Станислав Жизнин
Новый американский госсекретарь Марко Рубио демонстрирует элементы экономического давления на Поднебесную. Фото Reuters
Первая четверть XXI века характеризуется нарастанием конфликтов в мире, в значительной степени связанным со стремлением США сохранить свое доминирующее геополитическое и экономическое положение в условиях формирования нового миропорядка. Для этого Вашингтон стремится затормозить развитие новых центров влияния, в первую очередь КНР, особенно в альянсе с РФ и рядом других стран. Основной лозунг Дональда Трампа 2.0 «Сделаем Америку снова великой» предполагает усиление давления на КНР, которая «мешает» реализации поставленных целей, в том числе укреплению позиций США в качестве энергетической и технологической супердержавы. Основным оружием в противостоянии является доллар США, что дает возможность агрессивно использовать санкции, тарифы, ограничения и т.д. в торгово-экономической и технологической войне против КНР. Важно отметить, что Пекин старается избегать конфронтации с США, предлагая решать проблемы на основе компромисса и баланса интересов. В то же время КНР неплохо подготовилась к этой войне, создав арсенал инструментов для успешных контратак.
Сравнивая основные макроэкономические позиции, отметим, что в 2023 году, по данным МВФ, ВВП США и КНР (по номиналу) равнялся 27,3 трлн долл. и 17,7 трлн долл., а по паритету покупательной способности: ВВП КНР – 35 трлн долл. и США около 28 трлн долл. соответственно. КНР является крупнейшим производителем и потребителем энергетических ресурсов, значительно опережая занимающие второе место США. Обе страны обладают большими запасами основных видов ископаемого энергетического сырья. КНР существенно опережает США по запасам, производству и обработке редкоземельных металлов (РЗМ). В 2024 году на КНР приходилось 30% мирового промышленного производства, а на США – менее 20%. Растет преимущество КНР перед США в научно-техническом потенциале. Китай существенно обогнал США по числу заявленных патентов. КНР признана «мастерской мира» и мировым инновационным центром.
США стремятся не допустить преимущества КНР в ряде технологических областей, в том числе в освоении космоса, микроэлектронике, развитии искусственного интеллекта (ИИ). Главная цель объявленной США технологической войны против КНР связана с ослаблением конкурентных преимуществ Китая в развитии и экспорте современных технологий на мировые рынки. Идеологические аспекты технологического противоборства между США и КНР все еще играют важную роль в политике Вашингтона. Там исходят из того, что между странами идет идеологическая война, напоминающая в какой-то степени прошлое противостояние капиталистической и коммунистической систем между США и СССР. В США не могут осознать, что под руководством Коммунистической партии КНР развивает рыночную экономику, разрабатывает современные технологии, а также бросает вызов недавнему лидеру инноваций в мире – США. Вашингтон продвигает тезис, что современные технологии – это для «демократических» стран, а не для «авторитарных» государств. В США стремятся затормозить технологическое и промышленное сотрудничество КНР и РФ.
США в технологической войне против КНР отошли от принципов свободной конкуренции на мировых рынках. Используются нерыночные методы, в том числе мифы о «рабском труде» на ряде предприятий. Пугают китайским промышленным шоком, а также тем, что Пекин наводняет мировые рынки субсидируемыми товарами. «Угрозой» для мира объявлены «излишние» производственные мощности в КНР.
В докладе Bloomberg Economics (ноябрь 2024 года) отмечен успех реализации представленной 10 лет назад программы технологической политики КНР «Сделано в Китае 2025». Из 13 ключевых технологий Китай достиг мирового лидерства в пяти и быстро догоняет в других. Это касается таких отраслей, как масштабное производство оборудования для зеленой энергетики, зеленого транспорта. КНР – мировой лидер в графеновых разработках для использования в микроэлектронике, производстве аккумуляторов, развитии квантовых технологий и т.п. Очевиден прогресс в развитии ядерной энергетики, а также в исследованиях в области термоядерного синтеза. КНР вырывается в лидеры водородной энергетики, а также некоторых других отраслей. Особое раздражение США вызывают разработки в КНР по аппаратному и программному обеспечению развития ИИ, в том числе связанные с производством современных чипов и освоением квантовых технологий. Удары по технологическим гигантам США, нанесенные в конце января нынешнего года китайскими DeepSeek и Alibaba, предложившими современные модели ИИ, рассматриваются Трампом как серьезная угроза для США.
