Генералы пугают иностранных инвесторов

Террорист, использующий ядерное оружие, – это страшно.
Коллаж Екатерины Саратовой

Сенсационное признание сделал на встрече с журналистами начальник 12-го Главного управления МО генерал-полковник Игорь Валынкин, в ведении которого находится все ядерное оружие России. Он объявил, что за последнее время были предприняты две попытки проникновения на склады ядерных боеприпасов. «Нападений террористов на наши объекты не было. Попыток одиночного проникновения были две, но они пресекались охраной объектов и мобильными подразделениями», – сказал генерал.

Игорь Валынкин не уточнил, к каким объектам террористы проявили свой интерес, сказав лишь, что оба случая относятся к 2002 году. Однако в опубликованном в феврале ежегодном докладе Центрального разведывательного управления Конгрессу США эти факты уже упоминались – причем тоже со ссылкой на начальника 12-го главка российского Минобороны. В докладе также говорилось, что службами безопасности России был отмечен интерес двух чеченских террористических группировок к транспортировке ядерных боеприпасов. Было замечено, что на нескольких крупных узловых железнодорожных станциях в районе Москвы их представители пытались получить информацию о спецпоезде, осуществляющем транспортировку ядерных боезарядов.

Как удалось выяснить «НГ» у информированного источника в Минобороны, попытки предпринимались чеченцами, проживающими в Саратовской области, где и находятся два хранилища ядерных боеприпасов. Они пытались выяснить систему охраны и возможность проникновения на склады. Злоумышленники были задержаны сотрудниками ФСБ в результате спецоперации.

═

Четыре месяца тайны

═

Подобные заявления представителя одного из главков Минобороны России звучат особенно тревожно в контексте соглашений, достигнутых в Братиславе на встрече Владимира Путина с Джорджем Бушем. Фактически эти договоренности обеспечили возможность доступа иностранных (в первую очередь – американских) контролеров на российские ядерные объекты. 24 февраля президенты подписали соглашение о создании двусторонней группы по безопасности в ядерной сфере. «Мы учредили двустороннюю межведомственную Группу высокого уровня по сотрудничеству по вопросам безопасности в ядерной сфере под председательством руководителя Росатома А.Ю. Румянцева и министра энергетики США С.Бодмена...», – говорится в документе.

После скандальной огласки февральских договоренностей тема возможного американского контроля над российскими ядерными объектами ушла в тень. Но вчерашнее выступление генерал-полковника Игоря Валынкина снова сделало их темой дня. В первую очередь потому, что подобные заявления из уст высокопоставленного чиновника Минобороны, если они звучат без весомого информационного повода, скорее похожи на напоминание американской стороне. Дескать, пока у нас все нормально («То, что мы надежно обеспечиваем сохранность ядерного оружия, – это я гарантирую на 100 процентов», – заявил Валынкин), но не стоит тянуть с обещанным взаимодействием.

Стремление как можно скорее привлечь американскую сторону к контролю за российскими ядерными объектами можно объяснить просто. Это в первую очередь финансовый вопрос. Отсутствие необходимых средств – главная проблема защиты хранилищ ядерных боеприпасов в России. С 1995 года в рамках программы Нанна–Лугара США финансируют мероприятия по защите российских складов с расщепляющимися материалами. По данным руководителя Центра международной безопасности Российской академии наук, члена-корреспондента РАН, члена научного совета Московского центра Карнеги Алексея Арбатова, в рамках программы Нанна–Лугара в 90-х годах были выделены 6 млрд. долл., а в рамках программы «Глобальное партнерство», которая и предусматривает иностранный контроль над российскими ядерными объектами, – 20 млрд. долл.

Но, по оценке специалистов из Вашингтона, при оснащении российских баз средствами защиты такими темпами потребуется еще не один десяток лет. Американские власти готовы многократно увеличить эти затраты. Но это увеличение, судя по всему, будет идти не деньгами, а техническими средствами защиты. Эти проблемы и будет рассматривать двусторонняя «братиславская» группа по ядерной безопасности. При этом, как считает генерал Владимир Дворкин, бывший начальник 4-го НИИ Минобороны, где разрабатывались стратегические ядерные ракеты, «кто платит деньги – тот имеет право и на контроль».

═

Контроль или подчинение?

═

Эксперты считают, что подобная постановка вопроса фактически означает, что в места хранения ядерных боеприпасов повсюду в России будут допущены американские наблюдатели. По некоторым сведениям, в плане, который «братиславская» группа должна представить уже через неделю – к 1 июля, и будет подробно расписано, где и на каких складах МО, а также на объектах Минатома будут устанавливать оборудование и работать американские контролеры.

