Алексей Мастепанов
Изменение средней мировой температуры на планете в сравнении с доиндустриальной эпохой. Инфографика Михаила Митина по данным Climate Interactive
Сразу же после избрания нового президента США мое внимание в западной прессе стали привлекать заголовки и высказывания, отражающие обеспокоенность по поводу энергетической и экологической политики Дональда Трампа. Достаточно упомянуть только некоторые из них: «Новая администрация Трампа может угробить Парижское соглашение о климате»; «Национальные интересы США настроены против интересов людей во всем мире»; «Дональд Трамп может вызвать планетарное бедствие».
1 июня случилось то, чего с тревогой ожидали наиболее прозорливые аналитики все последние месяцы. Президент США Дональд Трамп (Trump в переводе с английского «козырь») объявил о выходе страны из Парижского соглашения по климату. В тот же день он лично объяснил по телефону свое решение зарубежным коллегам: канцлеру ФРГ Ангеле Меркель, президенту Франции Эммануэлю Макрону, премьер-министру Канады Джастино Трюдо и премьер-министру Великобритании Терезе Мэй. В Евросоюзе и ООН выразили сожаление в связи с произошедшим.
Как известно, главная цель Парижского соглашения, подписанного в декабре 2015 года, состоит в том, что все 195 стран-подписантов согласились принять меры для удержания роста средней глобальной температуры в XXI веке существенно ниже 2 градусов по Цельсию по отношению к соответствующему показателю доиндустриальной эпохи, а по возможности – не выше 1,5 градуса по Цельсию.
Таким образом, Парижское соглашение определяет мировой план действий по сдерживанию глобального потепления путем достижения во второй половине XXI века нулевого уровня антропогенных выбросов парниковых газов, то есть такого положения дел, при котором их антропогенные выбросы балансируются поглощением (абсорбцией) таких газов природными экосистемами. Естественно, что Парижское соглашение в случае его реализации окажет значительное влияние не только на экологию, но и на экономику и финансы.
Вот эти-то аспекты и не понравились Трампу. По его мнению, Парижское соглашение вредит американским экономическим интересам. «Я был избран представлять жителей Питтсбурга, а не Парижа. Парижская сделка по климату – пример того, как Вашингтон заключает сделки, выгодные не США, а другим странам. Американские рабочие – которых я люблю – и американские же налогоплательщики вынуждены бы были заплатить за нее потерей рабочих мест, снижающимися зарплатами, закрывающимися фабриками...» – сказал он (цитируется по данным портала lenta.ru).
Необходимо также отметить, что Трамп задолго до того, как он решил баллотироваться в президенты, весьма критически высказывался о самом предмете соглашения. Таких высказываний американские журналисты из ежедневника Vox насчитали с 2011 года более сотни, в том числе и заявлений, что глобальное потепление – это ложь, придуманная китайцами в целях подрыва американской промышленности. И это при том, что еще в 2009 году, по данным того же Vox, Трамп совместно с другими бизнес-лидерами подписывал письма, призывающие к «содержательным и эффективным мерам по контролю за изменением климата».
Что во всей этой истории больше всего настораживает, так это непоследовательность (и соответственно неопределенность и непредсказуемость) действий американской администрации. Ведь то же Парижское соглашение было подготовлено и подписано в значительной степени благодаря усилиям США. И тогдашний президент Барак Обама открыто гордился этим.
Как же оценивают это решение Трампа в мире?
Конечно же, по-разному. Соратники – однопартийцы, руководители обеих палат Конгресса США, Трампа поддержали. Положительно отнеслись к этому решению и некоторые аналитики и журналисты. Так, Люк Кемп, преподаватель кафедры
 |
| Протесты перед Башней Трампа в связи с выходом США из Парижского соглашения. Фото Reuters |
международных отношений и экологической политики в австралийском Национальном университете, профессор ряда европейских университетов и консультант многочисленных правительственных и неправительственных организаций, регулярно принимающий участие в международных переговорах по климату, считает, что от выхода США из соглашения вреда будет меньше, чем если бы они остались в нем. В своей статье на портале Energy Post он заявил: «Я утверждаю, что выход США минимизирует риски и максимизирует возможности для климатического сообщества. Проще говоря: США и администрация Трампа могут сделать больше вреда внутри договора, чем вне его». В частности, если бы США остались в соглашении, они бы сохранили право «вето» на переговорах, могли бы даже настаивать на приостановлении и перегрузке переговоров, требуя поправок к Парижскому соглашению. Для международного сообщества более опасными, по мнению Люка, будет символический отказ США от «Парижа» или грубое нарушение ими, не покидая соглашения, его целей, принципов и договоренностей.
