Голубая мечта Нигерии

Подписание соглашения о строительстве газопровода из Нигерии в Марокко. Фото со страницы правительства Нигерии в Facebook

В начале декабря 2016 года, в ходе визита короля Марокко Мухаммеда VI в Нигерию, лидерами двух государств была официально озвучена идея о намерении соорудить газопровод по маршруту Нигерия–Марокко. Реализация проекта должна позволить не только обеспечить экспорт энергоносителей из региона Гвинейского залива в Северную Африку, но и осуществлять его транспортировку в ЕС, а именно – в Испанию.

Учитывая, что Нигерия имеет крупный экспортный потенциал благодаря крупнейшим запасам голубого топлива на континенте и является вторым после Алжира экспортером этого сырья в Африке, идея о строительстве газопровода была воспринята как событие, способное оказать значительное воздействие на рынок энергоносителей.

Африканский конкурент «Газпрому»

Идея соорудить инфраструктуру для транспортировки нигерийского газа в Европу является не новой. Так, в конце 2000-х годов запущена схожая инициатива под названием Транссахарский газопровод по маршруту Нигерия–Нигер–Алжир с последующим экспортом в государства Старого Света через Средиземное море с использованием алжирской инфраструктуры. Пропускная способность этой магистрали должна была достичь 30 млрд куб. м в год. Это эквивалентно 7–8% потребления газа странами ЕС. В случае реализации проекта система поставок энергоносителей в Европу была бы значительно изменена в пользу африканского сырья. Но практическая стадия строительства газопровода так и не началась, в том числе ввиду его высокой стоимости (10–15 млрд долл. США) при наличии серьезных рисков военно-политического характера, связанных с обстановкой в Африке. 

Газопровод Нигерия–Марокко является некоторой альтернативой проекту Транссахарского газопровода. Пропускная способность, стоимость и точный маршрут этого сооружения пока неизвестны, хотя в качестве наиболее вероятного сценария указывается, что магистраль будет проложена по морскому дну Атлантического океана вдоль Западной Африки.

Идея строительства инфраструктуры под водой является ключевым преимуществом по сравнению с проектируемым Транссахарским газопроводом. Дело в том, что сооружение под водой значительно минимизирует риски терактов и диверсий со стороны различных группировок, действующих на Африканском континенте.

Особенно важно, что опыт сооружения подобного проекта в Африке уже имеется. Это Западноафриканский газопровод, обеспечивающий транспортировку нигерийского сырья в соседние Бенин, Того и Гану (см. рисунок). Его строительство длилось более 20 лет, но завершить его удалось в конце нулевых годов. Рассматривались возможности его расширения вплоть до Сенегала. Однако инициатива, предложенная марокканским монархом, казалось, открывает принципиально новые перспективы.  

Проект газопровода Нигерия–Марокко. Карта подготовлена Михаилом Митиным

Хотя соглашение, подписанное между Рабатом и Абуджей в ходе визита, подразумевает пока только проведение совместных исследований на предмет возможности сооружения такого газопровода, эта новость получила широкий резонанс. Следует упомянуть об однозначном преимуществе такой магистрали для многих стран Западной Африки, которые смогут получить стабильный доступ к такому привлекательному энергоносителю, который сегодня необходим для их развивающихся экономик. Для Нигерии, в свою очередь, проект открывает перспективы укрепления позиций на растущих рынках Черного континента.

Марокко почти не имеет собственных запасов природного газа. Однако в связи с прогнозируемым ростом внутреннего потребления энергии руководство страны осознает необходимость увеличения импорта этого энергоносителя. Ситуацию осложняют враждебные отношения с соседним Алжиром из-за проблемы Западной Сахары. Хотя военных действий на спорных территориях в настоящее время не ведется, экономическое сотрудничество между странами осуществляется в ограниченных масштабах. Единственные варианты для королевства – импорт сжиженного газа (СПГ) или газопровод из Нигерии. В случае же использования магистрали Нигерия–Марокко для обеспечения экспорта голубого топлива в ЕС Рабат становится и региональным транзитным центром, что тоже имеет ряд преимуществ.

Проект может быть крайне интересен для Испании, позиционирующей себя в последнее время как «газовые ворота в Европу», альтернативные российским поставкам, используя свои возможности в виде реэкспорта. Ввиду этого в некоторых источниках упоминалось и о возможной реализации проекта газопровода Нигерия–Марокко. Отдельные эксперты увидели в этом даже попытку европейских политиков обеспечить снижение зависимости от России как поставщика энергоносителей за счет увеличения доли поставок из Африки.

Однако для оценки перспектив этого проекта и причин, обусловивших его утверждение на столь высоком уровне, следует обратить внимание прежде всего на достаточно важные события, происходящие сегодня на Черном континенте.

