Михаил Толпегин
Ходорковский снисхождения не просил.
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)
Оглашение приговора по делу экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского, главы МФО МЕНАТЕП Платона Лебедева и бывшего гендиректора АОЗТ «Волна» Андрея Крайнова назначено на 27 апреля. Такое решение принял вчера Мещанский суд Москвы. Выступая с последним словом, Ходорковский еще раз заявил, что не считает себя виновным и не просит снисхождения. Лебедев от последнего слова отказался. На процессе объявлен шестнадцатидневный перерыв.
Обращает на себя внимание дата оглашения приговора, который, по мнению адвокатов Ходорковского, будет зачитан полностью, включая и мотивировочную часть. Среда, 27-е, – преддверие майских праздников. Как ожидается, чтение приговора по делу, включающему около 400 томов, может занять больше одного дня. И тогда его резолютивная часть будет оглашена перед самым Первомаем, когда на повестку дня традиционно выйдет тема отдыха. В этом случае, каким бы ни был приговор, уровень общественного внимания к нему может быть «естественным» образом снижен.
«Я уже говорил, что если будут какие-то элементы влияния на суд, то срок написания приговора будет изменен в сторону сокращения, – заявил корреспонденту «НГ» адвокат Ходорковского Юрий Шмидт. – Я могу лишь догадываться, к чему этот спринт, но поскольку у меня есть твердая уверенность в том, что приговор пишется в суде, а выносится в другом месте, то, видимо, там решили, что нечего тянуть». «Все предположения об амнистии в честь 60-летия Победы – полная чушь, – считает адвокат. – Никакой амнистии в этом случае не будет, и никакого значения дата вынесения приговора в этом смысле не имеет. По моему предположению, поступило некое указание вынести приговор до приезда в Россию политических лидеров Запада на празднование Дня Победы, чтобы к моменту их приезда уже первые отклики и комментарии, первые волнения, связанные с приговором, миновали».
Приговора Ходорковскому и Лебедеву с напряжением ожидают акционеры ЮКОСа, уехавшие из России. Так, Леонид Невзлин, ранее не комментировавший ход судебного процесса, в интервью еженедельнику Focus (Германия) выступил с весьма жестким предупреждением: «Я молчал по просьбе моих арестованных друзей. Но если моего партнера Ходорковского осудят, я все расскажу: о коррупции в Кремле, о связях с бизнесом, о том, какие деньги получают кремлевские чиновники и на каких яхтах они проводят отпуск». По словам Невзлина, он не говорит об этом сейчас, чтобы его не упрекнули в том, что приговор Ходорковскому – это месть «за мои разоблачения».
Перед началом вчерашнего заседания в коридоре, ведущем к залу суда, скопилось около полусотни человек – журналистов, адвокатов, родственников подсудимых и сочувствующих. Несколько человек в штатском при поддержке бойцов спецназа Минюста пытались сдержать толпу желающих услышать последнее слово экс-главы ЮКОСа, перегородив коридор скамейками, оставив между ними лишь узкий проход. Адвокатам (на вчерашнее заседание прибыли все заявленные в процессе защитники подсудимых), чтобы попасть в зал, в буквальном смысле пришлось пробиваться сквозь толпу. Иностранный адвокат Ходорковского Роберт Амстердам, не привыкший, по всей видимости, к такой организации прохода в зал заседаний, растерянно стоял в толпе, пока его переводчик пытался объясниться с людьми в штатском. Вызволить адвоката из плена толпы удалось только после вмешательства российских защитников экс-главы ЮКОСа. Большая часть желающих в зал заседания попасть не смогла. Люди в штатском с трудом сдерживали натиск толпы. «Мест больше нет!» – прозвучало громкое объявление, и толпа, пороптав, начала рассредоточиваться по коридорам суда в поисках свободных мест на скамейке.
Заседание суда началось с заявления гособвинителя, что он отказывается от своего права выступить с репликой. Генрих Падва от лица защиты Ходорковского и Евгений Бару от лица защиты Лебедева заявили, что также отказываются от своего права на реплику. Затем председательствующая на суде Ирина Колесникова предложила обвиняемым выступить с последним словом. Платон Лебедев еще раз подтвердил, что отказывается от этого права. Последнее слово третьего подсудимого, бывшего гендиректора АОЗТ «Волна» Андрея Крайнова было кратким. Он заявил, что возглавил эту фирму по предложению работников банка «Менатеп». «Я осознавал, что не смогу в полной мере контролировать деятельность «Волны» в силу ее зависимости от МЕНАТЕПа, – сказал Крайнов. – Я полностью полагался на МЕНАТЕП, и когда потребовал выполнения инвестиционных условий, был уволен». Он также утверждал, что не имел отношения к распределению прибыли от реализации продукции ОАО «Апатит».
После небольшого перерыва с последним словом к суду обратился Михаил Ходорковский. «Вся страна знает, почему меня посадили в тюрьму: чтобы я не мешал разграблению ЮКОСа», – заявил он суду. По словам подсудимого, «люди, которые расхищают ЮКОС, – корыстные бюрократы», на которых лежит вся полнота ответственности за происходящее. Экс-глава ЮКОСа отверг все предъявленные ему обвинения: «Это вранье от начала до конца». Ходорковский коротко прошелся по всем эпизодам обвинения, и еще раз подчеркнул, что не считает себя виновным и не просит снисхождения. «Я не намерен просить снисхождения. Мы обязательно добьемся правды», – резюмировал экс-глава ЮКОСа.
