Екатерина Блинова Новые факты и доказательства появились в деле о прослушивании кабинета экс-президента Украины Леонида Кучмы и расследовании гибели журналиста Георгия Гонгадзе. Как сообщил корреспонденту «НГ» бывший подполковник ФСБ России Александр Литвиненко, во вторник он и еще один свидетель по делу, глава Фонда гражданских свобод Алекс Гольдфарб, дали показания следователю Генпрокуратуры Украины Роману Шубину. По словам Александра Литвиненко, допрос состоялся в украинском посольстве в Лондоне.
Помимо показаний свидетели представили следствию важные документы по делу, а также часть пленок майора Николая Мельниченко, на которых, по их словам, записаны переговоры в кабинете украинского экс-президента.
Как сообщил на допросе Александр Литвиненко, прослушивание кабинета Леонида Кучмы организовал Евгений Марчук, с 1999 года занимавший пост секретаря Совета безопасности и обороны Украины, а с июня 2003-го по сентябрь 2004 года – министра обороны страны. Сам Марчук ранее категорически отверг подозрения в организации прослушивания. О том, что со слов Николая Мельниченко он сообщил следователю Генпрокуратуры Украины, Александр Литвиненко рассказал в интервью «НГ»:
– Я явился в украинское посольство, где меня ждал специально прилетевший на допрос первый заместитель начальника следственного управления Генпрокуратуры Украины Роман Шубин. В течение дня он допрашивал меня в отдельном кабинете об обстоятельствах записи в кабинете Кучмы. Я рассказал все, что мне известно со слов Мельниченко. Например, то, что записи он делал не один. Фамилии этих четверых людей я называть не хочу, потому что они еще не дали показания и не исключено, что их жизни угрожает опасность. Кроме того, я рассказал, что все это дело (запись переговоров. – «НГ») организовал Марчук.
Ведь как дело было: я спрашиваю у Мельниченко – почему ты это все решил писать? Он мне сначала говорил, что диктофон был под диваном. Я ему не поверил, и тогда он мне рассказал, что запись велась на штатную аппаратуру, как это делается в кабинете любого президента, а уже со штатной аппаратуры они списывали на диктофон, и что все организовал Марчук. Мол, когда пошли разговоры о Гонгадзе, было сказано, что будет санкция суда (на аудиозапись в интересах следствия. – «НГ»). Но санкции суда так и не появилось. Еще я передал следователю имевшиеся у меня документы – не хочу говорить какие.
– Эти документы у вас тоже от Мельниченко?
– В том числе от него. Это документы, которые подтверждают мои слова. Это копии некоторых экспертиз, фотографии, визитные карточки людей – тех, с кем мы общались вместе с Мельниченко. Они могут быть свидетелями и подтвердить, что я говорю правду. Дело в том, что Мельниченко расширил круг лиц, которым известно об этом деле и о тех, с кем он вел те записи. Так что я считаю, что, хотя это преступление сложное, есть возможность его раскрыть.
– А что с самими пленками Мельниченко – они переданы следствию?
– Пленки были у Гольдфарба. Насколько мне известно, он их передал следователю во время допроса. Там, кстати, всплыл один очень интересный эпизод по делу. Кроме того, Гольдфарб передал следователю очень серьезные документы. Но говорить о подробностях этого я не могу.
– Сам Мельниченко по-прежнему отказывается дать показания?
– Я бы никогда не стал говорить о том, что мне рассказывал Мельниченко, если бы он сам не отказался давать показания. Я вижу следователя, ведущего дело, и мне кажется, что это честный человек, у меня нет оснований не доверять ему. Много раз я спрашивал Николая (Мельниченко. – «НГ»): почему ты не хочешь дать показания? Объяснений у него нет. А это уже похоже на укрывательство преступника. Я считаю, что раз там людей убивали, у него нет права молчать. Сегодня украинская власть не угрожает Мельниченко, и он должен исполнить свой долг офицера и гражданина Украины. Я не исключаю, что он кого-то боится, – может, потому, что сам в чем-то виновен.
