Павел Завальный
В Москве ведущие мировые эксперты собрались на конференции «ГАЗ России–2016» для обсуждения проблем мирового рынка голубого топлива. Фото с сайта www.gazprom.ru
6 декабря состоялся очередной Международный форум «Газ России – 2016». Мероприятие, проводимое Российским газовым обществом, – специализированная площадка, собирающая профессионалов и экспертов именно газовой отрасли, руководителей органов государственной власти России, крупнейших российских и зарубежных нефтегазовых компаний, представителей международных союзов и ассоциаций газовой промышленности для открытого и острого обсуждения наиболее актуальных вопросов развития российской газовой индустрии в контексте событий на мировом энергетическом рынке.
Если еще год назад практически все выступавшие на форуме, да и отраслевые эксперты в принципе описывали состояние мирового энергетического рынка словами «неопределенность» и «турбулентность», к концу этого года аналитики описывают ситуацию уже как «формирование новой реальности».
Как выглядят контуры этой реальности? Обратимся к трем отраслевым прогнозам: Международной газовой ассоциации Cedigaz, компании ВР и российского ИНЭИ РАН. Все они сходятся на том, что в известном смысле новая реальность не отличается от старой кардинально. Так, углеводороды останутся основой мирового энергобаланса в среднесрочной перспективе, несмотря на то что энергетическая политика развитых стран будет определяться стремлением снизить зависимость от углеводородов и повысить энергоэффективность своих экономик. Спрос на природный газ как самое экологичное из ископаемых топлив будет устойчиво расти. При этом фактически вся дополнительная энергия будет потребляться в странах вне ОЭСР, а развитые страны Европы и Азии, по прогнозу ИНЭИ, и вовсе пройдут пик газопотребления. По мнению Cedigaz, на развивающиеся страны придется 85% роста спроса на газ. Замедление роста спроса на энергию в Китае компенсируется его подъемом в Индии. ВР также прогнозирует, что на Китай и Индию придется около 30% роста, а на Ближний Восток – свыше 20%. Также все крупнейшие институты сходятся на увеличении доли СПГ в мировой торговле газом: по мнению Cedigaz – до 53%, по мнению ИНЭИ – до 60%. ВР полагает, что к 2035 году импорт СПГ опередит трубопроводный газ в качестве основной формы товарного газа. Значительно вырастет конкуренция производителей. Что касается столь важного для нас ценового прогноза, позволю себе процитировать ИНЭИ РАН: до 2040 года не прогнозируется восстановления цен на газ до уровня 2012–2014 годов. И я с этим прогнозом согласен.
С чем российская газовая отрасль входит в эту реальность? Со снижающимся спросом на газ на внутреннем рынке (458,4 млрд куб. м в 2014-м, 444,3 – в прошлом году, прогноз Минэнерго на 2016 год – 438 млрд куб. м) и потенциалом энергосбережения не менее трети от сегодняшнего потребления. Основное снижение добычи стабильно происходит у крупнейшей компании отрасли – «Газпрома». Его доля в общей добыче снизилась до 62%, а доля на внутреннем рынке – до 55%, при этом он остается основным поставщиком для немаржинальных потребителей.
Следующая характеристика – снижение доходов от экспорта газа. При том что физически экспорт на европейский рынок в уходящем году уверенно растет (181,1 млрд куб. м в 2014-м, 192,5 – в прошлом году, прогноз Минэнерго на этот год – 201,4 млрд куб. м), доход от него заметно падает: по оценке платежного баланса страны по ЦБ, в январе–сентябре этого года они упали на 31,6% к такому же периоду прошлого года – до 21,4 млрд долл.
Россия достигла определенных успехов в части реализации новых трубопроводных проектов, а вот в сфере СПГ результаты скромнее. Из всех заявленных проектов успешно движется только Ямал СПГ, обеспечивший себе доступ к инвестиционным ресурсам через Китай. На секторе негативно сказываются внешние технологические и инвестиционные ограничения. Инвестиционные возможности самих компаний также ограничены, и виной тому – низкие мировые цены на углеводороды. Длительные инвестиционные ограничения и снижение прибыли «Газпрома» от экспорта могут негативно сказаться на всей отрасли, прежде всего на возможностях развития и модернизации ЕСГ.
Ключевой вопрос, которым задаются сейчас и специалисты самой отрасли, и эксперты, и экономисты: сможет ли газовая промышленность и, шире, ТЭК по-прежнему играть роль ключевой опоры российской экономики и что можно и нужно сделать, чтобы они справлялись с этой ролью, сохраняя и свое устойчивое развитие?
Последняя версия Энергостратегии 2035 (так и не утвержденной в течение этого года) демонстрирует оптимизм и предполагает, что российская газовая отрасль преодолеет текущий спад, увеличит добычу природного и попутного газа в 1,2–1,4 раза к 2035 году. Также удастся добиться роста экспорта газа, который в консервативном сценарии практически не изменится, а в оптимистическом увеличится на 30%, и в 5–9 раз вырастут поставки на азиатский рынок. При этом «тенденции опережающего роста обрабатывающих производств уже в среднесрочном периоде приведут к сокращению доли отраслей ТЭКа в структуре промышленного производства». В качестве инструментов преодоления спада предлагаются диверсификация экспорта и развитие внутреннего рынка газа.
