Николай Ефимов
Владимир Путин признал в эти дни, что ему выпал тяжкий крест.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)
ВЛАДИМИР ПУТИН допустил первую серьезную ошибку на посту президента. Он томительно долго хранил молчание после катастрофы, хотя вся страна не отрывалась от телевизоров, следя за событиями, разворачивающимися в холодном Баренцевом море, а когда заговорил, то сказал слишком мало и совсем не то, что ожидали услышать от него миллионы людей.
Не стоит преуменьшать ошибку. Но не стоит и преувеличивать. Это не самое главное в трагедии, потрясшей страну. Возможно, в данном случае сказалась политическая неопытность президента. Матерый политик на его месте среагировал бы мгновенно и безошибочно. Ближайшее окружение президента обязано было подсказать ему безупречные решения, с самого начала объяснить положение с "Курском". Скорее всего этого не сделали. Не нашлось таких советчиков. Они и сами не поняли и не подсказали, что к катастрофам на море у нашего народа отношение особое. Кто, например, помнит о трагедии наших армий в Русско-японской войне 1905 г.? А о гибели крейсера "Варяг" знают все - и стар и млад.
Ошибку президента пытаются всячески раздуть, придать ей астрономические размеры в ряде СМИ, особенно на НТВ. Этот канал, судя по передачам в эти дни, руководствуется не национальными, а узкоклановыми, эгоистическими интересами, беззастенчиво спекулируя на горе и чувствах людей.
Но, повторю, ошибка не самое главное. Важнее другое: какие выводы сделает президент из катастрофы, какие действия предпримет.
Государственные деятели, обладающие сильным характером, недюжинной волей и стратегическим видением, умели ошибки, бедствия, безвыходные, казалось бы, ситуации обращать в свои победы. Петр I, проиграв сражение под Нарвой, потеряв всю артиллерию и чуть ли не без штанов ускакавший от шведов, не пал духом, а повелел снять с каждой второй или третьей церкви колокола и отлить из них пушки, не обращая внимания на ропот и возмущение священников. Терпеливо реформировал армию и поставил победную точку под Полтавой.
Другой пример уже из нашей эпохи: как действовал Черчилль, возглавив британский кабинет в 1940 г., в самый разгар битвы за Англию, в самый напряженный час для своей страны. Соединенное королевство оказалось не подготовленным к войне с Германией. В частности, катастрофически не хватало самолетов. Вся авиационная промышленность представляла собой разрозненные мелкие предприятия в Бристоле и вокруг него.
Что сделал Черчилль? Он вызвал к себе на Даунинг-стрит министра без портфеля Бивербрука. "Сколько часов тебе понадобится, чтобы на машине добраться до Бристоля?" - спросил премьер. - "Три с половиной часа", - ответил министр, еще не понимая, о чем идет речь. - "Очень хорошо, - продолжал премьер, - отправляйся немедленно. Пока ты будешь в пути, мы успеем собрать владельцев и директоров всех авиазаводов и заводиков. Ты им объявишь, что с сегодняшнего дня их предприятия национализируются. И объяснишь: нам нужно собрать в единый кулак все имеющиеся мощности и наладить массовый выпуск истребителей". - "Но как я объявлю? - изумился Бивербрук. - У нас же нет закона об их национализации..." - "Пока ты доберешься до Бристоля, закон будет", - ответил Черчилль. Эту историю мне рассказал в 1967 г. сын Бивербрука. Отец, добавил он, очень гордился тем, что принимал участие в этой смелой, безотлагательной и, как показали дальнейшие события, совершенно необходимой операции.
Катастрофа в Баренцевом море обнажила нетерпимое положение, сложившееся в наших Вооруженных силах. Оно в действительности еще хуже, чем мы предполагали. О чем говорить, если, по данным Комитета Совета Федерации по безопасности и обороне, за минувший год для Вооруженных сил закуплены всего... один самолет и два танка. Это уже национальная беда. Это увидели и почувствовали миллионы людей. Никакой вины президента в этом не было и нет. Беду он унаследовал от своих предшественников - Горбачева и Ельцина. Ему выпала тяжкая доля расхлебывать ее. Расхлебывать при разворованной стране, нищенской казне, огромных внешних долгах, разрушенной экономике, обескровленном сельском хозяйстве, сокращающемся населении, обнаглевшем чиновничестве, тайном вывозе из страны сотен миллиардов долларов.
Но у президента в эти трагические дни появилась самая мощная поддержка, самый надежный союзник - миллионы и миллионы людей, которые, не будучи специалистами в морских делах, увидели и поняли основное: так относиться к Вооруженным силам, так "реформировать" Вооруженные силы, как делали у нас все последние годы, недопустимо, если не сказать - преступно.
На протяжении двух недель люди звонят в "НГ", предлагают различные варианты выхода из беды - от пацифистских (отказаться от всех подводных лодок) до сбора народных средств на строительство нового "Курска". Можно, конечно, и объявить такой сбор: люди у нас отзывчивые, выделят что-то из своих скудных средств, даже из пенсий. В годы Великой Отечественной на личные сбережения колхозников, ученых, деятелей культуры делали и самолеты, и танки. Низкий поклон этим людям за их душевный порыв. И все же не эти построенные на личные сбережения танки и истребители привели к Победе. Не эти - пусть самые искренние и благородные - предложения разрешат нашу беду.
Страна, ее армия и флот в таком состоянии, что нужны нестандартные действия. Пример Петра I для нас не подходит: времена другие. Но дух Петра I, но пример Черчилля очень могут и пригодиться. Разумеется, должны быть масштабные решения. Нужна лишь воля и характер сэра Уинстона. А народная поддержка президенту, убежден, будет.
"Судьба испытывает людей и государства многими неудачами на пути к великой цели", - заметил когда-то Николай Карамзин, вглядываясь с многовековую историю Отечества.
Владимир Путин признал в эти дни, что ему выпал тяжкий крест. Это ощущают миллионы людей, сочувствуют ему. И ждут от него смелых, нестандартных решений.
