Парижское соглашение несет существенные риски интересам России

Владимир Путин на Валдайском форуме заявил, что нельзя допустить приближения климата Земли к условиям Венеры. Фото с сайта www.kremlin.ru

В начале ноября 2020 года президент России Владимир Путин подписал указ о сокращении выбросов парниковых газов в целях реализации Российской Федерацией своих обязательств по Парижскому соглашению. Указом президента правительству России поручено обеспечить к 2030 году сокращение выбросов парниковых газов до 70% относительно лесов и иных экосистем и при условии устойчивого и сбалансированного социально-экономического развития Российской Федерации. Для чего этот указ появился, не совсем понятно, учитывая, что он полностью повторяет обязательства РФ, взятые по Парижскому соглашению и уже перевыполненные из-за развала экономики СССР. Сейчас выбросы парниковых газов в РФ составляют, по разным оценкам, от 54–56 до 60% от уровня 1990 года.

В октябре 2020 года Минэкономразвития внесло в правительство документы из климатического пакета, в том числе законопроект о парниковых газах и «Стратегию низкоуглеродного развития до 2050 года». Считаю стратегию слабой, но опять с точки зрения сдерживания экологизации экономики документ очень даже последовательный и в то же время создает иллюзию бурной деятельности. Я отрицательно отношусь к Концепции вины человечества за потепление климата на планете, которая вошла основой в Киотский протокол и Парижское соглашение. Серьезной наукой данная концепция не подтверждена, о чем и заявил в своем недавнем интервью академик РАН РФ, почетный президент Российского географического общества Владимир Котляков. По его мнению, Парижское соглашение – это не об экологии. Это о власти, потому используется прежде всего как инструмент для влияния на страны, экономика которых построена на углеродных технологиях. А к таким относятся практически все развитые страны. В этом смысле Минэкономразвития России сделало «хорошую» работу, но показало типичный пример страусиной политики, не предложив ничего для снятия рисков, например, установления углеродных таможенных налогов в ЕС для российских экспортеров продукции на этот рынок. Это сейчас является одним из основных внешнеэкономических рисков для российских предприятий-экспортеров, и именно поэтому в РСПП создан комитет по климату, который занимается данными проблемами.

Участие России в Парижском соглашении построено на ошибочной Концепции вины человечества за потепление климата на планете и отвлекает силы и средства от действительных экологических проблем, которые точно создает человечество. Самое главное, что эта политика не создает автоматических стимулов для природопользователей и органов власти к ответственному поведению по сохранению окружающей среды. Показательной является большая суета вокруг климатической повестки, притом что только 10% (по данным АЦ при правительстве РФ) из общего объема и распределения антропогенного воздействия на окружающую среду в РФ на 2018 год, или 2,16 млрд т, составляют парниковые газы (диоксид углерода, метан, озон). Остальные 90% – это выбросы, сбросы и отходы промышленных и энергетических предприятий, оказывающие наибольший вред окружающей среде и населению.

Риски введения углеродного налога

По данным Института проблем естественных монополий (2016), ввод в ЕС углеродного налога в размере 15 долл./т экв. CO2 потребует ежегодных выплат в размере 42 млрд долл., что соответствует 3,7 трлн руб. (курс рубля к евро на ноябрь 2020 года). Объем этих выплат равен 3,2–4,1% ВВП за 2015 год, 19–24% доходов федерального бюджета на 2016 год, или 35–45% суммарного объема Резервного фонда и Фонда национального благосостояния. По данным за 2020 год, уровень цен на квоты по СО2 уже колеблется в районе 26–28 евро/т. Есть «предсказатели», говорящие о планах властей ЕС довести цены на квоты СО2 до 130 евро/т. Делайте выводы…

Согласно KPMG, дополнительная нагрузка для российских предприятий при вводе углеродного налога в РФ оценивается в 1 трлн руб. в год (0,9% ВВП РФ 2019 года). Основными реципиентами рисков ввода углеродного налога в России выступают ТЭК и отрасли промышленности с высокой энергоемкостью или значительными удельными выбросами: энергетика, металлургия, производство азотных удобрений, целлюлозно-бумажная промышленность, производители цемента.

Оба этих варианта расчета плохо учитывают синергетический эффект от таких планов ЕС. Он будет катастрофическим для экономики РФ, учитывая ее углеродную основу.

