Плюсы и минусы климатической политики

Проблема снижения объемов вредных выбросов становится все острее для всего человечества. Фото Reuters

Известно, что в основе низкоуглеродной стратегии, принятой на вооружение прежде всего в Европе, лежат ограничения по выбросу парниковых газов. Однако в России польза от проведения такой политики не всегда и не везде представляется вполне очевидной. Это связано, с одной стороны, с наличием значительных запасов углеводородного сырья, а с другой – со значительными инвестициями, требуемыми для создания низкоуглеродной экономики. Однако в условиях глобализации климатический фактор становится во многих случаях определяющим в стратегии экономической деятельности развитых стран и современных корпораций. Более того, он выводит конкурентную борьбу между хозяйственными системами разных стран на новый уровень. Поэтому любые дискуссии на данную тему представляют несомненный интерес не только для ученых, но и для хозяйственников.

В Москве в РИА Новости прошла дискуссия по проблемам низкоуглеродной энергетики с участием ряда ведущих ученых, занимающихся проблемами энергоэффективности и энергосбережения, а также представителей министерств.

В ходе мероприятия обсуждались следующие вопросы:

– обязательства по контролю выбросов парниковых газов (ПГ), которые может взять на себя Россия в период до 2030 и 2050 года;

– концепция наличия «естественного» абсолютного верхнего предела роста выбросов ПГ;

– связь климатической политики с модернизацией и повышением энергоэффективности экономики;

– прямые и косвенные эффекты отдельных мер политики и инструментов контроля эмиссии ПГ от сектора «энергетика» России;

– на сколько можно снизить выбросы ПГ до 2050 года, не жертвуя экономическим ростом, по сравнению с уровнем 1990 года;

– как растут затраты по мере роста обязательств по ограничению выбросов;

– приводит ли введение ограничений по эмиссии ПГ к торможению экономического роста;

– какие меры дают наибольший эффект по снижению выбросов при минимальных затратах.

Как отмечали участники дискуссии, ее целью является определение затрат и выгод, связанных со стратегиями низкоуглеродного развития в России до середины ХХI века, выяснение вопроса, является ли низкоуглеродное развитие российской экономики тормозом или источником экономического роста.

Как известно, в 2000–2010 годах выбросы парниковых газов в мире росли быстрее (на 2,2% в год), чем в три предшествовавшие десятилетия. И это несмотря на глобальный экономический кризис и на усилия растущего числа стран реализовать Рамочную конвенцию ООН об изменении климата и Киотский протокол. В 1991–2011 годах Россия являлась являлась мировым лидером по кумулятивному снижению выбросов ПГ и в значительной степени компенсировала прирост выбросов в других регионах мира. Кумулятивное снижение выбросов ПГ в России (с учетом стоков) превысило 32 млрд тонн эквивалента СО2. Это больше глобального годового выброса СО2 от сектора «энергетика».

Напомним, что в сентябре 2013 года был принят Указ президента РФ № 752 «О сокращении выбросов парниковых газов», предусматривающий удержание их на уровне не выше 75% от значения 1990 года. Однако на основе прогнозов, большинство которых было сделано в 2008–2012 годах, при весьма различных допущениях относительно параметров экономического развития, считает Центр по эффективному использованию энергии (ЦЭНЭФ), сложно понять, может ли Россия выполнить требования данного указа. Невозможно также ответить и на такие, например, вопросы: какой может быть «цена» такого сокращения? И какие обязательства по сокращению выбросов может взять на себя Россия до 2030 и 2050 годов?

Как известно, прогнозными группами было реализовано 30 сценариев. В своем анализе ЦЭНЭФ отмечает, что большинство прогнозов представляют собой сценарии с умеренными темпами экономического роста с действующими или новыми мерами по контролю за выбросами. Исходя из этого можно сделать вывод, что выбросы ПГ российской энергетики до 2060 года выйдут на абсолютный верхний предел, который по меньшей мере на 11% будет ниже объема выбросов 1991 года. Предполагается, что ускоренное развитие низкоуглеродных источников энергии приведет к тому, что рост потребления органических топлив не превысит 0,7% в год. Во всех сценариях, отмечается в докладе ЦЭНЭФ, производство и потребление электроэнергии будет расти быстрее потребления первичной энергии. Как известно, доля электроэнергии, вырабатываемой на низкоуглеродных источниках, включая АЭС в 2000–2013 годах, составляла 33–35%. В 2030 году она может составить 39–50%, а в сценариях с применением решительных мер по снижению выбросов даже до 60–65%.

Следует отметить, что акцент на развитие АЭС или ВИЭ (без большой гидроэнергетики) формирует основную развилку в сфере политики развития низкоуглеродной генерации. Решающим в перспективе для России с точки зрения развития ВИЭ может стать использование биомассы в качестве источника энергии и решение проблемы захвата и захоронения углерода.

Какой путь предложить России? С точки зрения ЦЭНЭФ инвестиции в развитие низкоуглеродных технологий и в повышение энергоэффективности не приводят к существенной дополнительной инвестиционной нагрузке на экономику, поскольку позволяют экономить на вложениях в развитие очень капиталоемкого нефтегазового сектора и топливной электроэнергетики. Но, чтобы удерживать выбросы ПГ на низких уровнях и повышать экономическую привлекательность низкоуглеродных технологий, необходимо вводить схемы стимулирования или плату за выбросы в виде налога на углерод в топливе или в виде цены в системе торговли квотами на выбросы ПГ. По оценке ЦЭНЭФ, меры по удержанию выбросов ПГ на уровне 25–30% ниже значения 1990 года не приводят к потерям ВВП. Но они наступают при более существенном снижении выбросов. Поэтому в перспективе до 2050 года возможны как «мягкие», так и «жесткие» варианты обязательств России по контролю за выбросами. «Мягкие» варианты в долгосрочной перспективе могут быть сформулированы, например, как обеспечение в 2050 году выбросов на уровне не выше 75% от значения 1990 года или обеспечение в 2021–2050 годах среднегодовых выбросов на уровне не выше 75% от значения 1990 года. Что касается «жестких» вариантов долгосрочных обязательств, то они могут быть сформулированы как обеспечение в 2050 году выбросов на уровне не выше 50% от значения 1990 года или обеспечение в 2021–2050 годах среднегодовых выбросов на уровне не выше 67% от значения 1990 года. Но для этого необходимо принятие дополнительных мер, включая введение налога на углерод.