Поможет ли европейский энергоповорот российским газовым производителям

Проблема немецкого энергоповорота упирается в угольную промышленность, от которой экономика и профсоюзы не намерены отказываться, а модернизировать электростанции, работающие на угле, – дорого. Рисунок Ирины Никифоровой

Проблема газоснабжения Европы напрямую связана с потребностью континента в голубом топливе. Но на этот счет имеются зачастую совершенно противоположные точки зрения. Они связаны с имеющимися  у европейских государств программами энергоэффективности и отказом от ископаемых источников энергии, таких как уголь, нефть, газ, а также атомной энергетики. Согласно существующим концепциям перехода к безуглеродному (или низкоуглеродному) будущему, именно газ должен сыграть роль переходного источника энергии. Но главный вопрос для поставщиков голубого топлива заключается в том, как долго продлится этот переходный период и, следовательно, как долго Европа будет использовать газ? Этот главный вопрос связан прежде всего с планированием инвестиций в разработку новых месторождений и строительство инфраструктуры. В данном случае речь идет о миллиардах евро и о десятилетиях (если оценивать сроки строительства магистральных газопроводов).

В Европе главными потребителями газа являются наиболее крупные страны сообщества: Германия, Франция, Италия и Испания, не считая Великобритании. По данным статистического ежегодника мировой энергетики 2017 от Enerdata, потребление газа в 2016 году в Германии составило 91 млрд куб. м, Великобритании – 82 млрд куб. м и Италии – 71 млрд куб. м. В целом в 2016 году Европа потребила 531 млрд куб. м против 500 млрд куб. м в 2015 году. Как известно, на российский газ при этом приходится примерно треть объема потребленного голубого топлива.

Вместе с тем Европа планирует переход к более эффективному энергопотреблению, так называемому энергоповороту, включающему в себя переход на возобновляемые источники энергии и повышение уровня энергоэффективности, имеющего много составляющих. Важную роль в энергоповороте играет достижение целей снижения выбросов парниковых газов, которые поставлены Парижским соглашением, уже ратифицированным практически всеми европейскими странами (за исключением России).

Немецкий подход

Наиболее показателен процесс реализации энергоповорота в Германии, которая является самым крупным в Европе потребителем газа. Дело в том, что к 2022 году от сети должны  отключить АЭС. Как известно, 6 июня 2011 года федеральное правительство Германии под влиянием фукусимской катастрофы решило временно оставить подключенными к сети 9 энергоблоков 8 атомных электростанций и постепенно до конца 2022 года полностью отказаться от производства ядерной энергии. В результате в 2016 году на атомную энергию приходилось лишь 6,9% потребляемой в стране энергии. Выбывающие мощности АЭС, однако, заменяются не столько возобновляемыми источниками энергии (на них приходилось в 2016 году 12,6% производства энергии), сколько электростанциями на газе и угле. Доля газа занимала в 2016 году 22,6% энергопотребления, каменный уголь – 12,2%, бурый уголь – 11,4%. Кстати, на использование нефтепродуктов приходится 34%, что связано главным образом с потреблением дизельного топлива и бензина автомобилями.

Один из ведущих немецких экономических еженедельников Wirtschaftswoche ставит вопрос о том, достижимы ли вообще цели немецкого энергоповорота, предусматривающие до 2050 года производство электроэнергии из ВИЭ до 80%. Этот «эпохальный проект», отмечает еженедельник, останется нереализованным и после новых выборов в Бундестаг 2017 года. У него несколько слабых мест. Он слишком дорог. Прежде всего реализация данного проекта в плане новой структуры электрорынка и расширения сетей наталкивается на сопротивление населения, несогласного дополнительно платить за электроэнергию из ВИЭ, ведь люди  лишаются госдотаций и не намерены подвергаться   излучению от сверхмощных магистральных электросетей. 

Проблема борьбы возобновляемых источников энергии с ископаемыми уже давно перешла в чисто политическую плоскость. Фото Reuters

Кроме того, изменению производства электроэнергии сопротивляются профсоюзы. Дело в том, как указывается в исследовании еженедельника, в настоящее время до 40% электроэнергии в Германии производится на базе угольных электростанций. Поэтому вместо выхода из атомной энергии сейчас немецкие экологи, ведущие партией «Союз 90/Зеленые», требуют выхода к 2030 году из угольной генерации. Именно это требование было записано в предвыборной программе партии к выборам в Бундестаг в сентябре этого года. Нельзя сказать, что правительство Германии разделяет эту точку зрения зеленых.

