Сергей Жильцов
Туркменское руководство знает, как стать нужным партнером и для ЕС, и для России.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Затягивание с принятием окончательного решения по проекту Nabucco не ослабило внимание ЕС к Туркменистану. Туркменские месторождения газа по-прежнему рассматриваются европейцами в качестве основного источника наполнения нового газопровода.
В последние годы Ашхабад значительно повысил свое влияние в Каспийском регионе, превратившись в ключевой элемент европейской энергетической политики. Пример Ашхабаду подает Баку, который принимает активное участие в формировании новой трубопроводной архитектуры Каспийского региона. Однако если ситуация с Азербайджаном более или менее понятна, поскольку очерчены временные горизонты начала добычи газа с месторождения Шах-Дениз-2, необходимые для запуска газопровода, и определено направление поставок ресурсов, то сотрудничество ЕС с Туркменистаном характеризуется отсутствием четких договоренностей и базируется на декларациях.
Кроме того, в отличие от Баку, для которого европейский вектор поставок углеводородных ресурсов имеет ключевое значение, Ашхабад сумел добиться значительного прогресса в вопросах диверсификации маршрутов экспорта ресурсов на внешние рынки в восточном направлении. Так, в декабре прошлого года в очередной раз было подписано соглашение о строительстве трубопровода по маршруту Туркменистан–Афганистан–Пакистан–Индия, который должен вступить в строй в 2015 году. Постепенно увеличивается экспорт газа в Иран. Наряду с российским и иранским направлениями возрастает роль китайского маршрута. Введенный в конце 2009 года в строй экспортный газопровод из Туркменистана в Китай должен удовлетворить возрастающие запросы китайской экономики в углеводородном сырье. В прошлом году объем поставок по экспортному газопроводу в Китай составил около 10 млрд. м3. Ожидается, что в текущем году экспорт достигнет 17 млрд. м3 газа, а к 2015 году трубопровод выйдет на проектную мощность в 40 млрд. м3. При динамично развивающихся китайско-туркменских отношениях европейцы должны приложить значительные усилия, чтобы вызвать у Ашхабада интерес к участию в Nabucco.
Перенос начала реализации проекта Nabucco на 2013 год и начало поставок газа с 2017 года отражает комплекс проблем, которые до сих пор не удалось решить европейцам. Помимо отсутствия источников наполнения газопровода, что является главным препятствием для начала реализации проекта, значительно возросла его стоимость. Последние оценки говорят о затратах в 14–15 млрд. евро.
Китайский вектор
В последнее десятилетие Китай последовательно наращивал свою долю в энергетическом секторе стран Центральной Азии, в том числе и в Туркменистане. Данная политика отражает геополитические устремления Китая и возрастающие потребности его экономики в дополнительных объемах углеводородного сырья. В этом ключе проводится трубопроводная политика Китая, нацеленная на то, чтобы использовать углеводородные ресурсы Туркменистана, а в более широком плане – всего региона Центральной Азии для развития китайской экономики. В итоге энергетическая сфера является определяющей в развитии двусторонних торгово-экономических отношений Китая с Туркменистаном. Энергоносители составляют около 80% поставок из Туркменистана в Китай.
В конце апреля 2011 года Китай заключил соглашение о предоставлении Туркменистану кредита в размере 4,1 млрд. долл. Концерн «Туркменгаз» должен направить средства на реализацию второго этапа промышленного освоения газового месторождения Иолотань.
В краткосрочной и среднесрочной перспективах китайская экспансия может оказать положительное влияние на туркменскую экономику, позволяя поддерживать экономический рост и проводить реформирование отдельных секторов экономики. Однако в долгосрочной перспективе преобладание интереса к туркменским углеводородным ресурсам будет превращать Туркменистан в сырьевой придаток китайской экономики. Реализацию данной задачи Китаю облегчает внешнеполитический курс Туркменистана, который видит в усилении китайского присутствия положительные моменты.
Пока китайско-туркменские договоренности играют на руку России. Рост экспорта газа из Туркменистана в Китай уменьшает ресурсную базу для Nabucco, который в политическом плане выступает конкурентом российскому газопроводу «Южный поток». Однако в перспективе дальнейшее расширение китайского присутствия в Туркменистане может усилить соперничество с Россией и странами Запада, которые также проявляют повышенный интерес к нефти и газу этой центральноазиатской страны.
Туркменские кладовые
Все переговоры относительно участия Туркменистана в наполнении новых трубопроводных проектов проходят при нечетко определенных возможностях ресурсной базы Ашхабада. Пока все прогнозы строятся на данных, представляемых туркменской стороной. Компания «Туркменгеология» еще в 2007 году заявляла об открытии 150 газовых и газоконденсатных месторождений, запасы которых оценивались в 6,1 трлн. м3. На суше запасы оценивались в 5,7 трлн. м3, на шельфе – в 400 млрд. м3. В начале 2009 года появились данные, что месторождение Южный Иолотань входит в число крупнейших месторождений с прогнозируемыми запасами в 4,7–14 трлн. м3. К концу того же года после разведочного бурения уровень запасов был снижен в несколько раз, что не помешало туркменским экспертам делать громкие заявления. Последние оценки представителей Туркменистана говорят о наличии на месторождении Южный Иолотань запасов в 21 трлн. м3.
Основываясь на этих данных, в Ашхабаде разработали национальную стратегию развития нефтегазовой отрасли. Менее чем через 10 лет, к 2020 году, Туркменистан намерен добывать 175 млрд. м3 газа и экспортировать 140 млрд. м3.
Отсутствие четких данных по запасам нефти и газа компенсируется политическими заявлениями, которые поддерживают на высоком уровне интерес к Туркменистану со стороны европейцев и нефтегазовых компаний.
На пересечении энергетических интересов
В последнее десятилетие Туркменистан оказался на пересечении энергетических интересов Китая, России и ЕС. Позиция Ашхабада имеет ключевое значение для европейцев, поскольку от этого зависит реализация проекта Nabucco.
Пока Ашхабаду удается маневрировать между основными конкурентами, отдавая предпочтение трубопроводным проектам, которые дают стране ощутимый экономический эффект.
Диверсификация Туркменистаном маршрутов доставки углеводородного сырья на внешние рынки не решает для Ашхабада главной проблемы – не позволяет выскочить из сырьевой зависимости. Энергетическая основа сотрудничества присутствует в отношениях Туркменистана и с европейскими странами, которые, так же как и Китай, рассматривают туркменские нефть и газ в качестве дополнительного источника в обеспечении энергетической безопасности. В этом контексте выбор партнеров между динамично развивающимся Китаем и географически далекой Европой сужает для Ашхабада возможности для маневра.
Азербайджан может стать страной, которая запустит Nabucco, предоставив в этот трубопровод минимальный объем углеводородных ресурсов. Однако дальнейшие перспективы Nabucco, его выход на проектную мощность будут определяться в Ашхабаде. Исходя их этого Туркменистан выстраивает свою энергетическую политику, используя соперничество трубопроводных проектов, предлагаемых для реализаций Россией и ЕС.
