Страна должна перестать быть большим собесом

	Валентина Матвиенко: "Мы не отступимся ни от одной статьи, ни от одной позиции социальных разделов бюджета". Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)

- Конечно же, кризисная ситуация на Северном Кавказе требует отвлечения немалых дополнительных средств из государственного бюджета. Но то, что предусмотрено в бюджете, - это минимум, который правительство обязано выдержать. И мы не отступимся ни от одной статьи, ни от одной позиции социальных разделов бюджета. Другое дело, что мы рассчитывали на сверхплановые доходы в размере примерно 80 миллиардов рублей. И я как вице-премьер по социальным вопросам уже прикидывала - а такая договоренность была, - куда направить эти средства. Сегодня уже очевидно, что в полном объеме на эти дополнительные доходы рассчитывать не приходится. В социальной сфере мы могли бы сделать больше, чем планировали, но ясно, что в полной мере это не удастся, ведь кризис на Северном Кавказе требует разрешения.

- Я придерживаюсь такой же позиции. К примеру, на той части территории Чечни, которая освобождена от боевиков, мы столкнулись с совершенно жуткими фактами средневековой бедности людей. Даже видавшие виды военные, входившие в населенные пункты Чечни, были потрясены: не хватает продуктов питания, одежды, предметов первой необходимости, дети по З-4 года не ходят в школу. С 1996 года люди не получали ни зарплат, ни пенсий. Конечно же, мы должны восстановить порядок и законность на освобожденной части территории Чечни и наладить мирную и спокойную жизнь людей, чтобы они поняли: можно жить по-другому, цивилизованно, стабильно, когда выплачиваются зарплаты и пенсии, работают школы и больницы. А федеральные силы вошли в республику с главной целью - помочь им в этом.

- Будучи в северокавказском регионе, вы разговаривали напрямую с беженцами, с людьми, пострадавшими от военного конфликта в Чечне. Это не могло не произвести на вас глубокого впечатления. Что вы могли бы сказать в этой связи?

- Вы знаете, когда идет война, то, безусловно, первыми жертвами становятся мирные жители - старики, женщины, дети, которые покидают свои дома из страха подвергнуться насилию с той или с другой стороны. И, конечно, чувство вины перед этими людьми у меня было. Я думаю, мы все виноваты в том, что Чечня превратилась в центр международного терроризма. Я прямо сказала чеченским женщинам: почему вы не восстали против того, что дети уже в десятилетнем возрасте ходят с автоматами? Вы, матери, зачем позволяете своим сыновьям воевать? Конечно, не все было в их силах. Когда в селении находятся бандиты с оружием в руках, что может сделать мирный житель? Но ведь есть старейшины, есть духовенство, есть в конце концов женщины, которые могли встать стеной, чтобы их сыновей не забирали в 12-летнем возрасте в отряды боевиков. Но помогать этим людям, несомненно, нужно. Помогать обустроить жизнь, как бы начать все сначала.

- Я бы не стала утверждать, что произошел какой-то коренной перелом в сознании, ведь пропаганда с той стороны работает очень эффективно. Людям годами втолковывали, что, дескать, придут русские солдаты, посадят вас на кол, будут насиловать ваших женщин, убивать ваших детей, и люди верили. Когда мы предоставили им сто с лишним теплых обустроенных вагонов для проживания, то десять дней не могли эти вагоны заселить, потому что в чеченском народе на генетическом уровне живет страх депортации. Надо было объяснять людям, что нет таких намерений у российских властей, что вот я приехала к вам сюда для того, чтобы помочь, защитить, обустроить. Я говорила им, что хочу надеяться: эта ситуация временная, она скоро закончится, и вы сможете вернуться в свои дома, к своим очагам. Конечно, психологически это очень трудно. Но эмоции эмоциями, а надо заниматься делом.

