"Теперь все самое страшное позади..."

-В Чечне за бойцами нашего Калининградского сводного отряда милиции давно наблюдали местные жители. Особенно на гудермесском базаре, где мы постоянно несли службу по охране общественного порядка. А что такое сейчас чеченский базар? Это как барометр настроений безработного местного населения, которое вот уже почти семь лет в состоянии войны и ненависти к нашим милиционерам и военным. Базар - это глаза и уши боевиков, источник необходимой им информации. По моему мнению, имена многих бойцов хорошо известны боевикам. Особенно тех, кому по долгу службы приходилось задерживать за опасные преступления местных жителей, у которых руки в крови.

Приходилось и нам с прапорщиком Борисом Чинчаровым. В общем, я считаю, что на нас, калининградцев, давно местные зуб точили, ждали удобного случая, чтобы подставить. А в тот день, 21 августа, к нам с Борисом подошли два молодых чеченца. Один из них за неделю до этого видел, как Чинчаров еще с тремя калининградскими милиционерами погнались за бандитами, устроившими возле базара перестрелку. Один бандит был ранен. Двух других мои коллеги из Калининграда задержали. Словом, узнав Чинчарова, эти двое решили спровоцировать конфликт. Мы пытались его избежать, но парни, собрав толпу, стали отбирать у нас оружие. Один ударил меня в лицо. Пришлось двинуть ему прикладом по челюсти. Не смотреть же спокойно, как нас обезоружат и, не исключено, убьют! Была сильная боль от ударов... Потом автомат у меня отобрали чеченские милиционеры.

Что было дальше, помню смутно. Добраться до расположения нашего отряда помогли мне двое милиционеров, не местные. А затем разбушевавшаяся толпа пришла к командиру нашего сводного отряда и стала требовать меня на растерзание, так как якобы я застрелил очень уважаемого человека, представителя знатного тейпа Чечни. Позже выяснилось, что это некто Дакаев, двоюродный брат известного полевого командира Руслана Гелаева. Но я точно знаю, что его не убивал, хотя мог с полным правом сделать это.

В тот же день ко мне из Гудермеса местная прокуратура прислала конвой, не обратив никакого внимания на протесты нашего доктора, доставила к следователю, и еще через два дня меня привели в изолятор временного содержания, который находился под охраной нижегородских милиционеров. Так я стал сокамерником чеченского майора милиции, который рассказал, что сидит за то, что перешел дорогу людям из окружения Ахмада Кадырова. Ко мне он относился нормально. Но я ему все-таки не доверял.

Когда наш отряд уезжал из Чечни, мой командир Николай Лебедев даже не зашел попрощаться. Не понимаю, как он мог меня оставить? Ведь перед тем как сдать меня прокурору, он твердо мне обещал, что я посижу дня три и меня выпустят...

Первые десять дней ко мне в изолятор никто из следователей не приходил. Такое ощущение, что они дожидались, когда исчезнут с моего тела следы побоев. А в середине сентября следователь из Владикавказа стал "шить" мне 105-ю "расстрельную" статью. Позже приехал другой, из Поволжья, и долгое время не хотел по-настоящему разбираться в моей судьбе.

Одна была радость - начали приходить ко мне земляки из новой смены калининградских милиционеров. Каждый день они приносили сигареты, тушенку, минералку и поддерживали морально.

Последние два с половиной месяца я сидел в камере один, штудировал Уголовный кодекс и поражался: почему ни первый, ни второй следователи не брали во внимание Закон "О милиции", согласно которому я имел при нападении право на применение оружия? Тем более в зоне контртеррористической операции. Непонятно, почему не было судебно-медицинской экспертизы тела убитого, которого, как мне сообщили, после инцидента быстренько похоронили в тот же день до захода солнца.

В частной беседе без протокола прокурор говорил, что у него находится в производстве 48 подобных дел на наших солдат и офицеров. Но довести их до конца по совести он не может, так как суды в Чечне не работают.

И вот 3 декабря после вмешательства МВД и Генпрокуратуры ко мне в камеру пришли два полковника милиции и сказали, чтобы я собирался домой...

Конечно, теперь все самое страшное позади. Но обидно, что в результате полугодового нахождения в Чечне, куда я, как человек в погонах, поехал не по своей воле, я основательно подорвал здоровье, но не получил ни копейки денег. А ведь у меня двое детей, жена безработная, живем в общежитии...

Теперь хоть бы из-под следствия выкарабкаться и здоровье в санатории вместе поправить. А на командира Лебедева я зла не держу. Бог ему судья...