Во всех государствах, возникших на руинах бывшей Югославии, давно уже, как к рутинному делу, привыкли к деятельности Международного трибунала в Гааге и его приговорам. Однако вердикт, вынесенный гаагскими судьями бывшему лидеру самопровозглашенной Республики Сербская Краина Милану Мартичу, вновь вызвал всплеск заинтересованности, объединившей бывших сограждан страны. Объясняется это отнюдь не сроком заключения (35 лет), хотя с учетом его 52-летнего возраста речь скорее всего идет о пожизненном пребывании в тюрьме. Дело в том, что Мартич был одним из первых «преторианцев» Слободана Милошевича и именно с его выходом на политическую арену многие связывают начало конца Югославии.
Карьера Мартича может считаться типичной в том смысле, что он принадлежал к кругу людей, которые благодаря тому же Милошевичу из «ничего» стали «всем». Этот бывший сторож на железнодорожном вокзале в хорватском городе Книн (где сербы составляли большинство населения) собственными силами сумел дойти лишь до места милиционера в книнском отделении милиции. Его звездный час наступил весной 1990 года – к власти в Хорватии пришла партия Хорватское демократическое содружество во главе с Франьо Туджманом, исключившая из хорватской Конституции положение о сербах как государственно-образующем народе. Мартич организовал группу сотрудников, отказавшихся подчиняться приказам республиканского МВД в Загребе, а затем инициировал так называемую «бревновую революцию». В разгар туристического сезона сербы из Книна и прилегающих районов бревнами блокировали автодороги, по которым иностранные туристы ехали на Адриатическое побережье.
В заслугу за все эти подвиги Мартич был назначен министром внутренних дел провозглашенной примерно в это же время Сербской автономной области Краина (позднее, с декабря 1991 года, – Республики Сербская Краина). Однако главное «задействование» ожидало Мартича в 1991 году, когда Хорватия провозгласила свою независимость и там начались прямые военные действия. Вначале части югославской армии занимались только разъединением конфликтующих сторон. Между тем на протяжении лета 1991 года армия перестала быть югославской – ее в массовом порядке покидали, а проще говоря – дезертировали, солдаты и офицеры несербской и нечерногорской национальности. Это привело к перелому – 26 августа 1991 года по указанию из Белграда соединения Книнского армейского корпуса (ими командовал тогда еще полковник Ратко Младич) поставили ультиматум населению чисто хорватского села Киево неподалеку от Книна – уйти всем в менее чем часовой срок. Затем Киево было подвергнуто массированному артиллерийскому обстрелу. Вслед за танками в Киево въехал Мартич и публично, перед ТВ-камерами (репортаж был показан по белградскому телевидению), сорвал хорватский государственный флаг со здания полицейского участка и истоптал его сапогами.
Киево было только началом – последующие случаи, ставшие практикой, приведены в приговоре МТБЮ. Самое удивительное, что Мартич, видимо, уверенный тогда в своей безнаказанности, открыто заявлял, что его целью является полная этническая зачистка Краины, что хорватам на ее территории он не может гарантировать безопасность, ибо они не предназначены для совместного с сербами проживания. Обо всех подробностях этой зачистки наверняка не знали даже гаагские судьи. Только на днях, например, один из сербов, проживавших в Краине, сообщил о следующем случае: милостиво позволив жителям хорватской национальности покинуть один из краинских городков, Мартич предписал им двигаться путем, пролегавшим через минное поле... По сравнению с «инцидентами на местах» меркнут по значению ракетные обстрелы Загреба в первые майские дни 1995 года, также нашедшие свое отражение в приговоре. К слову, приказы об этих обстрелах Мартич отдал уже в свойстве верховного главнокомандующего – в награду за все заслуги Слободан Милошевич помог ему занять кресло президента Республики Сербская Краина.
Впрочем, милость свыше преходяща – когда в начале августа того же 1995 года хорватская армия предприняла генеральное наступление на Краину, Милошевич, в ответ на телефонный вопль Мартича «что же делать?», ответил: «Милан, кончай с собой». С собой Мартич кончать не стал, но одним из первых ударился в бега. Затем на протяжении семи лет он скрывался от МТБЮ, чтобы сдаться лишь в 2002 году. Не иронией, а закономерностью судьбы можно считать тот факт, что его «сожителем» по тюрьме в Шевенингене является хорватский генерал Анте Готовина, руководивший упомянутой военной операцией по ликвидации Краины и тоже, как его сербский собрат, не чуравшийся зачисток.
Белград