Андрей Калачев
Калькуляция последствий введения углеродного налога. Схема предоставлена автором
Парижское соглашение, приходящее на смену Киотскому протоколу, было принято в декабре 2015 года на конференции ООН, когда 195 стран-участниц форума условились не допустить повышения средней температуры на планете к 2100 году более чем на 2 градуса Цельсия по сравнению с доиндустриальной эпохой. Главная цель нового соглашения – снижение выбросов парниковых газов.
Россия подписала Парижское соглашение 22 апреля в числе 175 стран.
Что это значит для нашего государства?
Россия предварительно взяла на себя обязательство сократить выбросы СО2 в атмосферу к 2030 году на 30% по сравнению с 1990 годом. Помимо этого для достижения заявленной цели по снижению выбросов в России в числе прочих обсуждается введение углеродного налога на вырабатываемые парниковые газы.
Безусловно, изменение климата способно принести вред всей нашей планете, и обеспокоенность экологическими проблемами государств мира вызывает уважение. Однако каждая страна должна обдуманно подойти к решению экологических задач, установленных Парижским соглашением, учитывая национальное экономическое положение и интересы государства.
Парижское соглашение ничего не решает в плане потепления климата по следующим причинам. Во-первых, по мнению многих экспертов, влияние всего промышленного и антропогенного человеческого фактора на потепление климата оценивается не более чем в 5% от всех выбросов СО2 на планете. Одни вулканы выбрасывают в разы больше. Во-вторых, природа и леса потребляют СО2 столько, сколько «производят». Кроме того, принятая в приложениях к Парижскому соглашению методика учета поглощающей способности российских лесов крайне не корректна, поскольку не учитывает леса высотой меньше 2 м, нерегулируемые леса, которых у нас 30%, а также лесостепи, лесотундру и торфяные болота. Углеродный налог является крайне вредным для стран с углеродной экономикой, к которым относится и Россия. Так, Австралия, введя этот налог у себя в 2012 году, уже через два года его отменила. Парижское соглашение нужно для тех, кто хочет показать, что идея глобализации работает и именно благодаря таким соглашениям. Власть, организуя подобные соглашения, пытается создать иллюзию, что она способна решать климатические проблемы планеты, значит, за нее стоит голосовать. Кроме того, геополитические противники стран с углеродной экономикой (среди которых – Китай, Индия, США, Австралия, Россия и др) пытаются понизить их экономический и конкурентный потенциал. Парижское соглашение имеет положительный эффект только в том, что формирует экологический вектор развития экономики, промышленности и энергетики планеты.
Кроме того, по моему мнению, это соглашение отвлекает внимание от действительно вредного влияния таких компонентов вредных выбросов, как окислы азота и серы, зола-уноса, которые как раз и наносят основной негативный вред окружающей среде.
Идея ввода в России углеродного налога разумно подвергается критике также многими предпринимателями. Предполагается, что на начальном этапе он может составить 15 долл./т СО2. По расчетам Института проблем естественных монополий, ожидаемый ущерб для российской экономики в случае ввода «углеродного сбора» может составить 42 млрд долл., что соответствует 3–4% ВВП, или 19–24% доходов федерального бюджета. Причем разные отрасли пострадают по-разному: в первую очередь энергетика, затем нефтегазовая отрасль, цветная и черная металлургия, угольная промышленность.
Расходы предприятий, вырабатывающих энергию за счет сжигания углеродсодержащего топлива, станут колоссальными, что приведет к росту цен на электричество, так как теплоэлектроснабжение объектов ЖКХ в России осуществляется по большей части за счет сжигания угля и газа. Если добывающие и генерирующие компании обяжут платить еще один налог, они наверняка заложат его в стоимость тарифа.
Еще один очевидный итог вышеуказанного нововведения – закрытие многих энергетических объектов и лишение людей тысяч рабочих мест.
Неудивительно, что за «углеродный налог» ратуют все те, кто связан со сферой ГЭС, АЭС и ВИЭ. Наибольшую выгоду получат именно они.
Однако получит ли выгоду национальная энергетика в целом?
«Углеродный сбор» в своей перспективе предполагает отказ от угольной энергетики, кстати, являющейся сегодня одной из самых дешевых. Но чтобы заменить мощности, производимые угольными электростанциями, другими видами получения энергии, необходимы гигантские вложения средств и время. Ни того, ни другого у нашего государства сейчас нет, а неминуемое удорожание электроэнергии больно ударит по экономике во всех других отраслях.
Уже упомянутый выше ИПЕМ рассматривает ряд более эффективных мер по реализации положений Парижского соглашения. Среди них – повышение энергоэффективности, развитие лесного хозяйства, продвижение отечественных методологических подходов оценки поглощающей способности российских лесов и других биомов на территории нашей страны.
Специалисты консорциума «Феникс» тоже считают, что есть иные пути достижения целей Парижского соглашения.
Нами были разработаны уникальные чистые технологии, позволяющие нивелировать вред окружающей среде и принести прибыль владельцам угольных генераций, строительных и дорожных предприятий, а также аграрной отрасли России.
Уже сейчас в РФ возможно создание экологически приемлемой угольной электростанции (выбросы ниже нормативов Евросоюза), каждая составляющая которой полностью ориентирована на уменьшение вредных выбросов и создание попутных продуктов сжигания угля (ППСУ) со стабильными потребительскими свойствами, а следовательно, и возможностью полной утилизации их в дальнейшем.
Принципиальную схему экологически приемлемой угольной электростанции мы основываем на концепции угольной ТЭС, являющейся комплексной технологической площадкой, производящей не только электроэнергию и тепло, но и качественные попутные продукты сжигания угля, а именно золу-уноса, и минеральные удобрения и гипс.
Сейчас российские угольные ТЭС производят около 22 млн т золошлаковых отходов (ЗШО). Большая часть отправляется на золоотвалы из-за отсутствия систем контроля качества, хранения и сбыта, и лишь 10–15% утилизируется в строительной и дорожной отраслях. А переполненные золоотвалы наряду с выбросами отходящих газов являются еще одной экологической катастрофой.
Решение проблемы ППСУ возможно при определении «экологичного производства энергии» как главной цели энергетиков в контексте перехода на принципы наилучших доступных технологий и реализации положений ФЗ № 219.
Для экологизации угольных электростанций необходимо обеспечивать не только надежность производства энергии, но и надежность утилизации ППСУ. По нашим оценкам, уже сейчас потенциал рынка золошлаковых материалов России составляет минимум 35 млн т в год, в том числе рынок цемента – 17 млн т, рынок рекультивации – 5 млн т, рынок дорожного строительства – 10 млн т, рынок раскисления почв – 3 млн т. И при его развитии он будет расширяться.
Кроме того, решение проблем угольной энергетики через ее экологизацию и утилизацию ППСУ позволит косвенно повлиять на выбросы CO2 в атмосферу в смежных отраслях промышленности. Так, по грубым оценкам, при производстве каждой тонны цемента в воздух выделяется 1 т углекислого газа, а при замещении его золой соответственно можно спасти атмосферу от вредного воздействия 22 млн т углекислого газа. Тем самым достигается основная цель Парижского соглашения – уменьшение выбросов парниковых газов.
При применении таких экологически приемлемых технологий использовать уголь с учетом дальнейших перспектив в производстве энергии станет выгодно всем, что позволит увеличить его внутреннее потребление по стране, не нанося при этом урона окружающей среде. Это даст шанс угольной энергетике преуспевать даже при ратификации Парижского соглашения.
