Патриарх почти не виден

Неординарная ситуация сложилась в конце апреля в российском медиапространстве. Пресс-служба Московской Патриархии была вынуждена дважды опровергать сообщения о┘ смерти Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. К вечеру 27 апреля информация о кончине главы Русской Православной Церкви (РПЦ) активно муссировалась в интернете. Некоторые СМИ, ссылаясь на «достоверные источники», сообщали то о «сложной операции», сделанной Алексию II в Швейцарии, то о двух клинических смертях предстоятеля РПЦ. Говорилось и о том, что кончина Патриарха – свершившийся факт, до поры до времени скрываемый РПЦ. Там якобы дожидались окончания похорон Мстислава Ростроповича и Кирилла Лаврова и между делом «определялись с преемником».

3 мая глава пресс-службы Московской Патриархии Владимир Вигилянский уже призывал руководителей СМИ, распространявших непроверенные сведения, подать в отставку. Накануне Алексий II под «прицелом» фото- и телекамер совершил богослужение в Покровском монастыре в Москве и дал интервью журналистам. В конце апреля он действительно находился в Швейцарии – на плановом медобследовании, а не на операционном столе. «Я здоров и жив», – подчеркнул Патриарх. В распространении слухов же, по его мысли, повинны либо враги объединения РПЦ и Зарубежной Церкви, либо «злая человеческая воля».

Носителя «злой воли» вскоре выследил зампред Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата протоиерей Всеволод Чаплин. Он сообщил Интерфаксу, что кто-то из представителей российского «высшего света» желал поговорить с Алексием II «о своих делах», но «не получил доступа», обиделся и распустил сплетни, тут же подхваченные врагами объединения Церквей.

Разумеется, непроверенные сообщения о смерти кого бы то ни было имеют мало общего с этикой. Но объяснить появление слухов о кончине Патриарха одной лишь «злой волей» невозможно. Да, Алексий II имеет право заняться своим здоровьем. Да, его поездка в Швейцарию была заранее запланирована. Но Патриарх – публичная фигура. Он возглавляет мощную общественную организацию, постоянно заявляющую о своем весе в российском обществе. Его имя находится в списке государственных лиц.

Нравится это Алексию II или нет, но график его работы и отдыха должен заранее, хотя бы в общих чертах, становиться достоянием общественности. Если бы на сайте Московской Патриархии своевременно появилось сообщение: «В конце апреля Патриарх будет проходить плановый медосмотр», – оно не породило бы сенсации. Все хорошо понимают, что Алексий II не молод и повод обратиться к врачу у него наверняка есть.

Стоит прессе поднять вопрос о здоровье Патриарха или о его возможном преемнике, РПЦ реагирует нервно, если не сказать – болезненно. Церковь, как улитка, прячется в раковину. Информация выдается дозированно, в день по чайной ложечке. Увы, для СМИ и общества Русская Православная Церковь остается структурой совершенно непрозрачной. Отсюда слухи, кривотолки и базовое недоверие к официальной информации.

Разве после того как пресс-служба Московской Патриархии 27 апреля сообщила, что Патриарх «только что звонил в Москву», слухов об ухудшении его здоровья стало меньше? Вовсе нет. И довольно остро встает вопрос: станет ли последний скандал толчком к реформе информационной политики РПЦ? Станет ли жизнь Церкви ближе российскому обществу?