Экономический рост в условиях декарбонизации

Солнечная электростанция под Абаканом в Республике Хакасия. Фото Reuters

Сейчас Россия находится на завершающей стадии подготовки стратегии долгосрочного развития страны с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года. Министерство экономического развития проект уже разработало и направило на согласование в федеральные органы исполнительной власти. Также полную версию документа оно опубликовало на своем официальном сайте и принимала предложения и комментарии к документу по электронной почте до 10 апреля.

Стратегия эта должна обеспечить выход на траекторию диверсификации экономики, которая сопровождается низким уровнем выбросов парниковых газов. Программа включает некоторое усиление национальной цели по сокращению выбросов и ряд экономических стимулов в рамках двух сценариев.

Базовый предполагает уменьшение углеродоемкости ВВП на 9% к 2030 году и на 48% к 2050 году по сравнению с уровнем 2017 года. При этом целевое значение объема поступающих в атмосферу парниковых газов в 2030 году должно составить две трети от уровня 1990 года. Предыдущая цель была три четверти. Кроме того, предусматривается создание системы климатического мониторинга.

Второй вариант развития событий – интенсивный, по нему добиться углеродной нейтральности экономики можно будет уже во второй половине XXI века, но ближе к ее завершению. Для этого придется нарастить генерацию на основе возобновляемых источников энергии (ВИЭ), провести масштабную электрификацию и цифровизацию транспорта и технологических процессов, отказаться от сплошных рубок лесов и практически полностью охватить леса средствами защиты от пожаров.

Научно-исследовательскую работу для проекта стратегии выполнял Центр энергоэффективности – XXI век. Он же разработал и систему мониторинга за внедрением низкоуглеродных технологий.

О важности этого элемента и возможных проблемах генеральный директор центра Игорь Башмаков рассказал на семинаре «Россия, Великобритания и мир на траекториях низкоуглеродного развития». Мероприятие проводилось совместно с форумом «Нефтегазовый диалог» ИМЭМО РАН 28 февраля 2020 года.

По словам Башмакова, главная задача – построить своего рода «зеркало», которое будет отражать комплексную картину масштабов применения низкоуглеродных технологий в энергетике, промышленности, на транспорте, в строительстве и других сферах, а также сравнить полученные данные с результатами в других странах.

Он отметил, что пока миру не удалось выйти на траекторию низкоуглеродного развития, несмотря на усилия по контролю над выбросами на межгосударственном уровне. Не получилось даже остановить их рост, в 2011–2018 годах они прибавляли 1,4% в год, что всего на 1% ниже среднего показателя для 2000–2010 годов. При этом в 2019 году в атмосферу поступило столько же CO2, сколько и в 2018 году. Но такая стабилизация может носить временный характер, предупреждают эксперты.

Однако Башмаков подчеркнул, что технологическая гонка в этом направлении уже началась и нам необходимо к ней присоединиться: «Сегодня уже вопрос идет не только о том, что нам нужно решать климатическую проблему, еще идет речь о том, что нам нужно решать свои экономические проблемы. Нам нужно выходить на новые рынки». Борьба за доминирование на них уже началась, потенциально к середине века там будут крутиться триллионы долларов.

Для российской экономики участие в этом процессе, интеграция в глобальные технологические цепочки могут стать новым мощным драйвером роста, уверен ученый. Но, чтобы получить эффект ускорения на 2030 и последующие года, действовать надо уже сейчас.

Игорь Башмаков отметил, что особый интерес в плане наблюдения для центра представляет опыт Великобритании. Ведь это первая крупная экономика, которая приняла закон о прекращении антропогенного влияния на климат, который должен привести королевство к углеродной нейтральности в 2050 году. И сейчас стране удается очень быстрыми темпами снижать объемы вредных выбросов.