Антикитайские атаки
При Трампе (2016–2020) были приняты меры по запрету использования ряда технологий из КНР, а также «инвестиций в ценные бумаги, которые финансируют коммунистические китайские военные компании». При Джо Байдене (2021–2025) в США сформировалась антикитайская правовая база в технологических сферах. «Закон об уменьшении инфляции» (IRA), по сути, позволяет субсидировать «зеленый энергетический бизнес» США для противодействия китайскому «зеленому нашествию». «Закон о чипах и науке» направлен против Китая. Санкции в отношении китайской IT промышленности вводились министерствами торговли и финансов США. Война была объявлена популярной среди 160 млн американцев китайской социальной сети TikTok. США оказывают давление на страны Запада с целью поддерживать американскую санкционную антикитайскую политику в отношении технологий.
20 января Дональд Трамп издал указ об энергетической чрезвычайной ситуации, затрагивающий все аспекты энергетической и климатической политики, для реализации которой создается Совет по энергетике. Выход США из Парижского соглашения несет серьезные риски для мировой зеленой энергетики. Намечаемая Трампом эскалация торговых конфликтов с КНР направлена против китайских производителей современного зеленого оборудования, которые заняли ведущие позиции на мировых рынках, в том числе в США.
Трамп намерен бросить вызов КНР в отношении развития ИИ в рамках учрежденного президентского Совета по науке и технологиям. Администрация Трампа публично поддержала создание Stargate, совместной структуры OpenAI, SoftBank и Oracle, которая в течение следующих нескольких лет планирует инвестировать 500 млрд долл. в инфраструктуру ИИ.
Защитные меры
Развитие отношений КНР–США является важным элементом плана Си Цзиньпина «Китайская мечта о великом возрождении китайской нации», рассчитанного на период до 2049 года. Он выдвинул концепцию «создания сообщества единой судьбы человечества», являющуюся основой внешнеэкономической политики КНР, в том числе в отношении взаимовыгодного технологического сотрудничества с США и другими странами Запада. Попытки Пекина развивать равноправные отношения с США в период Трампа 1.0 потерпели неудачу. При Байдене активизировалась антикитайская санкционная политика. Пекин, пытаясь смягчить агрессивные действия Белого дома, поощряет сотрудничество с ведущими компаниями США. В 2022–2024 годах КНР посетили многие капитаны американского технологического бизнеса. Сохраняются контакты в области науки и образования. В Пекине внимательно ознакомились с антикитайскими лозунгами Трампа, считающего, что, чтобы «сделать Америку снова великой», нужно «поставить на место Китай», для чего он обещает объявить тарифную войну.
В 2024 году в КНР прошли заседания Всекитайского собрания народных представителей (китайского парламента) и Всекитайского комитета Народно-политического консультативного совета КНР, названные «двумя сессиями», на которые намечены задачи социально-экономического развития КНР. Вопросы технологического развития КНР в условиях противостояния с США были рассмотрены на 3-м пленуме ЦК КПК 20-го созыва. В принятом в июле 2024 года «Решении ЦК КПК о дальнейшем всестороннем углублении реформ для продвижения китайской модернизации» особое внимание уделено ускорению инноваций и технической модернизации промышленности. По итогам «двух сессий» утверждено финансирование реализации плана «Искусственный интеллект плюс», а также разработок и внедрения передовых технологий.
Китай доминирует в производстве и цепочках поставок РЗМ, которые являются неотъемлемой частью разработки IT-технологий США. На КНР приходится свыше 60% производства и более 40% запасов РЗМ в мире, что позволяет контролировать большую часть мирового рынка и является рычагом для ответа в технологической войне с США. Пока КНР использует этот рычаг только частично.
Пекин вводил ограничения на поставки в КНР технологической продукции ряда фирм из США. Китай активизирует усилия по избавлению от американских технологий и ПО в ключевых сферах, следуя «Документу 79», в качестве ответных мер на санкции против китайских фирм.
Важным потенциальным рычагом в технологической войне с США является вероятность полной блокады Тайваня, лидирующего в мире в производстве современных чипов, прерывание поставок которых может нанести серьезный ущерб мировой IT-индустрии, в том числе сфере ИИ.
Угрозы и вызовы
В политической и финансовой элите США преобладает мнение, что укрепление экономических и технологических позиций КНР в мире представляет угрозу их интересам. В то же время этот подход не разделяет значительная часть технологической элиты, которая приспособилась к деловому сотрудничеству с КНР, исходя из коммерческих интересов. Пока в США преобладает точка зрения, что технологическое развитие КНР не соответствует национальной безопасности США по ряду конкретных направлений.