Но с учетом той «новой реальности», о которой говорилось выше, я бы усомнился в том, что экспорт газа будет таким же источником прибыли для российской экономики, каким он был в первое десятилетие XXI века. Глобализация газового рынка, усиление конкуренции, низкие цены на углеводороды, стагнирующий спрос в Европе, рост сектора СПГ, наиболее востребованного как раз в Азии, и не только (и не столько) в Китае, ограничения, мешающие нам сейчас оперативно развернуть инфраструктуру и усилить экспансию на этом направлении, – лишь часть факторов, указывающих на то, что Россия, сохраняя позиции крупнейшего экспортера газа, уже не сможет субсидировать свою экономику за счет этого. Так, по прогнозу ИНЭИ РАН, к 2040 году вклад энергетического экспорта в ВВП в целом снизится вдвое (с 15% в 2015-м до 6–7%), примерно вдвое (с 56% до 22–29%, по разным сценариям) снизится и доля энергетических ресурсов в общей выручке от экспорта.
О необходимости развития внутреннего рынка как источника рентабельности газовой отрасли дискуссия идет как минимум два года. Однако если в первых вариантах Энергостратегии-2035 формирование конкурентного внутреннего рынка газа с перспективой полной его либерализации называлось важнейшей задачей, то в последнем – уже лишь отдаленной перспективой. Соответственно теперь можно не ждать и скорого утверждения Концепции внутреннего рынка газа. До 2020 года, как предполагается, «в силу ряда причин во многом будет сохраняться текущая структура рынка газа».
Но текущая структура уже породила ряд опасных диспропорций, несущих потенциальную угрозу устойчивому развитию отрасли. Первая из них – диспропорция между добычными возможностями и перспективой спроса. По оценкам «Газпрома», только его потенциал дополнительной ежегодной добычи сегодня составляет более 100 млрд куб. м.
Не менее опасна ценовая диспропорция. Цены на газ в России – самые низкие в мире, при этом доступность газа как ресурса ограничена неразвитостью инфраструктуры. Это приводит к фактическому подавлению и отсутствию межтопливной конкуренции и, как следствие, существенному перекосу энергетического баланса страны. Из всех отраслей ТЭКа только в газовой отрасли сохраняется регулируемое ценообразование, но государственные цены в целом не в состоянии обеспечивать разумную рентабельность продаж газа на внутреннем рынке. Поэтому для «Газпрома» они не могут быть источником развития газотранспортной инфраструктуры, включая реализацию программ газификации.
Экономика независимых производителей балансируется более низкими ставками НДПИ, то есть, по сути, за государственный счет, и более коротким плечом доставки до потребителя. Они в целом несут меньшую налоговую и социальную нагрузку, торгуют газом по договорным ценам, получают преимущественно крупных платежеспособных потребителей и регионы с повышенной доходностью, они могут формировать стабильный профиль добычи, поскольку не обязаны удовлетворять пиковый спрос. Все это, безусловно, развивает отраслевую конкуренцию, но не способствует формированию экономически адекватных условий и цен в регионах и в стране в целом. Практически при росте общей конкуренции производителей газа мы наблюдаем сохранение региональной монополизации, неразвитость розничного рынка.
Эти противоречия невозможно снять без изменения самих подходов к развитию внутреннего рынка газа. Но пока единственное, что реально было сделано в этом направлении, – это создание газовой биржи.
Я убежден в необходимости ускорить принятие решений по либерализации рынка газа, переходе на новую систему ценообразования в отрасли с тарифным регулированием монопольных видов деятельности и установлением предельных цен на газ для промышленных потребителей с привязкой к альтернативным видам топлива в конкретном регионе. Для населения очевидна необходимость регулирования цен на переходный период с учетом платежеспособного спроса на газ.
Сегодня в российской газовой отрасли сложилась уникальная ситуация, когда есть конкуренция производителей газа, уверенно нараставшая последние несколько лет, устойчивое превышение предложения над спросом и вполне работающие механизмы биржевой торговли, а оптовая цена на газ в России достигла порога так называемой равнодоходности с поставками газа на экспорт. Все это создает идеальные условия для того, чтобы мы сделали, наконец, первый шаг по либерализации и установлению истинно рыночных механизмов ценообразования в отрасли, формированию референтных цен и полноценного рынка газа в России. Важно не упустить этот момент, поскольку такая благоприятная ситуация на рынке может продлиться недолго.
Экспертные дискуссии последнего времени, в том числе и на форуме «Газ России», показывают, что и самой отрасли, и отвечающим за нее органам власти пока еще трудно поменять угол зрения и перестать смотреть на энергетический экспорт как ключ к светлому отраслевому будущему и источнику средств для экономики в целом. Нужна смена парадигмы развития газовой отрасли в пользу развития внутреннего рынка, расширения применения газа, глубокой его переработки. Такие планы есть и уже реализуются. Но, на мой взгляд, нужны более амбициозные цели, программы господдержки этих направлений. Это будет способствовать и увеличению занятости, и росту добавленной стоимости в отрасли, и развитию смежных отраслей экономики, и росту ВВП.
