Кремлевские звезды и Полумесяц

Все выше и выше растут амбиции мусульманской уммы, почувствовавшей, что российская власть нуждается в ее поддержке.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

На прошлой неделе председатель Совета муфтиев России (СМР) Равиль Гайнутдин сделал ряд громких заявлений. Эти заявления явно были рассчитаны на то, чтобы российская общественность, и прежде всего немусульмане, обратила внимание на деятельность возглавляемой Гайнутдином религиозной организации и исламской общины вообще. В последнее время в религиозной жизни страны явно доминирует Русская Православная Церковь благодаря активности Патриарха Кирилла, затеняющего на информационном поле прочих духовных лидеров.

Глава РПЦ стремительно перемещается по городам и весям, едва ли не ежедневно выступая с речами, которые потом по долгу службы вынуждены комментировать политологи и журналисты. Дошло до того, что лидера российского православия начали называть третьим в стране политиком после президента и премьер-министра. Похоже, сам Предстоятель Церкви уверовал в свою миссию объединителя славян и с охотой формулирует политические задачи единения «православных государств».

И вот представитель второй по влиянию религиозной общины в стране решил возвысить свой голос. Муфтий Гайнутдин напомнил о миллионах российских мусульман. «Тех, кто считает, что Россия – только православное государство и должны жить в России только русские, я считаю врагами нашего государства!» – сказал глава СМР на пресс-конференции, посвященной международной конференции «Россия и исламский мир: партнерство во имя стабильности». Сама конференция, организованная Советом муфтиев, должна была подчеркнуть статус этот религиозной организации. Форум, состоявшийся в конце сентября в престижном Колонном зале Дома Союзов, собрал представительный состав участников. По приглашению московских мусульман в российскую столицу прибыли политические и религиозные деятели из стран Ближнего Востока, а также особый гость – президент Чечни Рамзан Кадыров. Авторитет молодого чеченского лидера в мусульманском мире стоит авторитета десятка муфтиев. В глазах зарубежных единоверцев Кадыров приобрел уважение как успешный и популярный руководитель, активно насаждающий в своей республике исламские нормы жизни.

Этот состоявшийся на конференции союз двух влиятельных общин – московской и кавказской – знаменателен. В стране есть и другие исламские духовные управления, об их сложных взаимоотношениях с Советом муфтиев и соперничестве между ними хорошо известно. Но у СМР есть большое преимущество – его руководство находится в Москве, а не в Казани или Уфе. Московские мусульмане обладают всеми преимуществами столичных жителей – здесь сконцентрированы финансы, политические возможности. Что тоже немаловажно, численность приверженцев этой религии в городе все время растет.

По влиятельности с московской общиной может сравниться только Северный Кавказ. Почему это происходит, не надо объяснять. За последние 15 лет тем или иным путем кавказские мусульмане добились того, что их лояльность высоко ценится в Кремле. Тем, кто в курсе дела, известно, как часто кавказским муфтиям приходится бывать в Москве, и причины этих визитов в столицу тоже известны – их ждут в резиденции президента России.

Иногда создается впечатление, что муфтии – как московские, так и северокавказские – «дышат в затылок» РПЦ, своими действиями и заявлениями словно оспаривая претензии православия на особые привилегии перед государством. Например, давно известные планы Церкви открывать в каждом районе Москвы православные храмы вызвали недавно реакцию мусульманской общины. Православные особенно настаивают на массовом строительстве своих культовых сооружений в спальных районах. По понятным причинам, храмов на сегодняшний день там не так много, и верующим в церковные праздники негде собраться на богослужение.

Этот аргумент обращается в руках их мусульманских оппонентов в грозное оружие. Некоторые спальные районы столицы, прежде всего на востоке, стали подобием этнических кварталов выходцев из исламских республик России и стран СНГ. Уровень религиозности мусульман, как считается, гораздо выше, чем православных верующих. Мечети и впрямь переполнены, особенно на праздники. Если верить одному из исламских электронных СМИ, во время богослужения на недавний праздник Ураза Байрам в Соборной мечети Москвы хватило места лишь малой части прихожан. Молящиеся заняли не только двор мечети, но и территорию ресторана «Макдоналдс» и находящегося по соседству православного храма!

Выступая на конференции «Россия и исламский мир: партнерство во имя стабильности», мэр Москвы Юрий Лужков высказался за строительство мечетей в каждом округе столице. Но некоторым исламским деятелям этого показалось мало. Буквально на следующий день глава международного департамента Совета муфтиев России Рушан Аббясов в эфире одной из радиостанций развил эту идею, сообщив, что мечети надо возводить в каждом районе города. По подсчетам Аббясова, в Москве проживают два миллиона мусульман, и им «негде молиться». Естественно, это заявление вызвало негативную реакцию православной общественности.

Участвуя вместе в различных межрелигиозных советах и круглых столах по диалогу и толерантности, православные и исламские религиозные лидеры демонстрируют братское согласие. Но, оставаясь лицом к лицу со своей паствой, начинают говорить по-другому, признавая, что в реальной жизни между двумя ведущими религиями страны происходит ожесточенная конкурентная борьба за политическое влияние, за возможность неограниченно миссионерствовать «среди своих» и налаживать связи с влиятельными силами за рубежом.

Схватка вокруг спальных районов – лишь один из эпизодов этой конкуренции за духовное, политическое, а подчас даже и за жизненное пространство.

На общероссийском уровне это полупризнаваемое противостояние приобретает подчас гротескные формы. Стоит Патриарху Кириллу заговорить об «общем духовном пространстве» восточнославянских стран, как муфтий Гайнутдин выдвигает версию о том, что нынешняя Россия обязана своей государственностью Золотой Орде. Патриарх говорит о славянском единстве, муфтий – о тюркском. Патриарх собирает у себя послов арабских стран и готовится к визиту в Египет, речам муфтия на международной исламской конференции аплодируют представители этих же самых стран. И правда, какую пользу внешней политике России принесет встреча главы РПЦ с Патриархом Александрийской Церкви? Скольких православных объединяет под своим омофором Патриарх всея Африки? Их число не идет ни в какое сравнение с миллионами египетских мусульман. Конечно, гораздо легче муфтию достичь взаимопонимания с руководством Египта – одного из самых влиятельных государств в исламском мире. Зато у мусульманских организаций нет такого количества квалифицированных кадров и налаженных связей с МИДом, как у Московского Патриархата.

Если ранее советская внешняя политика в своем влиянии на развивающиеся страны опиралась на общие марксистские ценности, то современная Россия вынуждена для подобных целей использовать религиозный фактор. Государство пускает в ход «подручные средства» в виде различных религиозных организаций, создавая между ними конкуренцию. Это помогает не только диверсифицировать каналы влияния, но и контролировать сами эти религиозные структуры.

Важно отметить, что эта конструкция не создана российской властью. Кремль просто использует ситуацию, сложившуюся по воле самих религиозных организаций, увлекшихся не погружением в веру, а соперничеством за внимание светской власти. Обогатит ли духовно религиозных лидеров такая неистовая жажда политической деятельности – на этот счет есть серьезные сомнения.