Анатолий Быков обречен

Приговор по делу бывшего руководителя КрАЗа Анатолия Быкова, которого прокуратура Северо-Западного административного округа обвиняет в организации и подготовке покушения на предпринимателя Вилора (Павла) Струганова, будет оглашен 14 июня. Впрочем, мало кто сомневается, что вердикт будет не в пользу обвиняемого - наверняка прокуратура добьется-таки его осуждения. Усомниться в таком исходе дела трудно, если учесть, что достоянием гласности стало прямое указание президента России генпрокурору Владимиру Устинову "взять дело на особый контроль".

Это отчетливо понимает и сам Анатолий Быков. Иначе трудно объяснить, почему 31 мая в интервью красноярскому "Авторадио" он позволил себе прямой выпад против Владимира Путина: "Власть верховная - президент приехал на 5 часов в самый большой край в стране, спросил, где деньги, и уехал покататься на горных лыжах. Это о чем говорит? Власть слабая в стране".

Впрочем, вчера в своем последнем слове бывший гендиректор КрАЗа был более сдержанным. Хотя еще до начала заседания Анатолий Быков уверенно заявил журналистам: "Это не последнее, а первое мое слово... Я не собираюсь просить о снисхождении, я ни в чем не виновен". "То, в чем меня обвиняют, фикция. Я с первого дня следствия заявлял и сейчас заявляю, что я не виновен и не причастен к преступлению, в котором меня пытаются обвинить", - заявил Быков.

Бывший глава КрАЗа уверен, что его дело - "заказное как с политической, так и с экономической точки зрения". По словам Быкова, в свое время он как депутат красноярского краевого Законодательного собрания занял жесткую позицию по отношению к действующей там власти, что не могло понравиться губернатору Красноярского края Александру Лебедю и его окружению. Быков отказался войти в возглавляемый Лебедем избирательный блок "Союз красноярцев" и создал собственный, который, по его словам, "на выборах в Городской совет в 2000 году набрал 40%" - в несколько раз больше, чем блок Лебедя.

Говоря об экономической составляющей дела, бывший глава КрАЗа заявил, что в первую очередь оно связано с попыткой отобрать у него 28% акций Красноярского алюминиевого завода. Быков заявил, что, уже оказавшись в СИЗО "Лефортово", он не раз выслушивал предложения отдать акции в обмен на отступные и разрешение уехать за границу, но всегда отказывался со словами: "В этих стенах я не буду говорить на эту тему".

На протяжении всего заседания Быков держался спокойно и уверенно, даже несколько покровительственно. Обращаясь к суду в завершение своего монолога, он заявил: "Я не прошу о снисхождении. Я прошу, чтобы вы набрались мужества и назвали вещи своими именами". Однако призывы Анатолия Быкова скорее всего останутся втуне. Еще в самом начале его дела, понимая насколько долгим будет процесс и насколько трудно будет представить доказательства невиновности бывшего гендиректора КрАЗа, он сам и его защита во главе с адвокатом Генрихом Падвой сделали ставку на пиар. В ход пошло все: акции по привлечению внимания, многочисленные интервью, статьи... Похоже, именно эта тактика (а не сугубо юридическая деятельность) была главной ошибкой защиты. Кроме того, ошибкой была и попытка представить уголовное преследование Быкова результатом банальной разборки с кем-то из фигурантов дела - Стругановым, Татаренковым, Лебедем или кем-то еще. Ошибочность этих представлений была очевидна всегда, а особенно сегодня: Александр Лебедь мертв, поведение Струганова во время суда видели все, и при этом никто ни на кого не влияет.

Но даже обвинительный приговор не поставит точку в "деле Быкова". Во-первых, не следует исключать, что оно будет иметь самые негативные последствия для главного защитника - Генриха Падвы. Мотивы, побудившие его взяться за защиту Анатолия Быкова, доподлинно неизвестны, но очевидно, что отныне имя известного адвоката стойко будет ассоциироваться с именем его самого известного подзащитного. Особенно - в случае провала дела.

Во-вторых, "дело Быкова" может плавно превратиться в "дело Демина". Внимание людей непосвященных, едва начинающих знакомиться с деталями суда над Быковым, неизменно привлекает фамилия этого народного избранника. Это его голос звучит на служившей доказательством аудиозаписи: голос человека, говорящего на языке "братвы", человека, обсуждающего действия, которые УК официально именует "уголовно наказуемыми", человека, фактически игравшего роль "разводящего" (именно на него указал несостоявшийся наемный убийца Василенко, говоря о том, что данные им на Кипре "признания" в пользу Быкова были едва ли не выбиты из него Деминым). Согласитесь, все эти действия кажутся несовместимыми с депутатским мандатом. И возможно, правоохранительные органы не оставят эту несовместимость без внимания...