Предлагаю два сценария действий по снижению рисков введения углеродного налога: «Оборона» и «Нападение». В первом случае необходимо создание национальной системы учета углеродного следа, методики определения поглощающей способности СО2 российской природой. Сегодня, по международным расчетам, поглощающая способность российской природы составляет всего 590 млн т СО2, а это лишь 25% от выбросов СО2, которые генерирует сама РФ (2,2 млрд т в год). О какой «донорской роли по поглощающей способности СО2» РФ для мира в этих условиях можно говорить? Получается, что в РФ лесов меньше, чем в Финляндии. Такова международная система подсчетов поглощающей способности лесов, которая учитывает только государственные леса (в РФ это около 14% всех лесов) и не считает деревья и кустарники ниже 2 м высотой, тундру и болота. Как не вспомнить знаменитое «важно, как посчитают»? Поэтому необходимо создать национальную систему учета поглощающей способности СО2 природным комплексом РФ, и самое главное, чтобы эта методика отражала истинную ситуацию и была признана международными организациями. Тогда российские предприятия, по нормальной логике, должны быть получателями дополнительных квот по СО2 бесплатно, а не плательщиками. Это уже задача правительства РФ, поскольку климатическая повестка превращается в вопрос суверенитета страны. Для реализации второго варианта, целью которого является международное признание РФ как экологически ответственной державы, необходима новая экологической политика (НЭП), так как в настоящее время экологическая политика РФ, по моему мнению, неэффективна и основана на принципе «Экономика и экология – категории несовместимые». Именно поэтому ужесточение экологических требований воспринимается бизнесом и лицами, принимающими решения, как отягощение экономической деятельности, а значит, не нужны эффективные органы власти, ответственные за экологию. Что и объясняет в том числе постоянную чехарду с топ-чиновниками в структурах Минприроды и Росприроднадзора РФ, а также отсутствие у Минфина РФ умения считать мультипликативный эффект от экологических инвестиций госбюджета РФ. За это Минфин РФ критикуют даже эксперты ЦБ РФ. Без изменения экологической политики эти перестановки кадров и такая антиэкологичная структура ГБ РФ будут продолжаться. Не просматриваются и реальные шаги по системной экологизации экономики России.

Какой же должна быть эффективная экологическая политика?

Экология должна стать экономической категорией. Это означает, что у экологии должна появиться стоимость. Известно, что в рыночной экономике то, что не имеет стоимости, не участвует в принятии хозяйственных решений. То, что участвует в экономической жизни, создает экономические стимулы для ее субъектов. Сегодня экология в РФ загнана в тень и создает благодатную почву для коррупции.

Как результат – в РФ отсутствует эффективный учет выбросов, сбросов и размещения отходов на отвалах и полигонах (ТКО) в режиме реального времени, без чего невозможно эффективное управление негативными антропогенными факторами, влияющими на окружающую среду, а также адекватная методика, позволяющая оценить экономический ущерб от экологических проблем и экономический эффект от их решения. Следствием данной ситуации является отсутствие единой основы для взаимодействия государства, бизнеса и граждан в решении экологических проблем. Бизнес (особенно крупный) и государство разговаривают на разных языках, поскольку у них разные интересы, что нормально, но нет основы и механизмов для их сближения. Принцип «Давайте не будем спорить – давайте посчитаем» в экологии РФ не работает. Российская Федерация крайне мало средств (0,8%) государственного бюджета вкладывает в экологию. Хотя развитые страны мира тратят на это 7–12% своих бюджетов. Экологические проблемы государство в России пытается решать за счет бизнеса, граждан и региональных властей, при этом не давая им необходимых инструментов. В итоге основным идеологическим посылом является «Загрязнитель платит», хотя главным выгодоприобретателем (бенефициаром) от решения экологических проблем выступает государство. Бизнес не может выдержать подобную нагрузку, тем более что государство ему в этом почти никак не помогает. Бизнес обязан в силу своей философии, да и законодательства (главное – это получение прибыли), локализовывать в своих границах и финансовых системах доход от своих инвестиций. В случае с экологией это почти невозможно, поскольку выбросы и сбросы от источников загрязнения ОС могут влиять на сотни километров, за пределы территории предприятия. Это фундаментальное противоречие мешает наведению порядка в экологии страны, и пока оно не будет устранено, государство и бизнес будут бороться друг с другом. В экологии страны очень мало финансовых средств. Даже те крохи для такой страны, как Россия, что собирает РПН РФ (около 17 млрд руб. в год), идут на любые цели бюджета и не направляются на системное решение экологических проблем. Государство работает как «пожарная команда» в зависимости от общественного мнения и различных техногенных катастроф. Мы постоянно читаем истории о том, что очередной губернатор поехал в Москву на выпрашивание средств на рекультивацию того или иного полигона или объекта накопленного экологического ущерба. Такую ненормальную ситуацию с экологической политикой нужно просто признать и принять новую экологическую политику, основанную на принципе «Экология выгодна государству, а значит, должна быть выгодна экономике». Тем более что об этом говорил резидент РФ Владимир Путин на Госсовете по экологии 27 декабря 2016 года.