- В тех экономических и финансовых условиях, в которых мы находимся, с нововведениями надо быть поосторожнее. Сейчас не до нововведений, надо обеспечить минимальную социальную защиту населения. Год назад первоочередными для правительства были задачи тактического характера: нормализовать ситуацию с выплатой пенсий, погасить долги по зарплатам, пенсиям, по возможности проиндексировать их.

Стратегической же задачей правительства стало проведение социально ориентированных реформ, учитывающих социальные последствия преобразований. Правительство впервые поставило во главу угла не реформы как таковые, а людей, в интересах которых эти реформы проводятся. Именно такой подход позволил начать реализовывать на деле приоритетность социальной сферы: культуры, образования, здравоохранения - всего, что связано с человеком.

Мне мои предшественники рассказывали, как трудно было воевать с Минфином за выделение средств на социальную сферу. Я уже не могу на это пожаловаться. Появилось общее понимание, что мы обязаны это делать, что для правительства это первостепенная задача. В текущем году нам удалось на 50% увеличить средства, выделяемые на социальную сферу, и впервые за 8 лет мы ни разу не вспомнили слово "секвестр". Ведь прежде каждый год бюджет принимался, а потом он три-четыре раза изменялся, перекраивался, урезался. Люди уже не верили, что можно жить в нормальных, стабильных условиях. Да, средств еще недостаточно, гораздо меньше, чем нужно, но они идут регулярно, каждый месяц, в четко определенных бюджетом параметрах. Скажем, в следующем году при общем увеличении расходов на 39% расходы на социальную сферу возрастут на 52%.

Это не общие слова. Приведу только несколько примеров. В этом году мы в полтора раза увеличили зарплату бюджетникам, в два раза подняли стипендии, дважды поднимали зарплату военнослужащим, индексировали пенсии. Впервые в этом году по летнему детскому отдыху правительство не получило ни одного нарекания из регионов, только благодарности - ведь мы в два раза увеличили ассигнования, своевременно их перечислили в территории. Это позволило заранее подготовить места отдыха, и в результате удалось оздоровить вдвое больше детей, чем в предыдущем году.

Отмечу еще один чрезвычайно важный момент. В обществе появилось понимание, что нельзя проводить эффективную социальную политику в стране, которая давно превратилась в один большой собес. Принцип, заимствованный нами из прошлого, - "всем сестрам по серьгам", хоть по чуть-чуть, но каждому, сейчас абсолютно неприемлем. Здоровые работоспособные люди обязаны зарабатывать сами и содержать свою семью сами. А вот те категории населения, которые этого не могут - пенсионеров, инвалидов, многодетных, - государство обязано защитить. Не так защитить, как сегодня - копеечно, а достойно. Вначале этот подход воспринимался в штыки. Правительство, в том числе и меня, обвиняли в чем угодно. Сейчас тон критиканства изменился, появилась готовность к диалогу: да, социальную политику необходимо реформировать, и нужно всем вместе думать, как это лучше сделать.

- И Федеральное собрание, и средства массовой информации. Сегодня люди понимают, что нельзя обижать инвалидов, ветеранов, многодетных, но, извините, почему мы должны давать льготы по оплате жилья семье ветерана войны, который проживает вместе со взрослыми, работоспособными, хорошо обеспеченными детьми? Давайте мы предоставим льготы этому ветерану на лекарства, на что-то другое, необходимое лично ему, но на оплату жилья мы льготы давать не должны, потому что его дети вполне в состоянии сами платить за квартиру.

Или такой пример. Все дети до 3-х лет должны пользоваться льготным лекарственным обеспечением. На самом деле средств не хватает, и реально мы почти никому эти лекарства не оплачиваем. Так давайте мы оплатим лекарства детям из многодетных, малообеспеченных семей, детям-инвалидам, а остальные, уж пожалуйста, купите лекарства за свои деньги. Депутаты Государственной Думы во многом поддержали правительство и уже приняли ряд законов, которые позволят нам продолжить реализацию идеологии адресной социальной помощи.