В США считают, что технологические успехи КНР будут способствовать ускоренному ослаблению геополитической и экономической роли Америки в современном мире. Это вызывает обеспокоенность и озабоченность в политической и деловой элите США, костяк которой составляет около 200 семей и кланов, а также частично контролируемые ими группы гигантских инвестиционных фондов и холдингов, управляющих активами на сумму более 25 трлн долл.
Превращение КНР во вторую экономику мира и мировой инновационный центр произошло неожиданно для американской элиты, затронув ее финансовые интересы. Часть этой элиты с трудом привыкает к новой реальности и пытается сохранить свою роль в новом технологическом укладе в мире.
Серьезной проблемой для США является дефицит кадров в промышленности, в том числе в высокотехнологических секторах. Нерациональное развитие американской экономики в последние десятилетия связано с чрезмерным ростом сектора услуг при существенном снижении доли реального сектора. Это привело к ослаблению традиционных секторов (автомобилестроение, машиностроение, микроэлектроника и пр.), в которых США занимали передовые позиции в мире. По данным Минтруда США, в 2023 году из 265 млн потенциально трудоспособного населения в стране работают 162 млн, а 100 млн не хотят или не могут работать. В США намечается крупнейший за последние десятилетия промышленный бум, в том числе в рамках зеленого перехода, который забуксовал из-за ряда причин. В ближайшие годы готовятся открыть десятки заводов для производства электромобилей и аккумуляторов, что предполагает формирование промышленной зоны, в частности «аккумуляторного пояса» от Мичигана до Аризоны. Реализация этого и других проектов, связанных с зеленой энергетикой и IT-технологиями, сталкивается со значительным дефицитом квалифицированных кадров, который пытаются восполнить за счет обучения отставных военных и старшеклассников. Существуют бумажные планы по развитию кадрового потенциала с финансированием, в том числе из госбюджета, но нет четкой программы подготовки. Поэтому под угрозой реализация многих технологических проектов, в том числе наращивания производства до 20% всех чипов в мире к 2030 году.
Проблемы в технологическом развитии США могут возникнуть из-за жесткой позиции Трампа по миграции. В 2024 году в промышленности было занято 15–17% мигрантов, а в секторе IT-технологий 5–8%. Различные инновации в США были связаны с мигрантами, многие из которых стали одними из самых успешных в США предпринимателей, в частности в технологических стартапах.
Обостряется конкуренция США с КНР за фирмы и специалистов из стран ЕС. Это связано с тем, что в странах ЕС усиливаются процессы деиндустриализации, например в ФРГ, где наблюдается стремление ряда технологичных компаний переносить производство в другие страны.
Часть финансовой и технологической элиты, поддерживающей Трампа, не заинтересована в обострении торговых отношений между США и КНР, поскольку опасается потерять часть мирового технологического рынка. Это основано на реальности глобального экономического кризиса в случае полномасштабной торговой и технологической войны между странами. В этой связи элита пытается найти баланс интересов с КНР, чтобы избежать конфликта и договориться о разделе сфер влияния на мировом технологическом рынке. Осуществляются соответствующие контакты с руководством КНР, очевидно при согласии администрации Трампа.
Сформировалась экономическая и технологическая взаимозависимость ряда промышленных и технологических фирм США и КНР в ряде стран. Американский бизнес обеспокоен технологическим противостоянием с Китаем и стремится избежать эскалации напряженности. Китай представляет собой один из самых крупных растущих потребительских рынков в мире, что усиливает внимание к нему фирм из США с учетом перспектив высоких прибылей. Китай пытается выстроить собственную технологическую инфраструктуру, в развитии которой американские компании проявляют коммерческий интерес, несмотря на некоторые капризы властей КНР. Тем более что ряд европейских компаний заинтересован в сохранении своих позиций в КНР, что усиливает конкурентную борьбу с фирмами из США.
Нарушение сложившихся цепочек поставок с участием продукции КНР может привести к серьезным проблемам для ряда компаний из многих стран, что вызовет сопротивление с их стороны. Технологическая война США с Китаем по принципу «око за око» может привести к издержкам для обеих сторон.
Китайские тылы
Рост ВВП КНР в 2023–2024 годах (более 5%) свидетельствует, что китайская экономика устойчива, в отличие от экономик стран Запада, и имеет перспективы дальнейшего развития, если учитывать небольшой рост госдолга, а также увеличение доли промышленного сектора в ВВП в отличие от США.