Пробуждение

Современная Африка нередко рассматривается как территория, условно разделенная на два региона: Северная Африка и Африка южнее Сахары.

Страны Северной Африки, к которым относятся Алжир, Марокко, Тунис, Ливия и Египет, являются частью Средиземноморья, Арабского Востока и исламской цивилизации. Географическое расположение, а также исторические аспекты развития этих государств во многом определили то, что сегодня главным направлением их внешнеэкономической политики является Европа. 

Государства Африки южнее Сахары значительно отличаются от своих северных соседей в культурном, языковом, религиозном аспектах, а также по уровню жизни населения и экономического развития.

При этом страны Африки южнее Сахары продолжают играть крайне низкую роль в экономической политике государств Северной Африки: к примеру, их доля сегодня не превышает 3–4% в структуре торгового оборота Марокко, Туниса, Алжира, Египта и Ливии. Совместные инвестиционные проекты тоже носят исключительный характер. Отсутствует и необходимая транспортная, энергетическая инфраструктура, способная обеспечить взаимодействие и торговлю между двумя частями континента. Не будет преувеличением сказать, что экономическое сотрудничество между двумя регионами практически не осуществляется. Все это является очень необычным явлением для современной экономики и имеет отрицательные последствия как для Северной, так и для Черной Африки. 

Но глобальная экономическая роль континента имеет серьезные предпосылки к расширению. Это обусловлено как ресурсным потенциалом, так и демографической ситуацией: согласно данным ООН, общий показатель населения на континенте к 2050 году должен достичь 2,3 млрд человек вместо 1,2 млрд сегодня. Поэтому страны Африки стоят перед необходимостью ускоренного экономического развития, а именно строительства инфраструктуры, создания рабочих мест, решения проблем, связанных с продовольственной безопасностью, расширением торговых и инвестиционных связей. Все это открывает новые перспективы и создает возможности для расширения экономического сотрудничества с регионом. 

Именно по этой причине в последние годы внимание к экономическому потенциалу Африки южнее Сахары повышается во многих государствах мира, в том числе в Северной Африке. Это связано с тем, что, во-первых, они могут стать транзитной территорией, обеспечивающей торговый оборот между государствами Африки и ЕС. Во-вторых, регион Африки южнее Сахары способен превратиться в крупный рынок сбыта для промышленных товаров, произведенных в Алжире, Марокко, Тунисе, Ливии и Египте. 

Так, в Алжире широко обсуждается идея завершения строительства Транссахарской автомагистрали, которая соединит нигерийский город Лагос на берегу Гвинейского залива с побережьем Средиземного моря, что должно серьезно стимулировать торгово-экономические связи как между странами континента, так и с ЕС. Автомобильной дороги, пересекающей континент с севера на юг, до сих пор не существует. Периодически возникают разговоры и о строительстве упомянутого Транссахарского газопровода. 

В Египте в 2015 году завершен проект по расширению Суэцкого канала в целях повышения его пропускной способности, что во многом связывается именно с активизацией торгово-экономических связей между Европой и Турцией, с одной стороны, и странами Восточной Африки, с другой стороны, в последующие годы. Кроме того, рассматриваются возможности по созданию судоходной линии по реке Нил, которая станет логистическим маршрутом от Средиземного моря вплоть до Эфиопии и Уганды. Каир активно продвигает идею таможенного союза между государствами – членами COMESA (общий рынок Восточной и Южной Африки), что позволит значительно стимулировать торгово-экономические связи между странами континента. 

Серьезные инициативы предпринимаются и со стороны Марокко. В 2017 году королевство восстановило свое членство в организации «Африканский союз», выход из которого Рабат осуществил в 1981 году по причине разногласий с рядом стран континента из-за принадлежности Западной Сахары. Хотя проблема спорного статуса этих территорий пока полностью не решена, большинство африканских государств приветствовали инициативы Марокко по восстановлению членства в организации. Кроме того, Рабат в 2016 году восстановил дипломатические отношения с некоторыми африканскими странами, а король Мухаммед VI осуществил несколько визитов в страны континента, которые сопровождались подписанием различных соглашений о сотрудничестве, в том числе упомянутое в начале статьи о намерении соорудить газопровод из Нигерии в Марокко. Перспективы для сотрудничества между королевством и странами Африки имеются также в сфере производства и торговли сельскохозяйственными удобрениями, образования, рыболовства, взаимодействия в развитии банковской сфере. 

Амбиции велики, достижения скромны

Безусловно, упомянутые инициативы очень интересны и способны принести экономическую выгоду как африканским странам, так и их европейским соседям.

Однако для их реализации имеются серьезные препятствия, преодолеть которые в современных условиях крайне сложно. 