Но какие основные экономические принципы сделают экологию экономической категорией?

Штрафы за экологические катастрофы и накопленный ущерб должны быть выше стоимости ликвидации последствий этих событий.

Экологические платежи за НВОС (выбросы, сбросы и размещение отходов) должны быть выше стоимости их утилизации.

Эффективный материальный учет в режиме реального времени негативных факторов, влияющих на окружающую среду (выбросы, сбросы, размещение отходов).

Создание признанных методик расчета экономических последствий от экологических проблем и их решений в локальном, региональном и страновом разрезах.

Безусловно, внедрять данные принципы необходимо постепенно, гласно, по понятному для хозяйственных субъектов графику, но жестко и четко имея и исполняя государственное политическое решение. При этом государство должно стать партнером экологической модернизации экономики страны как главный выгодоприобретатель от решения экологических проблем. Система учета выбросов, сбросов и размещения отходов должна быть профинансирована государством минимум на 70% и даже в отдельных случаях на 100%, поскольку даст именно государству необходимый инструмент реализации НЭП и окупится довольно быстро. Именно такая схема прежде всего и объясняет экологическую ответственность хозяйствующих субъектов в развитых странах, которые получают необходимое финансирование от государства, показывая свою приверженность целям экологизации экономики (устойчивого развития). Технически это означает большую предварительную работу по определению стоимости утилизации выбросов, сбросов и отходов, а также создание утвержденных методик по определению стоимости экологических техногенных катастроф и ликвидации накопленного экологического ущерба. Данная работа уже началась и проводится на уровне государства с привлечением мощных научных коллективов в 1984, 1994, 2004 и в 2010 годах, но всегда останавливалась из-за смены политических решений.

Для реализации новой экологической политики необходимо создать еще один институт развития РФ – фонд «НЭП», целью которого станет:

1. реализация Программы научных исследований в области изменения климата и утилизации выбросов, сбросов и отходов производства и потребления;

2. создание законодательной базы новой экологической политики;

3. государственное финансирование экологических проектов и софинансирование экологической модернизации экономики.

Источниками фонда «НЭП» должны стать экологические платежи и штрафы, для чего потребуется изменение законодательства о бюджете и Налогового кодекса РФ. Необходимо «окрашивание» всех экологических платежей и их целевое использование на решение экологических проблем. Необходимо поменять роль государства с «Фискал и надзиратель» на «Партнер бизнеса и граждан в решении экологических проблем и главный заказчик экологических услуг».

