Алексей Мастепанов
Создание глобального рынка всегда связано со значительными изменениями в экономике и политике.
Александр Иванов. Битва Энергий Параллельных Миров
Глобализация в энергетической сфере охватывает прежде всего энергетические рынки и энергетические ресурсы, а также такие направления и формы деятельности, связанные с энергетикой, как рынки энергетических технологий и оборудования на основе международной специализации и кооперации; систему энергетической информации, знаний и ноу-хау; систему национального энергетического законодательства, нормативов, технических правил и т.п., в том числе и связанных с охраной окружающей среды при энергетической деятельности.
Глобализация мировых энергетических рынков как отражение дальнейшего технологического развития и развития социальных институтов является закономерным этапом их эволюционного формирования. Рынки энергоресурсов, будучи вначале однопродуктовыми и локальными, эволюционировали со временем в сторону региональных и глобальных (мировых) рынков отдельных энергоресурсов (например, мировой нефтяной рынок) и региональных рынков энерготоваров и/или энергетических услуг (например, европейский рынок электроэнергии и газа). Конечной целью развития энергетических рынков является формирование глобального энергетического пространства с едиными правилами «игры». И кто эти правила установит, тому легче будет и играть по ним. Поэтому уже сейчас, за многие годы до того, как такое пространство будет сформировано, идет борьба за будущие ключевые позиции на нем.
На процессы формирования мирового, или глобального, рынка газа оказывают влияние самые разные факторы: технологические, экономические, энергетические, геополитические и др. Одни из них ускоряют эти процессы, содействуя формированию такого рынка, другие – препятствуют (противодействуют) этим процессам.
Ярким примером первых является сжиженный природный газ (СПГ), который обеспечил техническую и экономическую возможность трансокеанской транспортировки природного газа. Именно СПГ стал в последние десятилетия основным двигателем международной торговли природным газом. В таком качестве он останется и в ближайшие 15–20 лет.
К числу факторов, препятствующих либо замедляющих формирование глобального рынка газа, относятся те, которые снижают импортную потребность в энергоресурсах энергодефицитных стран и регионов. Это – рост энергоэффективности, освоение новых, в том числе возобновляемых, источников энергии, экономический кризис, геополитика тех или иных государств и др.
На роли технологического фактора в развитии глобализации газовых рынков, где смена технологий транспорта энергоносителя происходит наиболее быстро, хотелось бы остановиться особо. Так, появление и развитие технологий транспорта газа по трубопроводам большого диаметра открыло возможность формирования региональных рынков газа. В результате развития технологий транспорта газа в сжиженном виде положено начало формирования глобального газового рынка.
Новые технологии в добыче газа, такие как горизонтальное бурение «интеллектуальных» скважин (посредством инновационной методики сейсмического моделирования 3D GEO) в сочетании с технологиями множественного гидроразрыва пластов трансформировали газовый сектор, обеспечив возможность вовлечения в разработку рассредоточенных по всему миру гигантских залежей так называемого нетрадиционного газа.
Специалисты знают, что во второй половине ХХ века по мере развития нефтегазовой отрасли выявлялось все больше случаев нахождения и распространения залежей и месторождений нефти, газа и газового конденсата в сложных, необычных, то есть нетрадиционных условиях. Отсюда и происходят понятия нетрадиционных источников углеводородов (нетрадиционных углеводородных ресурсов), или нетрадиционных нефти и газа. К концу ХХ века углеводородные ресурсы целого ряда разновидностей нетрадиционных скоплений (таких, как газогидраты и тяжелые нефти, сланцевые газ и нефть, водорастворенные газы, газы плотных резервуаров) намного превысили ресурсы их традиционных аналогов, а начало XXI века ознаменовалось переходом к их широкому использованию. И хотя достоверные данные о величине ресурсов нетрадиционного углеводородного сырья отсутствуют, а часто приводимые цифры достаточно условны, поскольку геологоразведочные и поисковые работы на такие источники практически нигде, кроме США и Канады, до сих пор не проводились, даже их оценка впечатляет .
Однако надо отметить, что методологически четкого разграничения между понятиями «традиционные» (conventional) и «нетрадиционные» (unconventional) источники углеводородов нет . Поэтому, например, часть нефти и газа в плотных формациях и низкопроницаемых коллекторах (tight oil, tight gas) разные специалисты относят то к традиционным, то к нетрадиционным ресурсам. Более того, с 2010 года Министерство энергетики США использует уже более «политкорректное» название для газа из нетрадиционных источников – газ из коллекторов с низкой проницаемостью (lowpermeability reservoirs).
