Климатическое соглашение для России: плюсы и минусы

Господствующая сегодня климатическая концепция исходит из принципиально разных последствий повышения температуры окружающей среды для обитателей Земли. Плакат «Температурные вызовы» Ирины Никифоровой

В День Земли, 22 апреля, в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке прошло подписание Парижского климатического соглашения. От России в церемонии принял участие вице-премьер Александр Хлопонин.

После того как одобренное в декабре 2015 года Парижское соглашение будет подписано, документу предстоит пройти процедуру ратификации в каждой стране. Ожидается, что это произойдет в 2019–2020 годах. Только после ратификации оно, наконец, вступит в силу. Причем важно, чтобы его ратифицировали не менее половины стран, ответственных за 55% глобальных выбросов. Напомним, что в соглашении поставлена цель – сдержать потепление на уровне менее 2 градусов по Цельсию, а в идеале – 1,5 градуса. Тем не менее процедура подписания имеет значение. Страны продемонстрируют согласие с принятым в декабре текстом, а также получат юридическую основу – правовую норму для принятия внутренних решений. Ее уровень и степень воздействия на экономику определяются самими странами в зависимости от внутреннего законодательства по международным договорам. Необходимо отметить, что правительства более 160 стран объявили о поддержке данного соглашения. Это означает, что теория изменения климата находит широкую поддержку в мире.

Российское правительство издало распоряжение № 670-р, которым одобрило Парижское соглашение, принятое на конференции участников конвенции ООН об изменении климата, состоявшейся 12 декабря 2015 года.

В соглашение по настоянию российской стороны были включены нормы адекватного учета фактора лесов, а также указано значение адаптации всех государств к климатическим изменениям.

Надо отметить, что в России Парижское соглашение встречено по-разному представителями различных министерств и промышленных групп. 

Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров в своем выступлении на открытии заседания делового совета при министре иностранных дел РФ однозначно приветствовал данное соглашение. Он заявил, что принятые в Нью-Йорке и в Париже документы задают вектор развития мира на среднесрочную перспективу с учетом экономических, социальных и экологических факторов. Их реализация призвана содействовать повороту к эффективной ресурсосберегающей и экологически безопасной экономике.

Минприроды России разработало проект комплекса мер по реализации Парижского климатического соглашения. Полпред президента в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев, бывший глава Минприроды, вообще предлагает превратить Восточную Сибирь в безуглеродную зону. Известно, что идею Трутнева поддержало Минприроды. В ведомстве посчитали, что этому помогут переход на возобновляемые источники энергии, введение углеродного налога, налоговые льготы, субсидии на применение наилучших доступных технологий, рост лесопосадок и создание углеродного рынка. А президент РУСАЛа Олег Дерипаска призывал ввести глобальный «углеродный» налог в размере 15 долл. за тонну выбросов CO2 с перспективой повышения ставки.

Мнение бизнеса

14 апреля 2016 года в РСПП прошло совместное заседание Комиссии РСПП по горнопромышленному комплексу, Комиссии РСПП по металлургическому комплексу, Комитета РСПП по энергетической политике и энергоэффективности, Комитета РСПП по экологии и природопользованию, Комиссии РСПП по производству и рынку минеральных удобрений, Комиссии РСПП по транспорту и транспортной инфраструктуре и Комиссии РСПП по жилищно-коммунальному хозяйству. Заседание было посвящено вопросам перспектив и рисков введения углеродного регулирования в России.

Участники заседания отметили тот факт, что действия по реализации Парижского соглашения и механизмы регулирования выбросов парниковых газов будут оказывать очень существенное влияние на темпы социально-экономического развития РФ и создавать риски для состояния и конкурентоспособности большинства базовых отраслей российской экономики. Это подтверждается позицией многих других стран, которые не берут на себя обязательств, ухудшающих перспективы развития их промышленности. В связи с этим план мер по реализации Парижского соглашения должен формироваться и реализовываться исходя из приоритетности учета задач социально-экономического развития страны для недопущения негативного влияния принимаемых решений и механизмов регулирования выбросов парниковых газов.

На мероприятии было заявлено, что решения, принятые в рамках Парижской конференции отражают не столько проблематику экологического характера, сколько политико-экономические интересы различных сторон.

