Отношение Европы к голубому топливу меняется

Виктор Зубков вместе с другими представителями России отстаивал интересы российских газовиков на состоявшейся в Вене Европейской газовой конференции. Фото с сайта www.europeangas-conference.com

9-я Европейская газовая конференция собрала в конце января в Вене топ-менеджеров крупнейших энергетических компаний, представителей национальных и общеевропейских органов власти, международного экспертного сообщества. Темой трехдневной дискуссии стали роль газа в энергообеспечении Европы; проблема адаптации европейского газового рынка к изменению спроса и предложения; вопросы ценообразования и нормативного обеспечения. Отдельный день посвятили обсуждению проблем рынка СПГ. Таким образом, Венская конференция позволяет довольно точно понять позицию европейского энергетического истеблишмента по наиболее актуальным проблемам энергетической и газовой безопасности на европейском пространстве, включая взаимоотношения с Россией. Кроме того, сегодня эта площадка практически единственная, на которой обсуждение российско-европейских отношений в газовой сфере идет в форме открытого конструктивного диалога. 

Что же показала конференция? Основной и, безусловно, позитивный итог: отношение к газу вообще и российскому газу в частности в Европе начинает меняться. Еще год назад практически все представители энергетического сообщества говорили о том, что газ в Евросоюзе становится изгоем по причине поддержки ВИЭ, повышения энергоэффективности, угольного ренессанса, политического решения по снижению потенциальной зависимости от импорта на фоне снижающейся собственной добычи. В результате потребление газа за последние годы снизилось на 20%, угля – выросло на 10% и ВИЭ – на 30%. Сегодня начинает формироваться обратная тенденция – спрос на газ растет. По итогам 2016 года рост составил около 4%. 

Конечно, во многом в основе этого кризис нефтяных цен, потянувший за собой беспрецедентное снижение цен на газ, сделавшее его привлекательным как при покупке по долгосрочным контрактам, так и на споте, поскольку эти цены взаимосвязаны. Однако дело не только в этом.

С одной стороны, Европа, кажется, устала субсидировать возобновляемые источники энергии, тем более что объемы требуемых субсидий не снижаются. Ежегодная потребность в них составляет около 50 млрд евро. Только Германия каждый год тратит на субсидирование возобновляемой энергетики 10 млрд евро, притом что весь большой газовый импорт обходится ей в 24 млрд. При этом субсидирование искажает рынок, давая неправильные сигналы для его развития. На фоне замедления роста европейской экономики, снижения прибыли компаний, в том числе энергетических, очевидные экологические преимущества возобновляемой энергетики, ориентируясь на которые, Евросоюз ставит перед собой весьма амбициозные цели в сфере климата, уже не кажутся безоговорочными. 

С другой стороны, становится очевидно, что заметное увеличение доли угля в европейской энергетической корзине делает достижение этой цели, в том числе и показателей, зафиксированных в соглашении по итогам последней Парижской конференции по климату, невозможным. Уголь оказался неважным партнером для возобновляемых источников, в отличие от газа, совмещающего экологические преимущества ВИЭ и экономические – угля, и при этом не требующего субсидирования. К тому же именно пара ВИЭ–газ позволяет обеспечить нужную степень гибкости и надежности энергоснабжения. 

Сегодня преимущества газа вновь становятся востребованными, что позволяет представителям газовой индустрии делать осторожные оптимистические прогнозы. Так, по мнению председателя правления крупнейшей австрийской газовой компании OMV Райнера Зеле, в ближайшее десятилетие газ вновь существенно потеснит уголь в европейском топливно-энергетическом балансе, а затем и вовсе станет его основой. 

Однако, на мой взгляд, не все так просто, и потенциальный газовый ренессанс может столкнуться со значительными препятствиями, как объективными, так и порожденными политикой предыдущих лет. 

Собственная добыча газа в Европе продолжает снижаться (40% за последние 10 лет) и, как любая падающая добыча, требует все больших инвестиций в ее поддержание. Инвестиций требует и развитие инфраструктуры, не только транспортной, но и по хранению газа, например. Сегодня она достаточна для удовлетворения текущих потребностей, но в случае потенциального роста газового «аппетита» ее не хватит. 

При этом многолетняя политика, направленная на снижение доли газа в энергобалансе Европы, бюрократические нормы, создававшие затруднения для энергетических компаний, особенно работающих по долгосрочным контрактам, значительный рост доли спотовой торговли привели к существенному снижению привлекательности инвестиций в отрасль. А сегодня беспрецедентно низкие цены на газ еще больше ограничивают инвестиционные возможности.

