Иван Сас В ЭТИ ДНИ в Москве проходят мероприятия, приуроченные к 60-летию отражения первого массированного налета бомбардировщиков Люфтваффе на столицу бывшего СССР. Вчера столичная мэрия чествовала ветеранов, которые защитили небо столицы в те далекие годы.
Без особых натяжек можно сказать, что война для Москвы началась не 22 июня 1941 года, а месяцем позже. До того она напоминала громы далекой грозы, которая, как надеялось большинство москвичей, не докатится до стен Белокаменной. В ночь с 21 на 22 июля эти иллюзии пали вместе с бомбами, рухнувшими на город.
21 июля 1941 года около 8 часов вечера с наблюдательных постов, расположенных на линии Рославль-Смоленск, на командный пункт ПВО поступила информация о том, что в сторону Москвы движутся большие группы вражеских бомбардировщиков. Наблюдатели даже не могли точно назвать их число - самолеты шли сразу с четырех направлений. Когда председатель ГКО и Верховный главнокомандующий Иосиф Сталин, которому немедля доложили обстановку, прибыл в бункер на Кировской (ныне Мясницкая), располагавшийся в районе одноименной станции метро на 50-метровой глубине, противник уже достиг Можайска. По свидетельствам очевидцев, в поведении Сталина чувствовалась внутренняя "взведенность", однако он не вмешивался в действия тех, кому предстояло отразить налет противника. Несмотря на то что на командном пункте находился командующий Московской зоной ПВО генерал Михаил Громадин, непосредственное руководство предстоящим боем было возложено на командира 1-го корпуса ПВО генерала Даниила Журавлева.
Для руководства столичной зоны ПВО не было секретом, что Гитлер готовит крупномасштабное воздушное наступление на Москву, - информация об этом поступала по разным каналам. С начала июля, когда вражеская авиация уже перебазировалась на аэродромы оккупированной Белоруссии, в подмосковных районах стали появляться фашистские самолеты-разведчики. Первый из них наблюдатели обнаружили 1 июля в районе Вязьмы, а уже 2 июля над Ржевом летчик Гошко открыл счет сбитым самолетам-шпионам противника. Правда, воздушный бой с "Хейнкелем-111" развивался драматически: у лейтенанта отказало вооружение, и ему пришлось таранить вражеский самолет. Всего за период с 1 по 21 июля средствами ПВО в подмосковном небе и над Москвой было зафиксировано 89 вражеских воздушных разведчиков. Большинство из них ушло безнаказанным - на ту пору наши средства ПВО не могли достать их на предельных высотах.
Поэтому к середине июля Москва уже была окружена плотным кольцом войск ПВО. Но в ночь с 21 на 22 июля главная тяжесть по отражению массированного вражеского налета легла на 1-й (состоял из полков зенитной артиллерии, прожекторных, аэростатных частей, подразделений войск воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС) и т.п., командовал Даниил Журавлев) и 6-й корпуса (состоял из 11 авиаполков по 30 самолетов в каждом, командовал Иван Климов). Климов в оперативном порядке был подчинен Журавлеву.
Это была кошмарная ночь. Налет на Москву продолжался около 5 часов. Вражеские бомбардировщики шли четырьмя эшелонами на разной высоте большими и мелкими группами, стремясь прорваться к центру столицы. Как выяснится позже, на Москву было брошено свыше 200 самолетов 2-го воздушного флота Люфтваффе, которым командовал генерал-фельдмаршал Кессельринг. Трудно представить, что было бы с Москвой, которая в те годы умещалась в пределах московской кольцевой железной дороги, если бы вся эта армада сбросила свой смертоносный груз на город. К счастью, защитники столицы сорвали планы врага: в небо Москвы прорвались лишь одиночные самолеты.
Тем не менее даже они нанесли ощутимый урон городу. Первая фугасная бомба угодила в жилой дом # 64 на Ленинградском шоссе. Начались пожары на объектах железной дороги у Белорусского вокзала. У моста, соединяющего улицу 1905 года с Хорошевским шоссе, чуть было не погибли председатель исполкома Моссовета Пронин и начштаба Московского округа ПВО Лапиров. Несколько зажигательных бомб упали рядом с их машиной. Был разрушен роликовый цех главных мастерских Мосметрополитена, сильно пострадали несколько жилых домов по Владимирскому проезду┘
Этот ущерб несравним с тем, который будет нанесен столице при последующих бомбардировках. 24 ноября 1941 года подчиненные наркома внутренних дел Лаврентия Берии докладывали своему шефу следующие данные - с начала бомбежек на столицу сброшено 1521 фугасных и 56620 зажигательных бомб, в результате чего 1327 человек убиты и 1931 тяжело ранены, уничтожено 402 жилых дома, разрушено 22 промышленных объекта. Бомбы угодили также в Большой театр, Театр имени Евг. Вахтангова, Политехнический музей, одно из зданий МГУ, кинотеатр в парке имени Горького┘
С 21 июля жизнь Москвы резко изменится. Воздушные тревоги станут каждодневными, москвичи к ним привыкнут, но в первые дни отмечались вспышки паники. Так, 23 июля во время второго налета на Москву одна из фугасных бомб взорвалась в районе Арбата. Народ бросился к станции метро, на лестницах образовалась страшная давка, в результате чего 46 человек были затоптаны.
Утром 22 июля генерал Журавлев докладывал Сталину об итогах боя. По его данным, противник потерял не менее 20 бомбардировщиков. Все с тревогой ждали, какую же оценку даст Верховный главнокомандующий. "Двадцать самолетов - это десять процентов от числа участвовавших в налете, - сказал Сталин. - Для ночного времени - нормально". Однако оптимизм вождя вскоре сменится неверием в то, что столицу удастся отстоять. Город начнут готовить к сдаче - создавать подпольные организации, готовить конспиративные квартиры, минировать наиболее важные объекты (не только военные и промышленные, но и такие, как Большой театр, Дом союзов и т.п.). В сентябре в Казахстан под охраной НКВД было отправлено 3 эшелона "лиц немецкой национальности" общей численностью более 7,3 тыс. человек, проживавших в Москве и области. Вождь опасался оставлять их в тылу противника┘
Москва и по сей день не оправилась от бомбардировок 1941 года. Несколько лет назад директор ЦПКиО им. Горького Павел Юрьевич Киселев, ныне покойный, жаловался автору этих строк, что кинотеатр, в который угодила бомба, так и не восстановлен - у парка нет средств, а город не помогает. Мы связались с нынешней администрацией парка, и нам подтвердили - кинотеатр в полуразрушенном состоянии и по сей день.