Более того, считает Люк Кемп, выход США из соглашения может даже усилить центростремительные действия других стран, особенно Евросоюза и Китая, которые все последние годы делают особый упор на развитие неуглеродной, возобновляемой энергетики. Ближайшей исторической параллелью такой возможности является Киотский протокол, который США подписали, но не ратифицировали. Когда президент Джордж Буш объявил, что США его не будут ратифицировать, другие страны сплотились и добились принятия в 2001 году Марракешских соглашений, регламентирующих условия и порядок реализации механизмов гибкости Киотского протокола. Принятие этих соглашений дало начало масштабным действиям по снижению выбросов парниковых газов: проектам совместного осуществления, торговле квотами на выбросы, принятию национальных планов действий и мероприятий по снижению выбросов парниковых газов и др.
Демократы в Сенате и Конгрессе США, а также бывшие президенты Билл Клинтон и Барак Обама решение Трампа раскритиковали. По данным портала lenta.ru, власти трех штатов – Калифорнии, Нью-Йорка и Вашингтона создали «Климатический альянс Соединённых Штатов» и намерены выполнять условия Парижского соглашения на своей территории. Из-за решения Трампа из всех советов при президенте ушел изобретатель Илон Маск. Недовольство выходом США из соглашения выразили руководитель корпорации Microsoft Сатья Наделла и глава Apple Тим Кук.
И, конечно же, решение американской администрации раскритиковали канцлер ФРГ Ангела Меркель, президент Франции Эммануэль Макрон, премьер-министр Великобритании Тереза Мэй, руководство ЕС, глава комитета Госдумы РФ по международным делам Леонид Слуцкий, официальные лица ряда других стран.
Но будет ли глобальная климатическая политика более эффективной, если одна из крупнейших, в том числе и по выбросам парниковых газов, страна выйдет из соглашения? Ведь на США в настоящее время приходится, по данным ООН, 17,9% всех мировых антропогенных выбросов парниковых газов.
Этим вопросом задается и один из видных западных специалистов в области глобальной экологической политики Джонатан Пикеринг в статье «Выход США из Парижского соглашения сделает только хуже» (The US quitting the Paris climate deal will only make things worse), опубликованной на портале Energy Post.
Признавая, что и Китай, и Индия планируют придерживаться соглашения, независимо от того, что делают США, Джонатан считает, что «мы не можем быть уверены, что выход США будет поощрять Китай и Индию сделать больше, чем они уже делают сейчас». Более того, выход из соглашения США может демотивировать и другие страны. Так, Австралия планирует приостановить свое участие в соглашении, независимо от того что делают США. Большой риск – это Россия, пятый по величине в мире источник выбросов, которая не планирует ратифицировать Парижское соглашение как минимум до 2019 года. Другие страны, на чью позицию может повлиять решение США, это Саудовская Аравия и Филиппины (которые ратифицировали соглашение), а также Иран и Турция (которые этого не сделали). Поэтому риск эффекта «домино» является реальной проблемой. Не говоря уже о том, что глобальную проблему решить можно только в рамках многостороннего сотрудничества. И последствия выхода США могут продлиться гораздо дольше, чем один или два срока президентства республиканца.
Естественно, своими действиями США вносят серьезный дисбаланс и значительные коррективы в уже идущий процесс декарбонизации энергетики, поскольку именно энергетика является основным источником эмиссии парниковых газов антропогенного происхождения.
Осознавая базовые причины развивающихся тенденций и разделяя озабоченность в связи с нарастающим глобальным потеплением, в широкий спектр действий по борьбе с изменением климата вовлечено огромное количество самых различных действующих лиц, которыми уже выдвинуто большое количество разнообразных инициатив, обладающих значительным потенциалом смягчения воздействия на изменение климата. Это и инициативы органов исполнительной власти различных государств на уровне городов, муниципалитетов и регионов, и инициативы различных коммерческих компаний, а также так называемые «Секторальные инициативы» (возобновляемые источники энергии, энергоэффективность, производственные процессы, низкоуглеродный транспорт, восстановление земель и лесовозобновление, а также использование энергии океана).
Среди них можно встретить много промышленных гигантов. Это, например, консорциум 48 европейских компаний и организаций из 15 стран Европы, занятых производством стали (ULCOS) во главе с «Арселор Миттал», выдвинувший «Инициативу по производству стали с ультранизкими выбросами CO2»; 25 ведущих мировых компаний цементной промышленности, которыми выдвинута «Инициатива по устойчивому развитию производства цемента», и др. Всё больше внимания альтернативной энергетике и возобновляемым источникам энергии уделяют и крупнейшие транснациональные компании нефтегазового профиля. Так, на Саммите ООН по климату в сентябре 2014 года было объявлено о создании «Нефтегазового партнерства по метану», в состав которого вошли итальянская Eni, норвежская Statoil, мексиканская Pemex, BG Group (Великобритания) и таиландская нефтегазовая компания PTT. К инициативе присоединились Совет по защите природных ресурсов и Фонд по защите окружающей среды (США), а также правительства крупных нефте- и газодобывающих стран, в том числе Мексики, Нигерии, Норвегии, Российской Федерации и США.