Выделяются практические и эффективные меры правительства КНР по обеспечению промышленного развития экономики с инвестицией средств в производство прежде всего полупроводников, автомобилей, оборудования для ВИЭ, в аэрокосмическую промышленность и т.д. В руководстве КНР исходят из того, что полный цикл производства микропроцессоров будет позитивно влиять на развитие других секторов экономики.
КНР наращивает государственные инвестиции в научные исследования на протяжении последних 20 лет, уделяя основное внимание разработкам наиболее передовых технологий по различным направлениям. КНР в последние годы уверенно делит с США 1–2-е места по объему инвестиций в НИОКР.
Наблюдается устойчивое наращивание экспорта технологической продукции, что должно поддержать продолжение экономического роста. Китайские компании насыщают зарубежные рынки современной технологической продукцией, которая более конкурентоспособна по сравнению с фирмами из США, Японии, ЕС и др.
Производственные процессы в ряде стран глубоко переплетены с китайскими цепочками поставок, в том числе в экспорте готовой продукции на мировые рынки. Это касается различных видов промышленных товаров (автомобили, электроника, ВИЭ и т.д.). По сути, это параллельный экспорт продукции не под китайским флагом, приносящий прибыль принимающим странам и компаниям из КНР. Это касается больших объемов торговли США с рядом стран. По данным Министерства торговли США, иногда экспорт продукции из некоторых стран, по существу, перенаправляется из Китая, поскольку эта продукция в основном состоит из китайских компонентов. Особенно это касается стран, с которыми у США заключены соглашения о свободной торговле.
Китай продолжает развивать глобальную инфраструктуру для расширения поставок своей продукции. Это проекты «Один пояс – один путь», «Северный морской путь», «Торговый путь Россия – Китай – Иран» и др.
Большое внимание в КНР уделяется развитию прорывных IT-технологий. Отметим развитие китайских современных коммуникационных платформ в Интернете, а также социальных сетей, некоторые из которых успешно внедряются в мире. В частности, это касается сети TikTok, занявшей прочное место на мировом рынке услуг в сфере социальных сетей, в том числе в США.
В КНР успешно развиваются современные промышленные комплексные кластеры со специализацией в конкретных отраслях (машиностроение, автомобиле- и авиастроение, микроэлектроника и пр.), территориально расположенные в ряде провинций. Формируются своеобразные «малые Японии», где успешно практикуется создание и развитие подобных компактных кластеров в рамках огромных мегаполисов. Еще одно преимущество быстрого технологического развития КНР связано с практикой более ускоренного по сравнению с США внедрения научных достижений в производство. Некоторые НИИ и научные лаборатории расположены непосредственно на территории предприятий. С университетами, которые выполняют научно-исследовательские работы по заказу конкретных компаний, отработана эффективная передача результатов этих исследований промышленным предприятиям.
В отличие от США в КНР нет дефицита кадров для технологических секторов. Налажена финансируемая государством системная подготовка большого количества современных специалистов, в частности высококвалифицированных инженеров (специализация в университетах) с учетом прогнозируемого спроса на конкретные специальности в рамках упомянутых кластеров. В КНР используется советская практика массовой подготовки квалифицированных специалистов в рамках ПТУ, ориентированных на конкретные – в том числе частные – промышленные предприятия. Важный вклад в технологическое развитие вносит приглашение в КНР ученых и инженеров из китайской диаспоры в США, других стран Запада и Юго-Восточной Азии. Большое внимание также уделяется приглашению специалистов из государств СНГ, в частности Украины, Казахстана, а также из ФРГ и др.
Краткие выводы:
– проблемы экономического и технологического противостояния между США и КНР будут занимать важное место во внешней политике администрации Трампа;
– полномасштабная технологическая война между США и КНР может нанести серьезный ущерб устойчивому развитию мировой энергетики и усилить вероятность глобального экономического кризиса;
– американская технологическая элита, избегая идеологических аспектов противостояния с КНР и исходя из прагматических интересов, будет искать компромиссные пути с учетом технологической взаимозависимости американских и китайских компаний;
– США будут стремиться избегать дальнейшего обострения конфликта вокруг Тайваня, учитывая вероятность остановки поставок чипов на рынки США и стран Запада;
– США вынуждены будут принимать во внимание позиции своих союзников, прежде всего стран ЕС, которые не заинтересованы в обострении технологического конфликта с КНР, учитывая большую взаимозависимость с Китаем в ряде областей;
– США будут продолжать тормозить развитие энергетического и технологического сотрудничества КНР – РФ, а также в рамках ШОС и БРИКС.