В настоящее время к «нетрадиционному газу», как правило, относят метан угольных пластов (угольный метан), сланцевый газ, газ в плотных формациях и низкопроницаемых коллекторах (газ плотных коллекторов), газогидраты и др.
Широкая освещенность проблемы природного нетрадиционного газа как в солидных научных работах, так и на страницах печатных и в электронных СМИ, делает, на наш взгляд, излишним подробное рассмотрение в данной статье целого ряда вопросов, связанных с этим газом, особенно таких, как история его разработки, применяемые технологии, воздействие на окружающую среду и др.
Не будем касаться и таких сугубо научных проблем, как генезис, закономерности, условия и факторы формирования и размещения неконвенционных (нетрадиционных) ресурсов углеводородов. Отметим только, что для потребителя важна конечная стоимость энергии, то есть та цена, по которой он покупает тот или иной энергоресурс.
Производственные издержки при добыче нетрадиционного газа в настоящее время в целом значительно выше, чем традиционного (рис. 3).
Но поскольку достоверными статистическими данными о производственных издержках по всем видам нетрадиционного газа автор не располагает, рассмотрим этот вопрос на примере добычи сланцевого газа в США.
Согласно исследованиям Массачусетского технологического института (США), цена безубыточной добычи сланцевого газа находится в прямой зависимости от начальных дебитов скважины (под начальным дебитом в этом случае понимается дебит скважины в первые 30 дней ее работы). Анализ показывает по пяти основным сланцевым бассейнам – месторождениям или плеям США зависимость цены безубыточной добычи (определяемой себестоимостью добычи и нормой прибыли в 10%) от средних начальных дебитов скважин по трем группам скважин:
" первая группа – 20% самых производительных скважин;
" вторая группа – 50% всех скважин;
" третья группа – 80% самых производительных скважин (то есть всех скважин, за исключением 20% самых низкодебитных).
Нижняя граница цены безубыточности для первой группы скважин лежит в интервале от 101,7 долл./тыс. куб. м на месторождении Марселлус до 150,8 долл./тыс. куб. м на месторождении Барнетт. Средняя цена безубыточности в этом случае для пяти рассматриваемых бассейнов-месторождений составляет 131,4 долл./тыс. куб. м. Для второй группы скважин цена безубыточности колеблется в диапазоне от 142 долл./тыс. куб. м до 230,6 долл./тыс. куб. м, а средняя составляет 195 долл./тыс. куб. м. Что же касается третьей группы, которая, собственно говоря, и характеризует условия добычи, то в ней цена безубыточности колеблется в диапазоне от 222,8 долл./тыс. куб. м до 601,8 долл./тыс. куб. м, а средняя составляет 403 долл./тыс. куб. м.
При этом данные значения представляют собой точку безубыточности для сухого газа, полученного из скважин без учета необходимых расходов (и соответствующих доходов), связанных с сопутствующей добычей газового конденсата.
Рост объема последнего приводит к линейному снижению себестоимости добычи сланцевого газа. Так, в условиях, когда добываемый продукт будет иметь содержание конденсата на уровне примерно 240 грамм на 1 куб. м добываемого газа, а цены на нефть держаться выше 80 долл./барр., сухой газ фактически можно подавать бесплатно без потери рентабельности добычи. А сам газ в таком случае будет выступать попутным продуктом добычи газового конденсата. Именно эта картина и наблюдалась в США, где наиболее стремительный рост добычи сланцевого газа происходил в период с 2005 до 2008 года, когда высокие рыночные цены на газ, собственно говоря, и обеспечившие этот рост, также росли. Но впоследствии образовавшийся избыток предложения газа привел к падению цены до уровня начала 2000 года. При этом фактически после бума цен 2008 года рыночная стоимость газа в США находится значительно ниже уровня средней себестоимости добычи сланцевого газа.
В этом отношении нетрадиционные углеводороды, проигрывая в стоимости добычи, выигрывают в том, что они разрабатываются рядом с районами потребления при минимальных затратах на транспортировку. Собственно говоря, именно отсутствие подобных затрат и делает нетрадиционные ресурсы конкурентоспособными.
