Алексей Носков
Алжир издавна является одним из основных поставщиков голубого топлива на юг Италии. Фото Reuters
Голубое топливо остается одним из главных энергоносителей в Европе: по данным Eurogas, его доля в общей структуре энергопотребления ЕС составляет 23,1%, хотя еще в 2010 году она была на уровне 25%. В последние месяцы тенденция изменилась. По итогам 2015 года в ЕС впервые за последние несколько лет ожидается рост потребления этого вида топлива на 9%.
Долгосрочные же прогнозы неоднозначны. Поэтому сегодня можно с уверенностью предположить только одно: в ближайшие 5–7 лет газ останется важным источником энергии в промышленно развитых странах, в том числе европейских. Причина – то, что это один из самых рентабельных, доступных и безопасных источников энергии, а категоричной альтернативы ему пока нет.
В странах ЕС наряду с внутренними производителями, удовлетворяющими 34% от общего спроса, традиционно крупными игроками являются Россия (27%), Норвегия (21%), Алжир (8%) и Катар (6%).
События в Украине и политические разногласия Москвы с рядом европейских стран вызвали споры о возможной потере Россией значительной части европейского газового рынка ввиду переориентации европейских потребителей на других поставщиков. Насколько это реально?
Cнижение зависимости от внешних поставок – одна из приоритетных задач в странах ЕС, обусловленная не политическими разногласиями со странами-поставщиками, а в первую очередь экономическими соображениями. Поэтому конкуренция за позиции на газовом рынке Европы для российских и иных производителей всегда была и будет в той или иной форме, даже без политической составляющей, и это объективный процесс в условиях рыночной экономики.
С другой стороны, ЕС – объединение независимых государств с разной структурой производства и потребления энергии, с разными подходами и приоритетами в энергетической стратегии, с разными инфраструктурными и географическими условиями и с разным видением вопросов внешней политики и внешней торговли. Поэтому европейский газовый рынок предпочтительнее рассматривать в масштабах каждой отдельной страны, а не как единое целое.
Итальянский рынок
Один из крупнейших импортеров газа в Европе – Италия, где объем потребления составил 61,9 млрд куб. м в 2014 году, что ставит ее на третье место по этому показателю среди стран ЕС. Несмотря на снижение потребления (еще в 2010 году оно составляло 83,1 млрд куб. м), доля этого сырья в общем энергобалансе здесь очень высока – 34%, что уступает только Нидерландам (45%).
Формирование структуры импорта энергоносителей частично совпало с нефтяным кризисом 1973 года, оцененном в Италии как угроза. Позднее доля нефти в генерации электричества снизилась с 50% до 5% в пользу голубого топлива и, в меньшей степени, возобновляемых источников энергии.
В производстве электричества в Италии газ играет сегодня главную роль, а сокращение его потребления за счет возобновляемых источников происходит в основном в электрогенерации, тогда как в промышленном секторе уровень спроса остается более стабильным.
Однако сильное влияние на структуру потребления энергоносителей оказывает падение цен на углеводороды, которое произошло в 2014 году и значительно снизило привлекательность возобновляемых источников энергии ввиду их более дорогой себестоимости. С 1974 года начаты поставки топлива по газопроводу Trans-Austria Pipeline из СССР (мощность 39 млрд куб. м/год), а в 1983 году завершено сооружение газопровода Transmed из Алжира через территорию Туниса, его сегодняшняя мощность – 36,1 млрд куб. м/год.
В 1990-х годах в результате давления ЕС и внутреннего лобби произошла либерализация отрасли, что ликвидировало монопольное положение ENI во всех секторах газового рынка, особенно в импорте и внутреннем распределении голубого топлива, где доля компании составляет около 40% и 23% соответственно.
Наряду с ENI ключевыми игроками являются Enel и Edison, которые традиционно поставляют топливо для электростанций, тогда как ENI больше специализируется на промышленном секторе.
В северных и центральных районах страны расположено 10 крупных газовых хранилищ общей мощностью 15,6 млрд куб. м, что примерно соответствует 20–27% годового спроса.
В 2004 году начал функционировать газопровод Greenstream, транспортирующий сырье с ливийских месторождений в западной части африканской страны, его пропускная способность составляет 11,5 млрд куб. м/год.
В 2009 году введен в строй второй терминал по приему СПГ в районе Ровиго (область Венеция), способный принимать 8,4 млрд куб. м/год.