Что мешает реализации климатических целей

Испанский экоинститут Agora отмечает, что Германия не добьется и поставленных до 2020 года климатических целей. Согласно планам, выбросы парниковых газов в 2020-м по сравнению с 1990 годом должны сократиться на 40%. По данным экспертов института, немцы сократят выбросы только на 30% по причине роста промышленного производства и увеличения числа мигрантов. 30% вместо 40 практически означает, что в атмосферу будет выброшено на 50 млн т СО2 больше, чем предполагалось по плану. Имеющаяся система торговли квотами на выброс не работает, поскольку 1 тонна СО2 стоит сейчас 5 евро, а по мнению экологов, должна стоить в 10–15 раз дороже. Конечно, можно повышать налог на выбросы до тех пор, пока производство электроэнергии из угля не станет невыгодным, но против этого выступают и профсоюзы, и сами производители электроэнергии. Кроме того, закрытие угольных электростанций дорого обходится бюджету. На сегодня по договоренности с энергокомпаниями RWE, Vattenfall и Miblog переведены в резерв пять угольных электростанций. Но за это вышеуказанные фирмы получат в течение семи лет из бюджета 1,6 млрд евро.

Недавно в Берлине вышла в свет книга известного немецкого экономиста Клаудии Кемпферт, специализирующейся в берлинском институте экономики на энергетических проблемах. Книга представляет собой попытку разоблачения антиэкологического заговора сторонников углеводородной экономики. Поэтому книга так и называется «Ископаемая (в смысле ископаемых источников энергии) отбивается». Подзаголовок разъясняет, о чем, собственно говоря, в книге идет речь. Он звучит примерно так: «Почему мы должны сегодня защищать энергоповорот». Я не склонен думать, что госпожа Кемпферт предвидела последние события в политической жизни Германии, связанные с федеральными выборами 24 сентября 2017 года. Ведь на этих выборах правящая коалиция ХДС/ХСС и СДПГ потеряла значительное количество избирателей, что дает шанс немецким зеленым войти в правительство и возглавить Министерство по охране окружающей среды и продвигать энергоповорот в направлении замены всех углеводородных источников возобновляемыми (ВИЭ), к чему и призывает Кемпферт в своей книге. Правда, особенностью демократии является то, что она создает, как правило, противовес для приверженцев односторонних решений. Зеленые, если уж им удастся войти в правительственную коалицию, натолкнутся на противовес в лице либералов и христианских социалистов, которые склонны более осторожно относиться к преодолению зависимости от ископаемых источников энергии. Это означает, что даже в случае создания наиболее реальной на сегодняшний день правительственной коалиции ХДС/ХСС, СвДП и Союза90/Зеленые будущее энергоповорота как полного перехода на ВИЭ представляется достаточно долгой историей. Тем более что Кемпферт в книге отмечает, что «на пути в энергоэффективное и возобновляемое будущее необходимо еще решить многие задачи и достичь многих промежуточных целей. До 2050 года, с точки зрения предпринимателя, остается не так много времени, и если мы намерены рассчитывать на успех энергоповорота, то уже сейчас на этом пути должны быть поставлены конкретные целеуказания. Но для этого экономика нуждается в ясном и недвусмысленном указании со стороны политики». Но ситуация в политике представляется на сегодня достаточно неопределенной.

Таким образом, реализация программы энергоповорота в ближайшей перспективе тоже кажется весьма сомнительной. Это означает увеличение шансов на использование газа, за счет которого скорее всего будут замещены выбывающие мощности АЭС и угольных электростанций. Более того, Кемпферт указывает, что некоторые проекты энергоповорота выходят далеко за пределы 2030 года, а добиться его предполагается, как уже указывалось выше, к 2050 году.

Поэтому в заключение есть смысл привести некоторые выводы из выступления председателя комитета Госдумы по энергетике и главы Российского газового общества Павла Завального на конференции «Газ России-2016». Он предложил тогда оценить контуры этой существующей реальности в планах мирового потребления углеводородов. Привожу его слова: «Обратимся к трем отраслевым прогнозам: международной газовой ассоциации Cedigaz, компании ВР и российского ИНЭИ РАН. Все они сходятся на том, что в известном смысле новая реальность не отличается от старой кардинально. Так, углеводороды останутся основой мирового энергобаланса в среднесрочной перспективе, несмотря на то что энергетическая политика развитых стран будет определяться стремлением снизить зависимость от углеводородов и повысить энергоэффективность своих экономик. Спрос на природный газ как самое экологичное из ископаемых топлив будет устойчиво расти. При этом фактически вся дополнительная энергия будет потребляться в странах вне ОЭСР, а развитые страны Европы и Азии, по прогнозу ИНЭИ, и вовсе пройдут пик газопотребления. По мнению Cedigaz, на развивающиеся страны придется 85% роста спроса на газ. Замедление роста спроса на энергию в Китае компенсируется его подъемом в Индии. ВР также прогнозирует, что на Китай и Индию придется около 30% роста, а на Ближний Восток – свыше 20%. Также все крупнейшие институты сходятся на увеличении доли СПГ в мировой торговле газом: по мнению Cedigaz, до 53%, по мнению ИНЭИ, до 60%. ВР полагает, что к 2035 году импорт СПГ опередит трубопроводный газ в качестве основной формы товарного газа. Значительно вырастет конкуренция производителей. Что касается столь важного для нас ценового прогноза, позволю себе процитировать ИНЭИ РАН: до 2040 года не прогнозируется восстановления цен на газ до уровня 2012–2014 годов».