Проект платформы для зеленой добычи водорода. Фото с сайта www.tractebel-engie.com

Об успехах и трудностях королевства на пути к низкоуглеродному будущему в рамках семинара рассказал старший исследователь Института устойчивых ресурсов Университетского колледжа Лондона (University College London) Пол Драммонд. «Великобритания уже перевыполнила план по сокращению парниковых газов. В 2018 году их стало меньше на 40% по сравнению с 1990 годом. А вот по показателям энергетической эффективности и доле возобновляемых источников энергии мы немного отстаем», – оценил Драммонд результаты страны по выполнению общеевропейской стратегии умного, устойчивого и инклюзивного роста «Европа 2020». Согласно этому документу, который был принят еще в 2010 году, официальный Лондон обязался уменьшить выбросы на 26% по сравнению с 1990 годом и обеспечить долю ВИЭ в энергобалансе на уровне 15%.

Драммонд отметил, что стоимость возобновляемой энергии быстро сокращается как в Великобритании, так и глобально. Электричество, получаемое за счет ветра и солнца, в среднем уже сравнялось по цене с углеводородной генерацией. Современные морские ветряки дают электричество по 50 долл. за МВт-ч, наземные ветряки – по 60 долл. за МВт-ч, солнечные панели – по 65 долл. за МВт-ч. При этом средняя стоимость британского электричества – 65 долл. за МВт-ч. Таким образом, в среднесрочной перспективе активное использование возобновляемых источников энергии поможет уменьшить выставляемые счета.

Между тем выход на углеродную нейтральность к 2050 будет стоить королевству недешево. Ежегодные потери ВВП составят 1–2%. Однако в то же время это позволит избежать ущерба от изменения климата, окажет положительное влияние на окружающую среду и здоровье граждан, а также откроет новые экономические возможности.

В Центре энергоэффективности – XXI век призывают не отставать от Великобритании по внедрению ветряных и солнечных электростанций. «Это будут самые дешевые источники генерации. Тот, кто сегодня опаздывает с их развитием и будет опираться на топливную генерацию, в середине века будет платить за самую дорогую электроэнергию», – заявил Башмаков. Ну а пока России тут похвастаться особо нечем. Сегодня доля ветра в российской энергетике значительно меньше процента, а в планах на 2050 год – 4,6% (или 7,8% по более оптимистичному сценарию). Что касается солнечных электростанций, у нас они вырабатывают в 28 раз меньше электроэнергии, чем в Великобритании, хотя ее территория в 70 раз меньше.

Еще одним перспективным направлением декарбонизации может стать расширение применения водорода. Сейчас в мире его производится 75 млн т в год, но к середине XXI века этот показатель может вырасти до 545 млн т в год. Емкость рынка в таком случае достигнет 2,5 трлн долл. Для сравнения: сегодняшние продажи природного газа на мировом рынке составляют приблизительно 2,1 трлн долл. Следовательно, водород вполне может стать новой нефтью, подчеркнул Башмаков.

С ним согласился и генеральный директор Центра экологических инвестиций Михаил Юлкин: «Половина нашей угольной промышленности миру не нужна, где-то треть природного газа миру не нужна, это то, что мы экспортируем в мир. Если брать по нефти, то сырая нефть – это примерно 46%, плюс еще нефтепродукты, все вместе примерно 70% добываемой нефти – это тоже мы экспортируем. Если мир переходит на электромобили и водородомобили, то по большому счету это ему тоже не нужно. Этот экспорт потенциально лишний, его как бы нет. Эту красную экономику мы не можем удвоить, там этих объемов быть не должно. Что-то должно быть вместо этого, например, зеленый водород».

В Великобритании водород уже преимущественно зеленый, он производится на основе ВИЭ для использования в газовых сетях и в топливных элементах. Ну а у нас пока водородные технологии в основном развивают атомщики, это вещество производят на АЭС и ГЭС с использованием новых технологий, включая адиабатическую конверсию метана с ориентацией на экспорт.

На путь инноваций и декарбонизации России нужно встать уже сегодня. Как заметил Игорь Башмаков: «Нельзя увидеть будущее, повернувшись к нему спиной!»