Сергей Жильцов
Президент Туркменистана активно пытается вывести страну на зарубежные рынки, несмотря на видимую ограниченность ресурсов. Фото Reuters
В 2014 году ЕС намерен активизировать усилия, связанные с реализацией трубопроводов, идущих по дну Каспийского моря. Данные планы обсуждались в декабре прошлого года на переговорах в Ашхабаде в рамках комитета Туркменистан–ЕС. Брюссель намерен в ближайшее время продолжить переговоры с Ашхабадом относительно реализации проекта Транскаспийского газопровода.
Западный вектор газовых потоков
В осуществлении данного проекта ключевую роль ЕС отводит Туркменистану, который за последнее десятилетие стал участником новых трубопроводных проектов. Определяющее значение в этом сыграли запасы природного газа, которые привлекают внимание Брюсселя к этому прикаспийскому государству. Однако готовность Ашхабада участвовать в Транскаспийском проекте пока не идет дальше политических заявлений. Европейцам не удается добиться от Ашхабада подписания конкретных документов. Очевидно, что дело здесь не только в осторожности туркменского руководства.
На позиции Туркменистана большое влияние оказывает Китай, который обеспечил Ашхабаду надежные поставки природного газа на долгосрочной основе. Более того, Пекин постоянно держит Туркменистан в орбите своего влияния. Не успел Ашхабад в июле 2013 года подписать протокол о создании консорциума по строительству газопровода ТАПИ (Туркменистан–Афганистан–Пакистан–Индия), как уже в сентябре того же года Пекин заключил с Туркменистаном новое соглашение, доведя общий объем возможных поставок до 65 млрд кубометров в год. Одновременно обсуждались новые проекты экспорта туркменского газа в китайском направлении. Подобная «опека» подкрепляется финансовыми ресурсами. Это позволяет Пекину блокировать усилия США, которые продвигают идею строительства ТАПИ, и надежно удерживать Ашхабад в сфере своего влияния. В результате у Туркменистана нет необходимости ввязываться в сомнительный, прежде всего с политической точки зрения, проект ЕС.
Позиция Азербайджана, который также не выходит за рамки политической поддержки европейского проекта, основывается на объективно существующих показателях текущей добычи углеводородного сырья и прогнозах на ближайшее десятилетие.
В 2014 году Азербайджан рассчитывает добыть 28 млрд кубометров газа, а в последующие годы с учетом имеющихся мощностей выйти на уровень 30–32 млрд. Ввод в эксплуатацию второй очереди газового месторождения «Шах-Дениз» позволит Азербайджану ожидать увеличения добычи газа еще на 16 млрд кубометров. В результате через 8–10 лет экспортный потенциал Азербайджана может составить около 25 млрд кубометров.
Баку рассчитывает на разведанные площади месторождений «Абшерон», «Умит» и Азери–Чираг–Гюнешли, где найден газ глубокого залегания. После разработки перспективных месторождений Азербайджан может потенциально увеличить экспорт газа еще на 10 млрд кубометров, доведя общий объем до 35 млрд. Однако появление дополнительных объемов углеводородного сырья может произойти не ранее 2025 года. Впрочем, данные планы может скорректировать падение добычи на уже эксплуатируемых скважинах. Кроме того, объемы экспорта будут находиться под влиянием тех изменений, которые происходят на европейском газовом рынке.
Для транспортировки данного объема углеводородов Азербайджан будет располагать газопроводом Баку–Тбилиси–Эрзурум проектной мощностью в 16 млрд кубометров и Трансадриатическим газопроводом (ТАP), который должен быть введен в строй к 2020 году. Его проектная мощность должна составить 10 млрд кубометров с возможностью расширения до 20 млрд. Соответственно при условии выхода Азербайджана на прогнозные показатели Баку не будет нуждаться в туркменском газе.
Со строительством ТАР участие Азербайджана в Транскаспийском газопроводе теряет смысл. Для Баку важно загрузить собственную «трубу». В свою очередь, Ашхабад планирует увеличить объемы поставок в направлении Китая и Ирана.
Позиции прикаспийских государств и прогнозные показатели добычи и экспорта газа из Азербайджана приводят к выводу, что продвигаемый ЕС проект Транскаспийского газопровода носит политический характер.