Это нужно для создания сбалансированной системы взаимоотношений государства и бизнеса в решении экологических проблем в стране. Известно, что несбалансированная система, в которой неверно учтены роли, выгодоприобретатели, ресурсы, не может быть результативной. Ярким примером является нацпроект «Экология», который очень плохо исполняется по многим причинам, но к основным я как раз и отношу разбалансированность системы, что очень четко видно на финансовой структуре этого НП, где источниками финансирования является бизнес на 83% (3,3 трлн руб.), а государство финансирует только 17% (700 млрд руб.), в которые включены и затраты на чиновников и их офисы. Минфин РФ еще в 2018 году обратил внимание разработчиков НП «Экология» на 48 ошибок в финансировании этого НП. Поэтому еще два года назад для меня и многих экспертов было ясно, что НП «Экология» не выйдет на свои ключевые показатели эффективности (KPI), что и подтвердило время. Государство, используя главным инструментом сегодняшней экологической политики лозунг «Загрязнитель платит», пытается спихнуть экологические проблемы на бизнес, при этом не создавая стимулов в технологической политике, не давая действенных экономических стимулов для экологизации экономики страны. Конечно, природопользователь, загрязняющий окружающую среду, должен платить, но вопрос – сколько и куда идут эти средства. Сегодня они платят небольшие для такой страны, как Россия, деньги, и средства, повторюсь, идут на любые цели бюджета, а в экологии страны нет необходимых для экологизации экономики финансовых средств. Уровень экологических платежей в десятки раз ниже стоимости утилизации отходов, что стимулирует их отправку на полигоны и отвалы. Отсюда и низкий спрос на зеленое финансирование и зеленые проекты, зеленые технологии. При этом не надо предприятиям бояться постепенного увеличения роста экоплатежей, поскольку это будет временным обременением и лишь частью общего НЭП. После создания технологий по утилизации отходов эти платежи уйдут из баланса предприятия. Главный выгодополучатель рынка экологических услуг, каковым во всех развитых странах принято считать государство, в нашей стране такой спрос на эти услуги не создал. Государство должно исходя из мировой практики софинансировать до 70% экологической модернизации предприятий или создавать для этого льготные налоговые и кредитные условия. В Канаде, например, накопленный экологический ущерб признан национальным долгом государства, так как оно не создало такого регулирования, чтобы подобная беда не случилась, но если виновник будет найден, то с него будут взысканы затраты с трехкратным коэффициентом. Нельзя забывать, что технологическая политика, которую опять-таки формирует во многом государство через ГОСТы, ИТС НДТ и другие техрегламенты, должна давать четкие сигналы на экологическую модернизацию предприятий, и здесь ответственность государства первостепенна. Новая экологическая политика должна ориентировать государственную машину, бизнес и граждан на решение тех экологических проблем, которые полностью зависят от человеческой деятельности. Прежде всего это влияние выбросов, сбросов и отходов производства и потребления на окружающую среду. Имеется проблема пластика в океанах и водоемах, о которой говорят очень мало в сравнении с климатической истерией. В связи с этим отвлечение сил и средств на Концепцию вины человечества за потепление климата, на которых основано Парижское соглашение по климату, только мешает наведению порядка в окружающей среде в России. В Институте океанологии РАН им. Ширшова еще в начале 2000-х годов профессором, доктором технических наук Олегом Сорохтиным была создана «Адиабатическая теория атмосферы» (см. его книгу «Теория развития Земля», 2010), где на физических и химических законах было доказано, что СО2 не влияет на климат планеты в принципе, а тем более те (по разным оценкам) 1–5% выбросов СО2 (от объема выбросов самой планеты Земля), которые имеют антропогенный характер. Данная теория еще никем не опровергнута, и труд был даже издан в США. Насыщение атмосферы СО2, наоборот, является свидетельством приближающегося похолодания на планете, к чему и готовятся. Нельзя пройти мимо увлечения многих экологических организаций и деятелей идеей морализации экологии, которая, конечно, нужна в свете воспитания экологически ответственного поведения граждан, но безмерный перекос в экологической риторике только к этому направлению в механизмах решения экологических проблем в стране лишь создаст иллюзию трудовой деятельности и не приведет к быстрым результатам. Каковы же должны быть необходимые шаги для реализации НЭП РФ? К ним относятся постепенное увеличение затрат госбюджета РФ и субъектов РФ на экологические цели до 7–12% (в течение пяти-семи лет) и создание нового института развития РФ фонда «НЭП» как эффективного инструмента реализации НЭП. Минприроды необходимо разработать и внедрить методику расчета экономических эффектов от экологических проблем и их решения. Чиновники, бизнес и граждане обязаны понимать материальные последствия своего безответственного поведения по нанесению вреда окружающей среде. Надо создать финансовую основу для решения экологических проблем через обязательное целевое использование (окрашивание) поступлений от природопользования.

Создание полноценной системы учета выбросов, сбросов промышленных отходов и ТКО по массе и объему в реальном режиме времени.

Создать национальную систему учета углеродного следа экспортной промышленной продукции, методики определения поглощающей способности СО2 российской природой с ее признанием международными организациями. Экологическое законодательство, регулирующее оборот отходов, должно подчиняться цели утилизации отходов, поэтому нужны его полная инвентаризация и «модернизация». Необходимо создать систему экономических стимулов утилизации отходов для ФОИВов, региональных властей, бизнеса и граждан, прежде всего через стимулирующие уровни экологических платежей, налоговые преференции и льготное кредитование. Требуется изменить техническую политику в РФ с сегодняшней «Главное – произвести основной продукт» на «Нет отходов основного производства, есть попутные продукты или вторичные ресурсы основного производства». Изменить систему оценки эффективности деятельности ФОИВов, администрирующих природопользование, создав и внедрив в систему их управления конкретные KPI, полностью связанные с улучшением качественных параметров окружающей среды и отрасли переработки отходов.