На заседании говорилось, что, учитывая перевыполнение Россией обязательств по сокращению выбросов парниковых газов и объемов поглощения парниковых газов экосистемами и биомами РФ, не должны разрабатываться и реализовываться модели углеродного регулирования (в том числе введение платы за углерод в любых формах), связанные с дополнительной финансовой нагрузкой на базовые отрасли экономики, снижением их конкурентоспособности, ростом затрат промышленности и населения.

Также участники заседания отмечали, что принципиально важными для защиты международных экономических интересов РФ являются разработка и продвижение национальной методологии определения количественного объема поглощений парниковых газов, обеспечивающей максимизацию учета поглощающей способности лесов и других экосистем РФ.

Позиция Минэнерго

С точки зрения Минэнерго, позиция которого была отражена в письме «О проекте доклада по созданию в Восточной Сибири безуглеродной зоны» (поручение аппарата правительства Российской Федерации от 12 февраля 2016 года № П9-6757), при рассмотрении предложения Минприроды России реализация пилотного проекта по превращению Восточной Сибири в безуглеродную зону следует принимать во внимание ряд факторов.

Прежде всего Восточная Сибирь является одним из основных угледобывающих регионов России, в котором в том числе расположен Канско-Ачинский буроугольный бассейн, отнесенный Энергетической стратегией России на период до 2030 года, утвержденной распоряжением правительства Российской Федерации от 13 ноября 2009 года № 1715-р, к разряду стратегических, а значительное число предприятий угольной промышленности в регионе является градообразующими. При этом в Восточной Сибири также расположены крупнейшие угольные электростанции, которые являются основными источниками не только электрической, но и тепловой энергии. Относительная близость расположения электростанций от источников топлива – крупных угольных разрезов позволяет обеспечить их конкурентоспособность на рынке электрической энергии и мощности.

Так, в случае ухода указанных электростанций с рынка, альтернативные им гидроэлектростанции, характеризующиеся весьма неравномерным графиком нагрузки, связанным с периодами большой и малой водности рек, не смогут обеспечить потребности региона в электрической и тепловой энергии. Перевод электростанций на газовое топливо в большинстве регионов Восточной Сибири в настоящее время невозможен ввиду отсутствия необходимой газораспределительной инфраструктуры, строительство которой потребует значительных средств и времени. Строительство атомной генерации в регионах Восточной Сибири, характеризующихся высокой сейсмичностью, также представляет собой трудную инженерную задачу, требующую для своего решения значительных финансовых и временных затрат.

Прогнозируемое снижение выбросов парниковых газов по версии зеленых. График предоставлен ИМЭМО

Предлагаемая альтернатива использования угля в качестве сырья для углехимии является одним из приоритетных направлений развития угольной промышленности. Так, 20 августа 2014 года заместителем председателя правительства Российской Федерации Аркадием Дворковичем утвержден комплекс мер по развитию углехимической промышленности и увеличению объемов производства продуктов углехимии. Однако объем потребления угля для нужд углехимической промышленности даже по самым оптимистическим оценкам будет несопоставим с объемом потребления угля для выработки электрической и тепловой энергии.

Кроме того, серьезную проблему представляет отсутствие в России промышленно освоенных технологий углехимии и оборудования для их реализации. В большинстве таких проектов речь идет об использовании иностранных наработок (прежде всего ЮАР, Германии и Китая), а также о доведении отечественных лабораторных и полупромышленных образцов до промышленного (серийного) производства. При этом необходимо понимать, что элементный состав угля может существенно изменяться даже в границах одного месторождения, что очень часто приводит к необходимости «доводки» углехимической технологии при переходе от одного участка к другому. Также при рассмотрении перспектив развития углехимии в Восточной Сибири необходимо принимать во внимание тот факт, что в регионе расположены крупные нефтеперерабатывающие предприятия (Ангарский НПЗ, Ачинский НПЗ и др.), а в перспективе рассматривается создание газохимического комплекса на базе Ковыктинского газоконденсатного месторождения в Иркутской области.

Также введение в действие углеродного налога приведет к росту финансовой нагрузки на угледобывающие предприятия в части фугитивных выбросов шахтного метана при проветривании и дегазации угольных пластов, сократить которые не представляется возможным в связи с требованиями промышленной безопасности при ведении горных работ.