Климатическое соглашение, достигнутое в Париже 12 декабря 2015 года в ходе 21-й конференции, проводимой в рамках Рамочной конвенции ООН об изменении климата (СОР 21), придало дополнительный импульс дискуссии о месте угля, нефти, газа и мировом энергобалансе будущего.
Еще при подготовке к Парижской конференции развитые страны, входящие в «большую двадцатку» (G20), приняли на себя добровольные обязательства по снижению выбросов парниковых газов. На эти страны в настоящее время приходится основная часть таких выбросов.
Стала особенно востребованной и разработка климат ориентированных прогнозов развития мировой энергетики. В последние десятилетия таким долгосрочным прогнозированием занимаются сотни национальных и международных коллективов и десятки тысяч специалистов в самых разных странах – и экспортерах энергоресурсов, и их потребителях. Наибольшим авторитетом среди специалистов в настоящее время пользуются прогнозы, разработанные Международным энергетическим агентством – МЭА (International Energy Agency – IEA); Управлением энергетической информации Министерства энергетики США (U.S.Energy Information Administration – EIA); Секретариатом ОПЕК; Мировым энергетическим советом – МИРЭС (World Energy Council) в сотрудничестве с «Аксенчер Стратежи» (Accenture Strategy) и Институтом Пауля Шеррера (Paul Scherrer Institute – PSI); компаниями British Petroleum, ExxonMobil, Shell и др. Набирают популярность и аналогичные совместно разработанные прогнозы ИНЭИ РАН и Аналитического центра при правительстве РФ.
В разрабатываемых прогнозах имеется, как правило, целая гамма (до 5–7) различных сценариев развития мировой энергетики, в том числе и специальных климат ориентированных. Помимо признанного лидера в этой области – МЭА, анализом и прогнозированием развития «зеленой» энергетики, воздействия на климат эмиссии парниковых газов, связанных с энергетикой, и другими подобными аспектами в последнее время стали заниматься и такие авторитетные аналитические организации, как МИРЭС и Секретариат ОПЕК.
Естественной базой повышенного внимания к проблемам малоуглеродной или безуглеродной энергетики будущего является развитие науки, техники и технологий, которое раздвинуло границы нашего понимания возможностей энергетики и энергообеспечения человечества, особенно возможностей использования возобновляемых источников энергии. Активные поборники развития ВИЭ, ссылаясь на бурное их развитие в последние годы, считают, что парижские договоренности означают отказ человечества от ископаемого топлива уже при нашей жизни. Если раньше для объяснения важности сокращения выбросов использовались угрозы экологической катастрофы, то сегодня ситуация изменилась. Уровень развития возобновляемой энергетики позволяет говорить об экономических преимуществах нового пути, поскольку капитальные затраты и стоимость производства электроэнергии на базе ВИЭ быстро снижаются, и уже сейчас удельная капиталоемкость таких станций зачастую ниже, чем тепловых и особенно атомных. Подобные тенденции, по всей вероятности, сохранятся и в будущем.
Кроме того, возможность эффективного использования ВИЭ и нетрадиционных углеводородов не только увеличивает общие ресурсы энергоносителей, но и кардинально меняет геополитическую ситуацию в мире. В частности, она может повлиять на дальнейшее развитие мировых энергетических рынков и существенным образом изменить «расстановку сил» и деление государств на страны-экспортеры и страны-импортеры, хотя, конечно же, переход к малоуглеродной и безуглеродной энергетике произойдет не сразу, и долгое время объекты углеродной и неуглеродной энергетики будут функционировать одновременно.
Отметим также, что малоуглеродная энергетика и Парижское соглашение в целом являются важнейшим стимулом и драйвером развития новых технологий, технологического обновления всей мировой экономики. А решением выйти из Парижского соглашения Трамп, понимает он это или нет, защищает интересы экономики прошлого, ХХ века, а никак не века XXI.
В заключение повторим еще раз: главная опасность для мировой энергетики состоит даже не в том, что «Козырь побил Париж». Главная опасность и главные риски – в высокой степени неопределенности и непредсказуемости действий американской администрации, действий, помноженных на ожесточенную борьбу самих американских политических элит.
