Станислав Минин. В начале сентября, когда у российских парламентариев завершатся очередные каникулы, Госдуме РФ предстоит рассмотреть вопрос о системе аккредитации духовных образовательных учреждений. Депутаты могут облегчить жизнь выпускникам этих учреждений, разрешив им получать дипломы государственного образца, если программа, по которой они учились, соответствует госстандарту (например, стандарту по специальности «теология»). При этом свидетельство о государственной регистрации, выдаваемое православной академии или исламскому университету, не будет подтверждать их государственный статус (как этого требует ныне действующий Закон «Об образовании»), но лишь «уровень реализуемых им образовательных программ».
Соответствующий законопроект был на минувшей неделе внесен в нижнюю палату парламента двумя депутатами из фракции «Единой России» Николаем Булаевым и Сергеем Поповым, главами думских комитетов по образованию и по делам общественных и религиозных организаций. Они желают «расширить правовые возможности для интеграции учреждений профессионального религиозного образования в систему образования РФ». Православные, мусульмане и иудеи отреагировали на законопроект с энтузиазмом. Газета «Известия» поспешила объявить о том, что с принятием закона «одна из последних форм дискриминации верующих в нашей стране уйдет в прошлое».
У законопроекта Булаева и Попова хорошие перспективы. Его принятие выгодно как государству, так и религиозным вузам. Государство контролирует богословскую подготовку священнослужителей посредством образовательного стандарта и в любой момент может отозвать лицензию. Это профилактическая мера – достаточно вспомнить о том, как вольготно экстремисты из арабских стран обустраивались в структуре российских исламских вузов в 90-е годы. Вопросом «А чему обучают будущих священников Русской Православной Церкви?» государство тоже вправе задаться. Кто как не РПЦ не только призывает власти к тесному взаимодействию в сфере реализации государственных программ, но и подчас предлагает утвердить собственные социальные проекты в качестве «национальных»! И получает при этом поддержку со стороны чиновников.
Престиж религиозных вузов, в общем, поднимется, а их руководство теперь (в случае принятия закона) не будет ломать голову над тем, как собрать в стенах учреждения профессорский состав, необходимый для его государственной аккредитации в качестве академии или университета. Все, что потребуется от вуза, – качество образования и соответствие госстандартам (ну и такие мелочи, как обязательные уроки физкультуры для будущих светил российской богословской мысли). Даже печати вузов не «оснастят» двуглавым орлом. Впрочем, скептиков из числа православных и мусульман, опасающихся любой формы контроля со стороны государства, это вряд ли успокоит. Для них и госстандарт – зло.
Другое дело, что будущему выпускнику, скажем, православного вуза рано прыгать до потолка от радости. Не все пути для него открыты. Если он желает посвятить жизнь Церкви и готов, получив «корочки», отправляться окормлять паству куда угодно, хоть в тверское село, хоть в Сибирь, хоть в Северную Корею, то «статус» диплома для него не имеет значения. Диплом государственного образца больше заботит тех, кто судьбу свою с Церковью связывать не намерен. После выпуска он желает на равных бороться за рабочие места с теми, кто получил высшее светское гуманитарное образование.
Но статус «теолога с госдипломом» не поможет ему, потому что на весах работодателя гуманитарное образование, полученное в светском вузе (например, в МГУ), выглядит куда значительнее. Из уст представителей РПЦ можно услышать парадоксальные примеры: так, в одном из недавних интервью зампред Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата протоиерей Всеволод Чаплин сообщил, что для государственных чиновников он, выпускник Московской духовной академии, по-прежнему остается человеком, окончившим 10 классов средней школы. Однако общий уровень образования, предлагаемый большинством религиозных вузов, в последние десятилетия был сравнительно низким. Преподавать на должном уровне все дисциплины, необходимые в рамках госстандарта, многие из них не могут и сегодня. И далеко не всякий выпускник православного вуза – будущий митрополит Кирилл.
Для работодателя теолог – профессия специфическая, если не сказать экзотическая. И работу большинству теологов придется искать специфическую. Например, преподавать «Основы православной культуры» в школе. Но сможет ли скромная зарплата школьного учителя удовлетворить амбиции выпускника православной академии?