Учитывая вышеизложенное, Минэнерго России считает важным в докладе президенту Российской Федерации по вопросу разработки федеральной программы указать, что формирование перечня мероприятий стратегии низкоуглеродного развития до 2050 года, в том числе целесообразность реализации федеральной программы, должно определяться по итогам выполнения плана реализации комплекса мер по ратификации Парижского соглашения, разрабатываемого в настоящее время в рамках поручения правительства Российской Федерации от 25 декабря 2015 года № АХ-П9-П-4450с, и плана мероприятий по обеспечению к 2020 году сокращения объема выбросов парниковых газов до уровня не более 75% объема указанных выбросов в 1990 году, утвержденного распоряжением правительства Российской Федерации от 2 апреля 2014 года № 504-р, а также после проведения соответствующих технологических, экономических, социальных и экологических обоснований их реализации.

Альтернативный взгляд

Наиболее жесткую позицию в вопросе углеродного регулирования в России занял Фонд национальной энергетической безопасности. В материалах, направленных в адрес «НГ-энергии», в частности, отмечается, что в мировом и российском экспертных сообществах до сих пор нет единого мнения о причинах глобального потепления и способах борьбы с ним. Мнение руководителя фонда Константина Симонова поддерживается и некоторыми западными учеными. Так, британское агентство Би-би-си опубликовало недавно мнение профессора Джудит Карри, в прошлом возглавлявшей факультет Земли и атмосферных наук в Технологическом институте Джорджии. Она  полагает что не следует отметать аргументы тех, кто выступает против доминирующей теории глобального потепления, поскольку их несогласие на самом деле отражает конфликт ценностей и предпочтение эмпирического подхода (то есть основанного на наблюдаемых фактах) гипотетическому, то есть базирующемуся на проекциях в соответствии с предложенными моделями.

Спектр суждений невероятно широк: начиная с того, что периоды потепления и похолодания – естественный циклический процесс, над которым человек не властен, и заканчивая тем, что именно антропогенное воздействие является главной причиной глобального потепления.

Выбросы CO2 в атмосферу природными источниками больше антропогенных примерно в 20 раз. Считается, что деятельность человека усиливает природную активность. Самыми крупными «загрязнителями» в этом смысле называют Китай, США, Индию и ЕС, и лишь следом со значительным отставанием идет Россия.

При этом на нашу страну приходится четверть мирового лесного покрова, а леса, как известно, активно поглощают СО2. По оценкам отечественных ученых, Россия тем самым полностью нивелирует все произведенные на ее территории выбросы парниковых газов. Правда, по методологии Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК) при ООН, доля их природного поглощения лесов составляет всего 15%. Разница в оценках связана с тем, что эксперты ООН учитывают в качестве лесов только деревья высотой от двух метров с определенной плотностью. В результате не принимается в расчет российская лесотундра и лесостепь. Во-вторых, 30% всех лесов РФ отнесены к неуправляемым и тоже не принимаются во внимание, что, конечно же, не мешает им поглощать СО2. Наконец, МГЭИК практически не принимает в расчет поглотительную способность торфяных болот, степей и лугов, которыми наша страна тоже богата.

На семинаре, организованном компанией «ЕвроСибЭнерго» по проблемам влияния изменения климата на ситуацию с водоснабжением сибирских ГЭС 21 марта был поставлен вопрос о влиянии социально-экономической ситуации в стране на тотальную декарбонизацию страны. Ведь главный загрязнитель – угледобывающая промышленность – в России во многом носит градообразующий характер. В этой связи естественен вопрос, не приведут ли попытки создания безуглеродной зоны в Сибири в конечном счете к массовым протестам в этих регионах. Не следует забывать, что именно протесты горняков явились весомым, если не решающим вкладом в крушение режима Горбачева, и они же в случае реализации безуглеродных планов могут стать решающим вкладом в крах и нынешней власти. С точки зрения одного из ведущих сегодня климатологов РФ Михаила Юлкина, на ратификацию подписанного в 1998 году Киотского протокола у России ушло шесть лет. Но в том случае у России в руках был ключ, от которого зависело вступление Киотского протокола в силу. В Парижском соглашении это не предусмотрено. Поэтому, считает он, либо Россия вписывается в эту мировую тенденцию, либо под удар попадает российский экспорт. Дело в том, что покупателя на мировых рынках уже интересуют параметры углеродоемкости продукции. 

Конечно, у России еще имеется время для выработки единой позиции в отношении Парижского соглашения. Но уже сейчас полярные мнения на этот счет говорят о сложности процесса согласования зачастую совершенно противоположных позиций.