В 2013 году запущен еще один СПГ-терминал в городе Ливорно (область Тоскана) относительно небольшой мощности – 4,3 куб. м газа/год. Таким образом, импорт газа в Италию сегодня обеспечивают четыре газопровода и три СПГ-терминала. Суммарная мощность принимающей инфраструктуры значительно превышает внутренние потребности даже в самые пиковые периоды, а 2/3 от общих объемов импортируемого сырья обеспечивается газопроводами Transmed (Алжир) и Trans-Austria Pipeline (Россия). Доля импортируемого газа в общей структуре его потребления составляет от 80 до 90%, главные партнеры – Россия (30–31%), Алжир (29–30%), Северная Европа (1–12%), Ливия (5–10%), Катар (8%). В отдельные годы имел место импорт СПГ из Нигерии.
Итальянские компании предпочитают заключать долгосрочные контракты: около 70% соглашений имеют сроки 20 лет, а на краткосрочные (один год и менее) приходится менее 10% всех поставок. Цена на газ при международных расчетах определяется путем индексирования цен на нефтепродукты по механизмам, разработанным в 1960-е годы.
Считается, что алжирский и ливийский газ традиционно обеспечивает потребности южных областей, тогда как российский, нидерландский и норвежский в основном идет на удовлетворение нужд севера страны. Для анализа перспектив всех иностранных поставщиков голубого топлива целесообразно рассмотреть их по отдельности.
Направления поставок
Страны Северной Европы – Нидерланды и Норвегия (последняя начала экспорт газа в Италию в 2001 году) – занимают небольшую, но стабильную долю итальянского рынка, а имеющиеся инфраструктурные мощности и крупные запасы, особенно в случае с Норвегией, могут позволить увеличить экспорт голубого топлива в Италию.
С другой стороны, Рим традиционно не является крупнейшим партнером Осло в области экспорта углеводородов. Важно и то, что большинство активно эксплуатируемых месторождений страны являются зрелыми, а в ряде случаев близкими к истощению. Перспективы Норвегии на газовом рынке Италии кажутся более слабыми с точки зрения конкурентных преимуществ, особенно с учетом падения рыночных цен на углеводороды в 2014 году, хотя обе страны остаются серьезными экономическими партнерами, в том числе в энергетической сфере.
Вторым по величине поставщиком газа в Италию после России является Алжир, лидер по добыче голубого топлива в Африке.
Италия занимает второе место после Испании в структуре газового экспорта арабской республики, формируя 27% в общей доле поставок этого вида сырья за рубеж. Но в глазах европейских потребителей перспективы Алжира как надежного поставщика уже не первый год представляются сомнительными, что обусловлено следующими причинами.
Объемы экспортируемых углеводородов из африканской страны снижаются: по данным ОПЕК, они уменьшились с 57 млрд куб. м в 2010 году до 44 млрд куб. м в 2014 году. Основная причина – высокие темпы роста внутреннего спроса в Алжире на все виды энергоносителей, в том числе газ. При этом запасы этого сырья, оцененные в 4505 млрд куб. м, не увеличиваются в последние годы, несмотря на все усилия властей с целью обнаружения новых месторождений. Для дальнейших исследований имеются серьезные препятствия: низкий уровень развития инфраструктуры в малоосвоенных регионах, а ее создание потребует крупных вложений. В условиях снижения цен на углеводороды и ухудшения общей экономической ситуации в стране инвестиционные возможности государства и SONATRACH сильно снижаются. Одним из приоритетных направлений в энергетической политике Алжира является поддержание доверия к себе как к надежному поставщику – прежде всего в глазах европейских потребителей. Так, с целью сохранения позиций в ЕС в последние годы началась переориентация экспортных поставок нефти и нефтепродуктов в Старый Свет за счет американской доли. В случае с газом такие возможности ограничены: более 80% поставок голубого топлива уже традиционно приходится на европейские страны.
Поэтому при сегодняшней ситуации увеличение доли Алжира на итальянском рынке возможно только за счет уступок позиций в Турции (на нее приходится 9% экспорта алжирского газа) или на рынках других европейских стран, например, Испании или Франции. Что, конечно, тоже возможно.
Конечно, пока Алжир – серьезный и надежный партнер Рима в области поставок газа, и категорических причин для его ухода с этого рынка нет. Однако итальянцы уже не готовы рисковать, полагаясь на значительные увеличения поставок с этого направления, ввиду вышеописанных факторов.
