Месяц безмолвия

	Крест на месте взорванного дома люди окружают цветами и фотографиями.

ВЧЕРА исполнился ровно месяц с тех пор, как террористами был взорван дом #6 на Каширском шоссе. Сейчас на его месте ведутся строительные работы. К 40 дням здесь будет разбит скверик с небольшой часовенкой в центре. Уже залиты цементом четыре дорожки и фундамент. Пока же о происшедшей трагедии напоминает простой деревянный крест около площадки. Рядом - цветы, фотографии погибших, поминальные яблоки. С другой стороны скверика - еще одна гора цветов и непонятно как уцелевший номерной знак: "Каширское шоссе, дом 6, кор. 3".

Остатки дома вывозили в течение нескольких дней. "На его месте остались только груда мусора и крыша. Сначала спасатели разбирали завалы руками, а потом просто начали выгребать экскаваторами", - рассказала соседка Анна.

В течение всего дня к месту трагедии подходили родственники и соседи - постоять у креста, посмотреть еще раз на фотографии. У многих погибли если не друзья, то просто знакомые. Не самые близкие люди, конечно, но этот теракт странным образом объединил всех живущих в ближайших домах. Потому что все они оказались в одном положении - положении людей, которые боятся, что завтра подобный взрыв произойдет в их доме. "Я впервые поняла, что такое липкий страх, - сказала Татьяна, живущая в доме напротив. - Вечером боюсь ложиться спать. И почти каждую ночь просыпаюсь около 5 утра (именно в это время произошел взрыв. - авт.). Смотрю на мигающий циферблат и не могу заснуть".

Когда ночью 13 сентября раздался взрыв, никто не понял, что произошло. Как рассказала Татьяна, сначала услышали хлопок. "Нам показалось, что балкон отвалился. На машинах сработала сигнализация. Потом повалил дым. Муж сказал, что начался пожар, и велел мне и троим детям намочить полотенца. Мы выскочили из дома в чем были. Младший сын не успел надеть ботинки. Грязь, холод, туман. Я кричу: что случилось, что случилось? А сосед отвечает: Таня, дома нет. Нет дома".

Младший сын Татьяны теперь каждый вечер аккуратно складывает одежду на стул рядом с кроватью - на всякий случай. В том доме жило несколько ребят из его школы. Как и у 12-летнего Антона. "Там погиб мой одноклассник, Саша Лукьянов. И еще баба Валя. Мы с ней вместе деревья сажали".

Жители соседних домов рассказывают, что в ту ночь они бежали к дому #6 по трупам. Потом останки погибших собирали на территории детского сада. К месту взрыва никого не пускали, и личные вещи родственники искали в Лефортовском изоляторе и на складе на Нагатинской улице. Правда, как говорят, за 50 рублей милицейский кордон можно было миновать. Многие до сих пор не могут найти какие-то вещи, принадлежавшие их близким, и винят в этом мародеров. "Моя дочь никогда не снимала золотую цепочку и кольцо, а на ее трупе их уже не было, - рассказала мать погибшей Эльмиры Надежда Васильевна. - Да и 10 тысяч долларов у нее в квартире хранилось. Мы-то про деньги вообще не вспоминали, а мародеры их пачками в карманы засовывали. Вообще набивали в мешки все что под руку попадалось и убегали".

Эльмире было 24 года. Со своим женихом, Виталием Нором, они снимали в доме #6 квартиру. Вместе с ними жила сестра Виталия, Оксана. Оксане было 17 лет, она приехала из Оренбурга поступать в институт. Виталию - 25. Парень прошел Чечню. Из 13 спецназовцев в его отряде осталось только трое. Виталия собирали по частям, полгода он провел в инвалидной коляске. Осенью должны были достать две последние пули.

"Родители не могли узнать его труп, - сказала Людмила Васильевна. - Я сама на опознание не ходила, не смогла. Похоронила Эльмиру на Щербинском кладбище, рядом с моей матерью. Себе место оставляла, а пришлось Элку туда положить".