Производители газа предупреждали неоднократно: газовый бизнес требует огромных вложений и имеет длинные инвестиционные циклы, он нуждается в справедливом распределении риска между производителями и потребителями газа, в обеспечении безопасности со стороны как предложения, так и спроса. Отсутствие долгосрочных контрактов, усиливающаяся ценовая неопределенность, неопределенность спроса не позволяют производить инвестиции в газовые и инфраструктурные проекты. Об этом говорили с трибуны конференции представители крупных операторов, например, генеральный директор итальянской компании Snam (одного из европейских лидеров в этой сфере газового бизнеса) Карло Малакарне. В конечном счете Европа может столкнуться с дефицитом предложения газа и нехваткой транспортных мощностей, как бы странно это ни казалось сегодня.

В поисках решения для преодоления этого риска мы уходим в область политики, в сферу принятия стратегических политических решений. Европа должна наконец-то определиться с отношением к газу именно в контексте общеевропейской энергетической политики на долгосрочную перспективу, признать важность повышения его доли в энергетическом балансе для достижения экологических и экономических целей, стоящих перед ЕС, определить и зафиксировать правила игры, справедливо распределяющие гарантии и риск. Готова ли к этому евробюрократия? Пока сказать сложно. Так, Клаус-Дитер Борхардт, директор по внешним энергетическим рынкам генерального директората Еврокомиссии по энергетике, в ходе дискуссии на Венской конференции дал понять, что разделяет озабоченность в отношении реализации соглашений по климату, достигнутых в Париже, при нынешнем топливно-энергетическом балансе, но не разделяет отраслевого оптимизма в отношении долгосрочного роста спроса на газ. 

В контексте вышесказанного понятен серьезный интерес европейского газового сообщества к проекту «Северный поток-2». Представители наших европейских партнеров по проекту с уверенностью говорили о его экономической целесообразности и важности с точки зрения обеспечения энергетической безопасности. Процитирую лишь некоторые аргументы: проект укладывается в европейскую доктрину диверсификации маршрутов доставки, удовлетворяет требованиям европейских энергетических компаний к рентабельности, соответствует самым жестким нормам экологической и технологической безопасности. Многие решения, которые будут применяться для «Северного потока-2», уже апробированы на «Северном потоке-1», что удешевляет и упрощает разработку проекта. «Северный поток-2» не потребует ни копейки субсидий от Евросоюза. Более того, прибыль, которую компании получат от реализации проекта, принесет и доходы в бюджеты, и возможность инвестиций в другие проекты, в том числе в поддержание собственной добычи. Европейские газовики надеются, что Еврокомиссия прислушается к их аргументам, что позволит реализовать проект в намеченные сроки.

В качестве аргумента против проекта в кулуарах конференции озвучивалась следующая логическая цепочка: реализация «Северного потока-2» сделает невозможным продление контракта о транзите газа через Украину после 2019 года, Украина лишится дохода в бюджет, что нанесет дополнительный удар по экономике и еще больше дестабилизирует ситуацию. Мне эта логика представляется ущербной, политизированной. Президент России Владимир Путин ясно дал понять, что возможность заключения договора на транзит после 2019 года существует, но для этого Украина должна быть готова договариваться, а не выдвигать ультиматум. Чего стоит хотя бы решение повысить плату за транзит российского газа в полтора раза, до 4,5 долл. за 1 тыс. куб. м за 100 км. Это самая высокая цена в мире! Руководство Украины, при поддержке администрации США, методично повышает «градус истерики», заявляя о совместных усилиях по противодействию реализации «Северного потока-2». Вряд ли это будет способствовать усилению энергобезопасности Европы. Зато неопределенности с поставками трубного газа из России могут помочь более дорогому американскому СПГ найти покупателей на европейском рынке. А вот появление «Северного потока-2» на карте газотранспортной инфраструктуры Европы, напротив, может сделать наших украинских партнеров более договороспособными. Газа же, при условии, что тенденция роста спроса на него окажется долгосрочной, хватит для всех маршрутов. 

И еще один важный итог: европейское газовое сообщество так же, как и российское, говорит о необходимости скорейшего возобновления энергодиалога РФ–ЕС. В течение многих лет он был одной из важнейших составляющих партнерских взаимоотношений между нами. Сегодня он практически заморожен, и его размораживание может сыграть важную роль в улучшении наших отношений в целом.