Огромные и перспективные надежды до событий 2011 года возлагались на Ливию. Здесь имеются две газоносные области – Восточная Киренаинская (район бассейна Сирт) и Западная Триполитанская. Районы газодобычи на востоке страны связаны сетью газопроводов с морским берегом, которые обеспечивали внутреннее потребление и экспорт через единственный в стране относительно небольшой СПГ-терминал в Маср-Эль-Бреге. Последний в настоящее время уже не функционирует из-за повреждений, полученных в ходе гражданской войны 2011 года.
Основную роль в экспорте ливийского газа играет так называемый Western Libya Gas Project, который стал активно эксплуатироваться с 2003 года и впоследствии обеспечивал большую часть экспорта голубого топлива: до 2011 года из почти 17 млрд куб. м добываемого сырья на экспорт уходило более 12 млрд куб. м, главным образом в Италию. Добыча осуществляется на двух месторождениях – Бахр Эс-Салам в море и Вафа в пустыне, возле границы с Алжиром. Оба соединены газопроводами с городом Меллитах на побережье, откуда и берет свое начало газопровод Greenstream, протянувшийся до Италии. Большая часть топлива добывается на Бахр Эс-Салам.
В строительстве и эксплуатации упомянутых добывающих мощностей и газопровода ведущая роль принадлежит ENI и National Oil Company of Libya (NOC). После событий 2011 года экспорт голубого топлива из Ливии осуществляется только по Greenstream, а ENI является главным иностранным игроком в этом секторе.
Позиции ENI в Ливии достаточно прочны, несмотря на сложную военно-политическую обстановку последних лет. В то время как общие показатели добычи углеводородов в стране снизились по сравнению с «довоенным» уровнем 2010 года, руководство компании в мае 2015 года заявило о росте объемов добычи нефти по сравнению с 2010 годом в 1,5 раза (соответственно 300 тыс. барр./сутки в мае 2015 года против 200 тыс. барр./сутки в 2010 году).
Импорт ливийского газа Италией сократился в два раза, однако здесь наблюдается некая стабильность. Впрочем, достоверность представленных данных может вызвать сомнения: высока вероятность того, что ни итальянская, ни ливийская стороны не желают разглашать все условия сделок или даже сам факт их существования.
Нестабильная обстановка в Ливии для ENI может быть частично выгодна. В условиях отсутствия единой власти можно договариваться о геологоразведке, добыче и экспорте с региональными руководителями, что может быть дешевле, чем договоренности с центральным правительством: племенные лидеры или местные власти заинтересованы в сиюминутной выгоде и могут потребовать намного меньшие суммы, чем, например, правительство Каддафи, которое руководствовалось интересами целой страны. Тем более в данном случае это проще, чем в случае с нефтью: при наличии соглашений, официальных или неофициальных, остается только извлечь газ и закачать его в трубу. Хотя европейские политики не приветствуют заключение договоров минуя центральное правительство, саботировать работу газопровода они вряд ли будут. Чего нельзя сказать о нефти, в случае с которой танкер можно засечь и перехватить, что уже имело место в Ливии.
Но это не означает, что обстановка в Ливии отвечает интересам итальянской газовой отрасли. Набирающий обороты политический кризис перерастает в гражданскую войну, а похищения сотрудников ENI и теракты в отношении объектов компании имели место уже неоднократно. Для сохранения Ливии как поставщика газа необходима стабильность, хотя бы в западной части страны. Однако ситуация с ее обеспечением все сложнее: единства даже в региональных правительствах нет, страна распадается на клановые территории, набирают обороты радикальные исламисты, в том числе в западных регионах страны.
В случае развития ситуации по наихудшему сценарию и даже полной потери страны как поставщика газа это будет значительным, но не смертельным ударом для Италии: за счет Ливии в лучшие времена сотрудничества удовлетворялось от 9 до 10% внутреннего спроса на голубое топливо.
Однако ENI имело перспективные планы на Ливию и рассчитывало повысить объемы импорта, а инвестиции были вложены немалые.
Судя по всему, это одна из главных причин, по которым Рим с февраля 2015 года является самым активным лоббистом идеи военного вмешательства в Ливию силами международной коалиции. Понятно, что улучшение ситуации с безопасностью во многом облегчит работу ENI на территории Ливии, а зависимое правительство может быть готово пойти на некоторые уступки, однако все это вряд ли окупит стоимость военной компании и связанные с этим политические риски.