Прежде всего это острый дефицит инвестиционных ресурсов. Если страны Северной Африки способны реализовывать проекты в сфере строительства инфраструктуры за счет инвестиций из ЕС или арабских стран, а также собственного технического и промышленного потенциала, то ситуация в странах Африки южнее Сахары более сложная, а их политика направлена главным образом на обеспечение минимальных потребностей для выживания населения и поддержания стабильной военно-политической обстановки внутри в текущих условиях, чем на более долгосрочную перспективу. 

Предварительный анализ оценивает стоимость сооружения газопровода Нигерия–Марокко в 20 млрд долл. Это просто гигантская сумма даже для таких крупных по меркам Африки стран, как Нигерия и Марокко. 

Поспособствовать решению этой проблемы могли бы зарубежные инвестиции. Однако к проектам по созданию инфраструктуры, которые должны стимулировать экономическое сотрудничество в Африке по линии север–юг, ни ЕС, ни Китай, ни США, ни крупные международные финансовые институты (Всемирный банк, Европейский банк развития) серьезного интереса пока не проявляют. Хотя экономическая привлекательность некоторых из этих проектов очевидна, особенно для европейских государств. Полагаться страны Африки должны пока только на собственные силы. 

Тем не менее в вопросах возможного строительства газопровода Нигерия–Марокко, а также иных проектов в масштабах континента последовательная работа по привлечению внешних инвесторов – один из ключевых факторов успеха. Можно сказать, что возможности привлечь инвесторов существуют, хотя они и ограниченные. К слову, при строительстве упомянутого Западноафриканского газопровода инвесторами выступали не только африканские, но и западные компании (Chevron, Royal Dutch Shell). Некоторую помощь может в этих проектах оказать и Африканский банк развития.

Хотя угроза разрушения инфраструктуры под водой вследствие теракта минимизирована, инвестиционная привлекательность проекта снижается ввиду большого количества участников (более 10 государств).

С одной стороны, в условиях Африки с ее межгосударственными противоречиями любое политическое осложнение способно создать угрозу для функционирования транспортирующей инфраструктуры. К примеру, проблема Западной Сахары обязательно возникнет в процессе достижения политических договоренностей о строительстве магистрали. Для потенциального европейского инвестора ставить себя в энергетическую зависимость от такого сложного проекта очень рискованно. С другой стороны, подобные политические противоречия могут быть сглажены силами организации «Африканский союз», где одна из ключевых ролей принадлежит Нигерии. В роли стабилизирующего фактора может выступить и блок ЭКОВАС (Экономическое сообщество стран Западной Африки). 

Но пока экономические отношения между севером и югом Африки остаются на крайне низком уровне, а возможности для их расширения ограничены. Необходимы колоссальные усилия и огромные по африканским меркам средства, а практический результат придет не сразу.

Что касается потенциальных инвесторов из ЕС, то с учетом имеющихся сложностей и рисков их заинтересованность в проекте газопровода Нигерия–Марокко крайне низкая. Тем более что роль газопроводов в обеспечении потребностей многих европейских стран в голубом топливе сегодня уже не такая, как, например, 20 лет тому назад. Дело в том, что импорт СПГ стал уже в значительной степени покрывать имеющиеся у них потребности в сырье. 

Ввиду названных факторов сооружение газопровода из Нигерии в ЕС даже в среднесрочной перспективе (пять-шесть лет) вряд ли возможно. Потребность европейских стран в такой газовой магистрали тоже сомнительна. Вероятно, Нигерия пока будет вынуждена полагаться только на поставки СПГ в Старый Свет. 

Интересно отметить, что новость о возможном строительстве упомянутой газовой магистрали была негативно воспринята многими нигерийскими политическими активистами и частью общественности. Их основной тезис состоит в том, что имеющиеся энергоносители необходимо направлять не на экспорт в Европу, а на обеспечение внутренних потребностей и улучшение жизни населения страны, более половины которого вообще не имеет доступ к энергии. Безусловно, полностью игнорировать эти доводы власти страны вряд ли смогут.

Вместе с тем экспорт энергоносителей сегодня один из основных доходов Нигерии и главный источник поступления иностранной валюты. Это крайне важно для поддержания хрупкой экономической ситуации в государстве. С учетом высоких темпов роста населения, низкого уровня индустриального развития и отсутствия достаточной инфраструктуры экономика Нигерии нуждается в модернизации и расширении, что потребует стабильного и крупного источника энергии. Обеспечение ею внутренних экономических потребностей в объеме, достаточном для необходимых экономических преобразований, – крайне важная задача не только Нигерии, но и большинства стран Африки. Вероятно, этот фактор будет в значительной степени обуславливать энергетическую политику африканских государств в последующие годы.