Эта оценка, на наш взгляд, определяет и роль нетрадиционного газа в ближайшие 10–15 лет – оставаться местным (региональным) видом топлива, развивая, укрепляя или формируя соответствующие газовые рынки.
Так, по данным ВР, опубликованным в январе 2012 года, суммарная добыча всех видов нетрадиционного газа (сланцевого, метана угольных пластов и др.) достигнет в Европе к 2030 году всего лишь порядка 50 млрд. куб. м/год, что будет составлять не более 8% газопотребления этого региона. Эта оценка как раз и подтверждает сделанный нами вывод о том, что нетрадиционный газ в ближайшие десятилетия будет выполнять функции прежде всего местного топлива, тем самым способствуя процессам регионализации газовых рынков.
Однако при определенных условиях (дальнейшее развитие технологий, обеспечивающих снижение издержек производства) не исключена возможность за пределами 2020–2025 годов и выхода североамериканского сланцевого газа на мировой рынок. Так, согласно исследованию специалистов Массачусетского технологического института (MIT StudyontheFutureofNatural Gas), на уровне 2030 года в зависимости от условий, которые будут складываться в мировой экономике и энергетике, картина будущих газовых рынков может быть либо региональной, когда основные потоки газа будут формироваться внутри основных региональных рынков, либо глобальной, когда эти потоки свяжут отдельные региональные рынки в единый глобальный газовый рынок.
Говоря о нетрадиционном газе как факторе формирования местных и/или региональных газовых рынков, мы считаем возможным отнести к нему и так называемый биогаз, получаемый из сельскохозяйственных и бытовых отходов, сточных вод и специально выращенной биомассы, а также синтетический метан, получаемый путем переработки угля. Эти два вида нетрадиционного газа в настоящее время имеют, как правило, локальное значение, то есть используются непосредственно в районе их производства. О вкладе этих видов газа в развитие экономики отдельных стран и регионов можно судить по следующим цифрам: в ЕС суммарное производство биогаза в 2011 году составило 10,1 млн. тонн в нефтяном эквиваленте (около 13 млрд. куб. м), а в Китае на разных стадиях планирования, рассмотрения и реализации находится более 30 проектов суммарной производительностью около 70 млрд. куб. м синтетического метана в год.
Что же касается глобального газового рынка, то нетрадиционный газ, временно как бы препятствуя его формированию, тем не менее участвует в его становлении и развитии, создавая в ряде случаев новые локальные и региональные газовые рынки. В результате природный газ перестанет быть малодоступным видом энергоресурсов и может стать вторым по значимости видом топлива после нефти. Как отмечает Мария ван дер Хувен, исполнительный директор МЭА, расширение доли природного газа в мировой структуре энергопотребления, в свою очередь, откроет возможности для резкого увеличения объема экспорта-импорта традиционного газа, по мере того как отрасли и потребители изменят модель потребления, отказавшись от более дорогостоящих альтернатив, прежде всего угля. А это будет способствовать преобразованию нынешних региональных рынков газа в более глобализованный газовый рынок. Сама же динамика подобного преобразования будет определяться опять-таки ценовыми факторами – издержками производства и транспорта газа, его конкурентоспособностью по сравнению с другими энергоносителями, прежде всего углем.
Кроме того, велико и косвенное влияние нетрадиционного газа на формирование глобального газового рынка. Так, масштабное развитие добычи сланцевого газа в США, превращая прежде газодефицитный североамериканский рынок в рынок самодостаточный, привело к перераспределению ориентированных на него потоков СПГ на другие рынки.
Все мы живем в конкурентном глобализирующемся мире, в котором в ближайшие годы и десятилетия будет происходить своеобразное соревнование технологий. И от того, какие из них быстрее выйдут на рынок – новые технологии производства новых энергоресурсов (такие как разработка сланцевой нефти и газогидратов, использование энергии приливов и отливов, температурного градиента океана, термоядерный синтез и др.) или технологии, обеспечивающие эффективный транспорт традиционных энергоресурсов на большие расстояния (природного газа в гидратном состоянии, электроэнергии по криогенному кабелю и др.), будет зависеть как мировой энергетический ландшафт середины XXI века в целом, так и степень глобализации мирового рынка газа в частности.
Дарья Гармоненко