Каспийский путь казахстанской нефти
Идея строительства Транскаспийского нефтепровода Актау–Баку появилась в середине 90-х годов прошлого века и напрямую связана с продвижением проекта Баку–Тбилиси–Джейхан. Инициаторы проекта считали, что подключение казахстанской нефти позволит максимально загрузить экспортный нефтепровод и усилит вовлеченность Казахстана в транспортировку каспийских углеводородов. Первоначальные планы предполагали завершить строительство трубопровода к 2003–2004 годам.
Трудности с разработкой месторождений в Казахстане и постоянный пересмотр прогнозов добычи нефти не уменьшили интереса казахстанской стороны к идее транспортировать нефть через Транскаспийский трубопровод. Подтверждением этому служат многочисленные заявления представителей Казахстана и подписанные соглашения. Более того, в разные периоды времени через территорию Азербайджана ежегодно транспортировалось в среднем 2–3 млн т казахстанской нефти, которая доставлялась по Каспию танкерами. Ожидалось, что объемы вырастут до 5 млн т, а в перспективе будут доведены до 20–25 млн т. Предполагалось, что маршрут Актау–Баку превратится в самостоятельный маршрут транспортировки казахстанской нефти.
Сохраняющийся интерес Казахстана к проекту Транскаспийского нефтепровода определяется показателями добычи нефти, которые имеет тенденцию к росту. В 2013 году добыча нефти в Казахстане выросла до 81,8 млн т и по прогнозам, которые основываются на ожиданиях успешного освоения перспективных месторождений, будет расти. Однако трудности, с которыми сталкивается Казахстан при добыче нефти, позволяет ожидать появления дополнительных объемов углеводородных ресурсов после 2020–2025 годов. До этого момента действующие трубопроводы способны обеспечить прокачку казахстанских углеводородов. Так, основными направлениями экспорта казахстанских углеводородов будет выступать российское направление (прежде всего через трубопроводную систему Каспийского трубопроводного консорциума, мощность которого после 2015 года должна возрасти до 67 млн т) и китайское направление экспорта. И лишь в перспективе Казахстану могут потребоваться дополнительные экспортные мощности, что повысит интерес к новым трубопроводным проектам, в том числе и к маршруту через Каспийское море. Впрочем, темпы разработки нефтяных месторождений в Казахстане являются предварительными.
Тем не менее, не дожидаясь выхода новых месторождений на максимальный уровень добычи, Казахстан стремится диверсифицировать маршруты поставок своей нефти. В конце 2013 года Казахстан принял решение о транспортировке углеводородных ресурсов через Каспий в объеме 4 млн т нефти. Из этого объема 3 млн т пойдет в нефтепровод Баку–Тбилиси–Джейхан, а 1 млн т – по железной дороге до грузинского терминала Кулеви на Черном море.
Каспийская трубомания
США, а вместе с ними и ЕС активно навязывают Каспийскому региону трубопроводные проекты, в основе которых лежат политические решения. Транскаспийские газо- и нефтепроводы, которые предлагаются Брюсселем в качестве повышения энергетической безопасности европейских стран и прикаспийских государств, ведут к обратному результату: усиливают межгосударственные противоречия в Каспийском регионе, ставят под угрозу экологию Каспия.
Возможно, внимание к проектам транспортировки углеводородных ресурсов по дну Каспия со стороны западных стран было бы не таким пристальным, если бы прикаспийские страны занимали более взвешенную политику в данном вопросе. Тем более что страны региона пока не располагают ресурсами, которые могут экспортироваться через Транскаспийские трубопроводы. Тем не менее в прикаспийских странах продолжают делать заявления о наличии значительных запасов углеводородного сырья и подтверждают готовность участвовать в новых трубопроводных проектах.
Как показывает история, страны Каспийского региона и внерегиональные страны зачастую руководствуются математическим подходом, определяя сроки освоения каспийских месторождений и темпы реализации новых трубопроводных проектов на основании политических договоренностей и соглашений. Как правило, подобный подход здесь не работает, поскольку геополитические интересы и трудности с промышленным освоением вносят существенные коррективы, заставляя многократно пересматривать сделанные ранее прогнозы.