Фактическое предоставление американским специалистам доступа на российские ядерные объекты можно расценивать и как первый шаг к частичной утрате нашей страной суверенитета. Тогда становится понятным, почему с февраля в прессу не просачивалось никаких данных о работе «братиславской» комиссии. Ведь разговоры о контроле со стороны над российской ядерной сферой ведутся с 1991 года, но только после саммита в Братиславе они приобрели конкретный характер. А внезапные громкие заявления генерала Валынкина могут означать, что за весьма декларативным соглашением, подписанным Владимиром Путиным и Джорджем Бушем, последовали реальные шаги и реальные договоренности.

Руководитель Центра международной безопасности Российской академии наук Алексей Арбатов эти опасения не разделяет. «Ни о каком контроле над ядерными объектами, или ядерными материалами, или над техникой речь не идет. Речь идет о том, что мы получаем от США и других стран (раньше – по программе Нанна–Лугара, а теперь – по программе «Глобальное партнерство») техническую и финансовую помощь для обеспечения безопасности своих ядерных объектов, связанных с хранением ядерных боеприпасов и делящихся материалов оружейного профиля, – заявил он в интервью корреспонденту «НГ». – Допускаться иностранные представители будут только к тем сооружениям, техническим средствам, которые с их помощью Россия или закупила, или получила в дар, или сама создала: сигнальное оборудование, телекинокамеры слежения, новые защитные сооружения... Чтобы иностранные представители увидели, что средства потрачены в соответствии с договоренностями, что все отчеты, которые им как финансовым донорам предоставляются, соответствуют действительности».

«А через помещения, где хранятся, например, контейнеры с ядерными боеголовками, их, может быть, проведут с завязанными глазами. Ходить в наши хранилища и считать там контейнеры с боеприпасами, или вскрывать их, или считать извлеченные из боеголовок уран и плутоний никто не будет – и об этом никакой речи не идет, – утверждает Алексей Арбатов. – Конечно, любой доступ на ядерный объект – это нарушение наших традиций секретности. Но если мы хотим следовать своим вековечным традициям, давайте не принимать никакую помощь со стороны. Но хватит ли у нас денег, чтобы обеспечить ядерную безопасность? Может быть, и хватит, но тогда придется не построить несколько подводных лодок или не закупить несколько десятков ракет».

Такого же мнения придерживается и директор Московского центра Карнеги (Вашингтон–Москва) Эндрю Качинс. «Американские и российские власти способны достичь соглашения о том, как лучше обеспечить безопасность ядерного оружия и материалов, принадлежащих как Соединенным Штатам, так и России. На мой взгляд, ключевой частью этого соглашения станет обеспечение обоюдного доступа на ядерные объекты: россиянам – на американские, американцам – на российские. Это позволит сгладить впечатление, что американцы просто придут и возьмут все под свой контроль. Это не так. В действительности речь идет не о передаче контроля над российским ядерным комплексом Соединенным Штатам. Однако именно так это порой неверно интерпретируется», – заявил он корреспонденту «НГ».

═

Кто первым сообщил об интересе чеченцев к ядерному оружию

═

8 февраля 2005 года Борис Березовский заявил, что чеченские боевики могут обладать ядерным оружием. При этом он сослался на то, что около трех лет назад представитель чеченских сепаратистов, назвавший себя Захаром, предложил Березовскому купить переносное ядерное устройство (так называемый «ядерный чемоданчик»), обязуясь доставить его в любую часть России или Европы. Березовский не уточнил тип этого устройства, заявив, что он не является экспертом в сфере ядерных вооружений. По словам Бориса Березовского, он сначала обратился с информацией о вышеупомянутом предложении к Соединенным Штатам, а чуть позже попытался связаться с директором ФСБ Николаем Патрушевым. «Насколько я знаю, ФСБ заинтересовалась этой информацией, и, насколько мне известно, она была подтверждена – чеченцы действительно имели в своем распоряжении ядерное устройство, которое, правда, было не до конца снаряжено. Тем не менее в их руках находился ядерный заряд», – заявил Березовский в февральском телефонном интервью информационному агентству The Associated Press. Однако с российской стороны последовало опровержение: МИД РФ назвал заявление Березовского очередной попыткой «посеять в России настроения уязвимости и нервозности», а представитель ФСБ назвал предупреждение олигарха «бредом».

═

12-е Главное управление МО РФ

═

12-й главк Минобороны создан в 1947 году. Он непосредственно подчиняется министру обороны и курирует вопросы эксплуатации, хранения, обслуживания, транспортировки и утилизации ядерных боеприпасов всех типов. В настоящее время на складах ГУМО-12 находится около тысячи стратегических ядерных боеголовок, которые составляют резерв и обменный фонд стратегических ядерных сил. В арсеналах ГУМО также сосредоточено все тактическое ядерное оружие, запасы которого, по данным различных источников, составляют 4800 единиц. Там же хранятся и отдельные образцы переносимых ядерных боеприпасов, которые более известны под названием «ядерные чемоданчики».