Игорь Коротченко Официальная биография Андропова, особенно на ранних этапах, полна белых пятен. Ни разу в материалах, посвященных председателю КГБ, не названы имена его родителей. Лишь говорится, что Юрий Владимирович родился "в семье железнодорожника". Отсутствуют и какие-либо сведения о его национальности. (В этой связи невольно вспоминается Владимир Жириновский с его "папой-юристом".) Отметим, что Юрий Владимирович обладал выраженной семитской внешностью. На Западе же ряд экспертов и авторов прямо указывали на то, что мать Андропова была еврейкой.
Как указано в "Советском энциклопедическом словаре", Юрий Андропов появился на свет 15 июня 1914 г. Трудовую деятельность начал рабочим в 16 лет. Трудился на телеграфе, плавал матросом на судах по Волге. Отправной точкой трудовой биографии Андропова считается Рыбинский техникум водного транспорта, после окончания которого он попал на Рыбинскую судоверфь, где в 1936 году был избран секретарем комсомольской организации. Карьеру он делал быстро, став уже спустя два года первым секретарем Ярославского обкома ВЛКСМ. С тех времен сохранилось несколько фотографий. На одной из них, датированной 1935 г., будущий генсек ЦК КПСС снят среди курсантов Рыбинского речного техникума. В 1939-м он вступает в ряды ВКП(б). От первого брака, распавшегося до переезда в Петрозаводск, у Андропова остались сын Владимир и дочь Евгения. Сохранилась переписка Юрия Владимировича с сыном. Она относится к 1960-м гг.
После окончания финской войны Андропова переводят в Карелию, руководить комсомолом этой республики. Он близко сходится с Отто Куусиненом, первым секретарем ЦК ВКП(б) Карело-Финской ССР. Там Андропова застала Великая Отечественная война. В годы оккупации он находился в партизанском отряде. Каких-либо документальных материалов и подробностей по этому поводу в архивах не сохранилось. В Карелии Юрий Андропов вступил во второй брак. Сначала родился сын Игорь, затем дочь Ирина.
На Лубянку Андропов попал благодаря бегству на Запад дочери Сталина Светланы Аллилуевой, ставшему формальной причиной для освобождения от должности председателя КГБ Владимира Семичастного. Его место и занял Юрий Владимирович. Это предложение исходило непосредственно от Леонида Брежнева.
Юрий Владимирович был человеком незаурядным, особенно если учитывать сферу его профессиональной деятельности: любил, например, поэзию, сам писал стихи. Менее известно о другом его увлечении, настоящей страсти. Он почти профессионально знал творчество┘ Гленна Миллера. У Андропова была исключительная по своей полноте коллекция грампластинок американского джазмена, он наизусть помнил многие пьесы Миллера. Такому увлечению выпускника Высшей партийной школы при ЦК КПСС исполнителем и автором идеологически вредной "музыки толстых" способствовало и свободное владение английским. И, что уж совсем удивительно, фотографии Миллера и Андропова той поры (то есть 30-40-летних) обладают несомненным портретным сходством┘ Тут уж совсем рукой подать до обобщений типа того, что история похожа на колесо Сансары - бесконечный круговорот перевоплощений.
Мистика какая-то! А хотелось бы оставаться в поле спасительной рациональности. Польский философ и футуролог Станислав Лем совершенно справедливо подчеркивал, имея в виду именно подобные совпадения: "Дело не в том, что подобной корреляции нет; она действительно обнаружена; суть в том, что таких корреляций слишком много". Впрочем, именно о таких ситуациях известный отечественный математик, академик Израиль Гельфанд заметил, что существенные и несущественные параметры можно обнаружить даже в очень сложных явлениях.
В том-то и проблема: как отделить существенное от несущественного?
"Были ли в истории разведки случаи таких "перевертышей", когда разведчик становился видным политическим деятелем в стране своего служебного пребывания?" - с таким вопросом обратились мы к Борису Владимировичу Барковскому, сотруднику советской резидентуры в Лондоне во время Второй мировой войны, полковнику КГБ СССР в запасе.
"Иногда ходят легенды, мифы, что, например, Сталин был завербован иностранной разведкой. Это - бред, самый настоящий бред", - уверен Владимир Барковский. А по поводу "казуса" Андропова-Миллера человек, чьими усилиями не в последнюю очередь были добыты американские и английские атомные секреты, заявил буквально следующее:
"Я тоже увлекался в то время музыкой Гленна Миллера и сейчас увлекаюсь. Одно другому не мешает никак. Но ведь это не значит, что я - агент американской разведки. То есть такие предположения - полная чепуха. Андропов стал видным политическим деятелем со времен партизанской войны в Карелии, он возглавлял партизанское движение в этой республике. Я лично был знаком с Юрием Владимировичем. Это был высокого класса профессионал-разведчик. Хорошо знал наше дело, блестяще разбирался в деталях. Он не стеснялся спросить у своего подчиненного, если чего-то не понимал. И то, что такие разговоры ходят вокруг его имени, - это полная чепуха".
