Андрей Рискин Дагестан в очередной раз подтвердил репутацию самого взрывоопасного – после Чечни – региона России. Вчера в Махачкале было совершено покушение на сотрудников местного ОМОНа. Когда автобус с милиционерами проезжал КПП базы ОМОН-2, раздался взрыв фугаса. В результате взрыва пострадали 7 человек, причем двое из них находятся в тяжелом состоянии. Через 50 минут после первого взрыва прогремел еще один – на этот раз на неохраняемой автостоянке вблизи базы. К счастью, обошлось без пострадавших.
«База ОМОН-2 расположена в двух километрах от города, в непосредственной близости от Дербентского поста ГАИ, – сообщила «НГ» корреспондент информационного отдела канала РГВК Милана Магомедова, которая побывала на месте события. – Казалось бы, все просматривается... У ворот базы – груды битого стекла, следы крови. Среди раненых семь милиционеров и одна молодая женщина – сотрудница канцелярии базы. Ее отправили в травматологическое отделение Первой городской больницы. Никаких комментариев следователи, которые с кинологами работали здесь, журналистам не дали. Нас даже не пустили к искореженному автобусу – такие машины называют «буханками». Единственное, что известно, так это то, что мощность взрывного устройства составляла приблизительно пять килограммов в тротиловом эквиваленте».
Это не первое покушение на сотрудников правоохранительных органов в Дагестане в последние дни. В ночь со вторника на среду в Хасавюрте неизвестный два раза выстрелил из подствольного гранатомета в грузовик с сотрудниками отряда милицейского спецназа ГУВД Самарской области, сопровождавшими гуманитарный груз в Чечню. Один человек погиб, четверо ранены. В ту же ночь был убит начальник Шамхальского поселкового отделения милиции одного из районов Махачкалы Магомед-Шари Шарипов: его автомобиль обстреляли из засады.
«Экстремизм и терроризм, – заявил «НГ» председатель Ассамблеи народов России сенатор Рамазан Абдулатипов, – это бунт неуслышанных. В Дагестане убили депутата Госдумы – никому нет до этого дела, убили министра республики – тот же результат, убили муфтия, потом убили целый ряд министров, десятки ребят из милиции, ФСБ... И кое-кто сделал вывод, что можно убивать, что самое легкое решение вопроса – убийство. Властям нужно принимать меры, а не отчитываться о «великих победах в строительстве рыночной экономики». Власти Дагестана ничего не могут контролировать. К тому же основные полномочия по контролю за правоохранительной деятельностью и безопасностью находятся в руках федеральных органов власти. К сожалению, мне трудно комментировать происходящее, потому что любой комментарий, даже самый «божественный», власти Дагестана расценивают как нападки на себя. Они не хотят слушать ни правды, ни разумных речей, ни рекомендаций. В республике многие стали героями, когда допустили вторжение Чечни, а потом выдавили боевиков. При этом никто не считал погибших. В регионе присутствует ситуация всеобщего равнодушия к судьбам и самочувствию людей».
Как полагает член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко, речь в данном случае не идет о мести сотрудникам милиции и происходящее «определяется общим фоном ситуации, которая есть не только в Дагестане, но и вообще на Северном Кавказе». «Дело в растущей конфликтогенности, – заявил профессор. – Одно время было ощущение, что все-таки Чечня будет как-то локализована, но сейчас выясняется, что этого никто не может сделать. Произошедшее имеет безусловное отношение к Чечне. Боевики обещали, что будут бить неожиданно, когда угодно, где угодно и кого угодно – и они это делают. Печально, но это похоже на общекавказскую партизанскую войну. Ситуация не контролируется в Чечне – это очевидно, она не контролируется в Ингушетии, что было продемонстрировано 22 июня, и, к сожалению, она опять уходит из-под контроля в Дагестане. И я даже не представляю, что могут сделать власти страны в такой ситуации».
Дарья Гармоненко