Египет, который до недавнего времени являлся крупным экспортером голубого топлива, в настоящее время сам переживает энергетический кризис, начав импортировать газ из-за рубежа. Недавнее открытие месторождения «Зор» в Средиземном море силами ENI вряд ли способно переломить ситуацию в краткосрочной перспективе: даже при самом оптимистичном развитии событий объемы добываемого сырья пойдут в первую очередь на удовлетворение быстро растущих внутренних потребностей. Кроме того, отсутствует газопровод, соединяющий Египет с европейскими странами, поэтому из этой страны возможен только импорт СПГ.
Таким образом, Северная Африка в настоящее время работает на максимальных возможностях в части удовлетворения газовых потребностей ЕС. Что касается итальянского рынка, то увеличить долю своего присутствия здесь может только Алжир, да и то за счет других европейских стран или Турции.
Перспективным игроком является Катар, который поставляет СПГ в Италию с конца нулевых годов, закрепившись на этом рынке после сооружения СПГ-терминала «Ровиго», который сегодня функционирует на полную мощь. Это сооружение расположено в море. Владельцами проекта являются ExxonMobil Italiana Gas (70,7%), Qatar Terminal Company Limited (22%) и Edison (7,3%), а реализацию газа на внутреннем рынке осуществляет компания Edison. При переговорах о строительстве катарская сторона предложила ряд привлекательных инвестиционных условий и уступок, что во многом обусловило принятие положительного решения о создании объекта.
В начале этого года посол Италии в Катаре Гуидо Де Санктис заявил о намерении катарских инвесторов соорудить второй терминал по приему СПГ. Правда, более подробной информации он не сообщил.
Доха имеет шансы на увеличение присутствия на итальянском рынке, чему способствуют большие запасы газа (24,531 трлн куб. м, по данным ОПЕК), огромные инвестиционные ресурсы эмирата, относительная географическая близость (например, по сравнению с Малайзией или Австралией), гибкая ценовая политика, а также тесные экономические отношения двух стран: ENI ведет деятельность на территории эмирата еще с 1960-х годов, и ее заслуги в развитии добывающей отрасли Катара оцениваются как высокие. Рим, один из крупнейших экономических партнеров Дохи в Европе.
С другой стороны, предпринимаемые катарской стороной усилия могут быть недостаточными для закрепления на итальянском рынке ввиду объективных причин.
Катарские СПГ-танкеры движутся сперва через Ормузский, затем Баб-эль-Мандебский пролив, далее через Красное море и Суэцкий канал, который способен обеспечить проходимость только некоторых газовозов. Даже при поверхностном анализе видно, насколько опасен этот путь: в Ормузском проливе могут возникнуть сложности с Ираном, Баб-эль-Мандебский пролив расположен в зоне йеменского конфликта, да и сам Суэцкий канал пересекает неспокойный Египет. При любом инциденте – например, захвате СПГ-танкера сомалийскими пиратами или теракте на Суэцком канале – доверие к этому маршруту может моментально обрушиться. Возможны и политические сложности: к примеру, после военного переворота 2013 года в Египте отношения Дохи и Каира охладились, и теоретически возможна ситуация, когда египетские власти попросту откажут в проходе катарским судам. Стоимость альтернативного маршрута вокруг Африки в этом случае увеличивается более чем втрое, не говоря уже о временных интервалах.
Для Италии это не будет катастрофой: поставки СПГ можно быстро и безболезненно переориентировать. Но Катар при таком раскладе не выглядит надежным поставщиком по сравнению с европейскими странами или Россией. Привлекательной для Дохи, наряду с экспортом СПГ, может быть строительство газотранспортной магистрали через территорию Саудовской Аравии, Иордании и Сирии с целью «привязать» к себе европейских партнеров, но из-за сложной военно-политической обстановки в Сирии, Ираке и иных государствах региона это маловероятно.
Интересно, что, по мнению итальянского новостного агентства Ansa Mediterranean, именно отказ сирийского лидера Башара Асада от идеи строительства газопровода через Сирию стал одной из причин поддержки Дохой некоторых групп сирийской оппозиции с целью свержения режима в Дамаске. В заключение хотелось бы обратить внимание на исследование, проведенное Оксфордским университетом в 2013 году. В соответствии с предложенным его авторами прогнозом уровень потребления газа в Италии будет сокращен до 40 млрд куб. м/год к 2025 году, из которых 5% будут удовлетворены за счет СПГ, 10% – за счет собственных запасов, а остальная доля будет принадлежать только России.
