Чего боялся Центробанк

Бывшие топ-менеджеры «Аэрофлота» Александр Красненкер (слева) и Николай Глушков не теряют оптимизма.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)

Савеловский суд, где повторно слушается так называемое дело «Аэрофлота», продолжает допрос свидетелей. Вчера здесь ждали экс-главу Центробанка России Сергея Дубинина, но на заседании он не появился. Зато дал показания высокопоставленный представитель ЦБ Владимир Смирнов, который в 1996–1997 гг. возглавлял департамент валютного регулирования и валютного контроля. Именно на его стол в апреле 1996 года легло обращение, подписанное гендиректором «Аэрофлота» Евгением Шапошниковым, с просьбой выдать авиакомпании лицензию на открытие счета в швейцарском банке UBS от имени швейцарской же фирмы «Андава», которая должна была по поручениям «Аэрофлота» производить доверительные операции по текущим расчетам авиакомпании. Таким образом «Аэрофлот» намеревался создать на базе «Андавы» единый казначейский центр валютной выручки для накопления сумм, необходимых для закупок и лизинга самолетов, других крупных сделок.

Лицензию ЦБ выдал, но случилось это больше чем через год – 5 мая 1997 года. Как пояснил суду свидетель Смирнов, столь длительный срок решения вопроса объясняется тем, что заявка на лицензию была нетипичной. По его словам, многие крупные российские компании имели счета в иностранных банках за рубежом, но во всех случаях владельцами этих счетов являлись сами компании. В данном же случае «Аэрофлот» открывал счет на имя «Андавы», поручая ей распоряжаться своими средствами в качестве посредника. Такая сделка показалась Владимиру Смирнову «опасной» для «Аэрофлота». «Опасность заключалась в том, что капитал «Андавы» был очень мал, несопоставим с теми средствами, которыми ей предстояло распоряжаться, – изложил суду свое видение ситуации свидетель. – В случае, скажем, ее банкротства «Аэрофлот» мог понести невосполнимые убытки. Это нас волновало и заботило». В то же время свидетель признал, что представители Федеральной службы по валютному и экспортному контролю, которые также участвовали в экспертных оценках проекта, не усмотрели в нем каких-либо нарушений законодательства.

Представители ЦБ предлагали «Аэрофлоту» другие, по мнению Смирнова, «более надежные» варианты. Советовали, например, создать единый казначейский центр на базе одного из российских банков или же прибегнуть к услугам росзагранбанков. Но руководство авиакомпании не соглашалось. Банковские аналитики настаивали на том, чтобы «Аэрофлот» застраховал риски гарантиями надежного российского банка или же крупной страховой компании.

Пока подчиненные Смирнова анализировали ситуацию, согласовывали в соответствующих инстанциях, посылали запросы, чтобы прояснить репутацию зарубежных участников сделки, прошел год. А «Аэрофлот», зажатый обязательствами, вынужден был начать перечисления средств в швейцарский банк, не дождавшись выдачи лицензии, что сейчас ставится в вину подсудимым.

Представители защиты называют сделку «Аэрофлота» с «Андавой» «образцом дальновидности». По их мнению, если бы руководство авиакомпании послушалось советов Центробанка и начало концентрировать валютную выручку в одном из российских банков, после дефолта 1998 года «Аэрофлот» остался бы без денег. Что касается тревог и озабоченности представителей ЦБ в отношении репутации зарубежных участников сделки, то об этом адвокаты не могут говорить без улыбки: дескать, сомневаться в репутации швейцарского банка UBS, отдавая предпочтение банкам российским, могут либо очень далекие от банковской сферы, либо очень заинтересованные люди. Кстати, в материалах дела имеется документ, который характеризует и второго участника сделки. В ответ на запросы ЦБ РФ банк UBS направил в Россию рекомендательное письмо в отношении фирмы «Андава». «Компания имеет блестящую репутацию в Швейцарии и за рубежом», – говорится в письме.

Сам факт выдачи лицензии Центробанком РФ защита толкует как признание законности нашумевшей сделки.