Родители экс-главы ЮКОСа, Марина и Борис Ходорковские, оценивая выступление сына в суде, заявили, что их «не удивляет, что сын говорил про Россию». «Он ее действительно очень любит, он так воспитан и не собирался ее покидать», – заявил журналистам по окончании заседания Борис Ходорковский. По его словам, сын «мог бы иметь особняки и яхты, однако, как вы слышали, этого нет». «Приезжайте и посмотрите, где он живет», – обратился к журналистам Борис Ходорковский.
Адвокаты бывших акционеров ЮКОСа после заседания заявили журналистам, что надеются на справедливый приговор. «Надежда всегда остается», – сказал Генрих Падва. Евгений Бару согласился с этим мнением, но при этом отметил, что «суд допускал не только нарушения прав Лебедева и Ходорковского, но и прав адвокатов». «Защите во многом препятствовали надлежащим образом выполнять профессиональные обязанности», – сказал Бару, напомнив, что адвокаты Лебедева два раза заявляли отвод прокурору Дмитрию Шохину и один раз – всему составу суда в связи «с необъективными действиями». Падва поддержал своего коллегу, но отметил, что в оценке действий Мещанского суда у него сложилось «двойственное ощущение». «В ряде случаев суд действительно ущемлял наши права, однако в меня вселяло надежду то, что достаточно подробно, вдумчиво и профессионально исследовались некоторые вопросы», – сказал Падва.
═
Из последнего слова Михаила Ходорковского
═
Уважаемый суд, ваша честь. Я – патриот России, именно поэтому смотрю на происходящее вокруг ЮКОСа, моих партнеров, меня лично в первую очередь с точки зрения моей страны.
...Год назад началось планомерное и последовательное уничтожение ЮКОСа. Всей стране известно, как, кем, зачем и почему было организовано скандальное «дело ЮКОСа». Его затеяли определенные влиятельные люди с целью забрать себе самую процветающую нефтяную компанию России, а точнее – доходы от ее финансовых потоков. Когда говорят, что «дело ЮКОСа» привело к укреплению роли государства в экономике, это вызывает у меня лишь горький смех. Те люди, которые заняты сегодня расхищением активов ЮКОСа, не имеют никакого реального отношения к Государству Российскому и его интересам. Это просто нечистоплотные и корыстные бюрократы и больше никто. Вся страна знает, почему меня посадили в тюрьму, чтобы я не мешал разграблению компании. При этом люди, организовавшие гонения на меня лично, пытались напугать власть и общество моими мифическими политическими амбициями. Они откровенно вводили в заблуждение президента и других представителей высшего руководства страны, общество в целом.
...Ни для кого не секрет, что сфабрикованные в отношении меня и других руководителей ЮКОСа уголовные дела сослужили плохую службу отечественной экономике. В шесть раз возросло бегство капитала из страны, было подорвано доверие инвесторов, российских и зарубежных, к нашей родине как к объекту инвестиций. Пусть полнота ответственности за это ляжет на тех, кто проектировал мой арест и сейчас пытается надолго отправить меня в лагерь. Весь мир знает, что дело Ходорковского нанесло большой удар по репутации России и российской власти. Но жадных людей, которые решили во что бы то ни стало присвоить основные активы ЮКОСа, ничто не могло остановить.
...Всей стране известно, что органам прокуратуры так и не удалось доказать ни одно из предъявленных мне обвинений. Два года обысков, допросы сотен, если не тысяч сотрудников, захват заложников путем ареста ни в чем не повинных людей, в том числе женщин с маленькими детьми, но обвинение так и не смогло найти ни одного факта, ни одного документа, которые бы подтверждали наличие неких тайн, противозаконных планов, подпольных совещаний, то есть ничего, что говорило бы о преступной деятельности. Нет вообще ни одного документа, равно как и свидетельского слова, которые бы указывали на мои противоправные действия. Два года бесчеловечных трудов прокуратуры и нулевой результат. Я ждал доказательств широко анонсированных обвинений полтора года. Причем ждал в не самых комфортабельных условиях. Где они? Их как не было, так и нет.
...Объем моей благотворительной деятельности – миллиарды рублей ежегодно. С точки зрения обычного человеческого разума обвинять меня в целенаправленном сокрытии одного миллиона долларов в год достаточно смешно. Я получал ровно столько, сколько нужно было для жизни моей семьи. У меня в отличие от тех скромных бизнесменов и бизнесчиновников, которые стоят за «делом ЮКОСа», нет яхт, дворцов, гоночных машин, футбольных клубов. Даже дом для «Комсомолки» сфотографировали не мой, мой гораздо меньше, его они и не заметили, он слишком мал. Имущества за рубежом у меня нет – спросите у спецслужб, они теперь это хорошо знают. Я не принадлежал к тем людям, которые нарочно и цинично демонстрируют варварскую культуру потребления. Я был неправильным олигархом, видимо, поэтому власть не только отобрала ЮКОС, но и держит меня второй год в тюрьме.
...У меня сегодня не осталось частной собственности, я перестал быть бизнесменом и более не отношу себя к богатым людям. Все, что у меня есть, – это осознание своей правоты, деловая репутация и воля к свободе.
...Я горжусь той работой, которую удалось сделать за минувшие 15 лет. Я горжусь тем, что нам удалось сделать ЮКОС прозрачной компанией, а свой бизнес открытым. Сейчас ЮКОС раздроблен и разграблен теми, кто посадил меня в тюрьму.
...Все знают, что я не виновен в тех преступлениях, в которых меня обвиняют, поэтому я не намерен просить снисхождения. Мы обязательно добьемся правды.
Дарья Гармоненко