Скажем жестче: конечно, все это очень сильно смахивает на какую-то средневековую чертовщину, эзотерику, в лучшем случае - на разговоры о переселении душ. Но такое объяснение феномена не может считаться хотя бы отчасти правдоподобным. Тогда что же это? Ведь факт остается фактом: даже на бытовом уровне всем нам, наверное, приходилось сталкиваться с людьми, необычайно похожими, например, на каких-то знаменитостей. Единственное мыслимое на сегодняшний день разумное объяснение - в данном случае мы имеем дело с генетически идентичными особями. Однако проблемой генетической идентичности, казалось бы, совершенно чужих друг другу людей, по-видимому, никто не занимался всерьез. Не исключено, что это не такое уж и редкое явление. Как отмечает генетик Николай Дегтярев в своей книге "Есть ли у вас двойник?" (СПб., 2002), у генетического двойника "все, как у "матрицы": и волосы того же цвета, и глаза, и рост, и вес, и даже отметины вроде бородавок или родимых пятен. Но самое фантастическое, что у него еще и склонности такие же, как у "оригинала", и характер, и темперамент. А если двойник и оригинал попадают в аналогичные жизненные условия, то и судьбы складываются похоже".
Да, число возможных сочетаний генов в геноме человеческой популяции огромно. Но и оно не бесконечно, просто по теории вероятностей. Почему бы не предположить, что чем ближе, скажем, расовое родство, тем меньше вариантов для свободы "передвижения" генов. Природа, по непонятной пока причине, как бы страхуясь, создает несколько дубликатов одного и того же человека. ДНК у этих дубликатов одинаковые (или очень похожие), хотя биологические родители, конечно, разные. Такие двойники получили название биогенных.
Удивительно, но похоже, что появление биогенных двойников не лимитируется не только расстоянием между ними, но даже временем. Подмечено, например, невероятное портретное сходство китайского великого кормчего Мао Цзэдуна и древнеегипетского правителя города Фивы Монтуэмхета (VII век до н.э.); Демокрита и┘ Владимира Ильича Ленина. А если на скульптурное изображение римского императора Максимина, жившего в конце II - начале III века нашей эры, надеть головной убор времен Третьего рейха, то отличить этого жестокого диктатора от Адольфа Гитлера станет почти невозможно. Приходится только сожалеть, что так же невозможно провести сравнение геномов этих двух исторических личностей.
Все это наводит на мысль, что великие исторические личности (впрочем, по-видимому, не только они) собираются из неких стандартных "модулей". Тот же Николай Дегтярев не случайно задается вопросом: "А что, если именно эти блоки оказываются востребованными историей и общей эволюцией нашего вида для каких-то грандиозных задач? Что, если определенный генетический тип "толкает" колесо истории? Повторяются ситуации, повторяются генотипы, и в одну и ту же реку можно на самом деле войти не дважды, а трижды, четырежды и больше раз?"
Несмотря на то что в 1967 г., в момент своего прихода в КГБ, Андропов был новичком в вопросах государственной безопасности, он на удивление быстро вошел в курс дела. Этот факт отмечают практически все, кто близко знал его по совместной работе на Лубянке. При Юрии Андропове был сделан важный шаг к повышению оперативных возможностей советской разведки по проникновению в иностранные спецслужбы. В составе Первого главного управления КГБ СССР создали Управление внешней контрразведки, которое возглавил Олег Калугин. В своей книге "Прощай, Лубянка" Калугин вспоминает, что Андропов с непреклонной решительностью добивался исполнения смертных приговоров в отношении предателей из числа сотрудников КГБ, оставшихся на Западе. Так, он настаивал на ликвидации Олега Лялина и Игоря Носенко и требовал установить место их проживания.
Андропов не очень жаловал западных секретоносителей, предлагавших КГБ свой товар за деньги. На встречах с руководящим составом ПГУ, отмечает Калугин, Андропов неоднократно подчеркивал необходимость поиска людей, готовых сотрудничать с разведкой ради высоких коммунистических идеалов. Примечательно, что именно председатель КГБ проявил заботу о сбежавших в СССР членах "кембриджской пятерки". Филби, Блейк, Маклин улучшили свои жилищные и бытовые условия, на их содержание стали выделяться значительные суммы в инвалюте. Несомненен интерес и участие Андропова к этим людям, оторванным от своей родины и страдающим от этого.
Что же касается использования чужой биографии и личности в интересах спецслужб, то разведку против СССР с нелегальных позиций ЦРУ и МИ-6 вели до середины 1950-х гг., сбрасывая в Прибалтике агентов-парашютистов с фальшивыми документами из числа бежавших из СССР эстонцев, литовцев и латышей. Однако эффективная работа НКВД в те годы свела на нет все усилия Вашингтона и Лондона.
