много простых протокольных вопросов. Как Патриарх будет к ней обращаться или с ней встречаться?»
Масла в огонь подлил руководитель службы коммуникаций ОВЦС МП священник Георгий Завершинский: «Женский епископат – это противоречие евангельским принципам, в Писании не сказано, что женщина может быть епископом. Поэтому не может быть церковных отношений. Скорее всего будут выработаны новые формы общения – как между общественными организациями».
У Маргот Кессманн позиция РПЦ вызвала недоумение. Она напомнила журналистам о своем личном знакомстве с Патриархом Кириллом и архиепископом Иларионом и о том, что ее сан прежде никак не мешал их общению. Кессманн и глава Отдела внешних связей ЕЦГ епископ Мартин Шиндехютте обнародовали письмо к Патриарху Кириллу, в котором заявления сотрудников ОВЦС МП названы «абсолютно недопустимыми». В письме говорилось о том, что до сих пор различное отношение православных и лютеран к служению женщин в Церкви не препятствовало плодотворному диалогу.
Интернет-сайт Deutsche Welle сообщил, что Католическая Церковь в Германии официально поздравила Кессманн с избранием, притом что епископ Ганновера известна своей критикой Ватикана, а позиция католиков по вопросу о женском священстве или разводам не менее консервативна, нежели позиция РПЦ.
После этого Московский Патриархат заговорил несколько иначе. Возможно, в РПЦ решили «отыграть назад». Возможно, должный баланс между тоном и сутью высказываний не был своевременно найден, а журналисты застали сотрудников ОВЦС МП врасплох.
Представитель РПЦ в Германии архиепископ Клинский Лонгин (Талыпин) сообщил немецким СМИ, что не получал от Патриарха никаких распоряжений о замораживании диалога с лютеранами. Одновременно зампред ОВЦС МП иеромонах Филипп (Рябых) попытался разъяснить суть высказываний своего шефа: «Владыка Иларион не говорил, что произойдет обязательно полный разрыв отношений, он заявил, что будут пересмотрены формы этих отношений. Нас действительно беспокоят те либеральные процессы, которые происходят в западных Церквах, и избрание госпожи Кессманн главой Церкви – для нас вызов┘ Однако РПЦ не собирается уходить в изоляцию из-за богословских разногласий. Мы продолжим диалог и будем отстаивать наши взгляды на происходящие либеральные всплески в западных Церквах, но для этого нам надо произвести перезагрузку в наших отношениях».
Вероятно, слова о том, что «пятидесятилетие диалога станет одновременно концом диалога», можно истолковать неверно. Скорее всего российская и зарубежная пресса просто-напросто еще не поднаторела в искусстве интерпретации заявлений иерархов Церкви, не обрела в этом деле виртуозности. Так или иначе, РПЦ стоило бы задаться вопросом: почему слова архиепископа Илариона были восприняты столь буквально, если в его высказываниях было столько нюансов? Почему буквально воспринятое заявление не произвело сенсации?
По всей видимости, дело в том, что Русская Православная Церковь, несмотря на все намерения Патриарха Кирилла и его окружения модернизировать Церковь, воспринимается обществом и медиа как структура сугубо консервативная – с консервативным, избирательным, даже капризным подходом к межконфессиональному и межрелигиозному диалогу. Такой имидж РПЦ – не результат чьих-то происков или кампании по дискредитации; Церковь сама активно поработала над ним в последние годы. Диалог, за который в отношениях с другими Церквами ратует РПЦ, диалогом назвать сложно – это отношения, в которых очень мало желания понять другую сторону и очень заметно стремление сделать из другой стороны свое подобие.
Впрочем, быть может, РПЦ смутили не только пол и семейное положение епископа Маргот Кессманн. В 2002 году Кессманн демонстративно вышла из состава Центрального комитета Всемирного Совета Церквей, после того как руководство ВСЦ пошло навстречу Православным Церквам: отказалось называть совместную молитву «экуменическим богослужением» (чтобы не смущать православных верующих) и обещало впредь подчеркивать, что никаких «смешанных» межконфессиональных богослужений на заседаниях Совета не практикуется. Маргот Кессманн тогда заявила, что протестантам и православным неплохо бы создать отдельные международные структуры.
Возможно, в Московском Патриархате помнят этот демарш и считают выбор Маргот Кессманн свидетельством некой «ультраэкуменической» и «антиправославной» политики немецких лютеран. Так или иначе, в ближайшее время ОВЦС МП скорее всего будет куда осторожнее в своих высказываниях.
