Сергей Жильцов
Национальный эгоизм мешает решению проблем водоснабжения регионов планеты.
Фото Reuters
Исчезновение с политической карты мира СССР сразу же осложнило отношения между странами Центральной Азии в водно-энергетической сфере, что нашло отражение в так называемом водном вопросе. Повышенное внимание к водно-энергетическим ресурсам объясняется тем, что в странах Центральной Азии они выступают одним из основных факторов, определяющих состояние большинства отраслей экономики, и в первую очередь сельского хозяйства. Дефицит воды и снижение качества речного стока ограничивают решение социально-экономических и экологических проблем. Почти вся используемая в регионе вода берется из двух главных рек – Сырдарьи и Амударьи, формирующихся в горах Памира и Тянь-Шаня. Сырдарья течет из Киргизии через Таджикистан в Узбекистан, в том числе через густонаселенную Ферганскую долину, и Казахстан. Амударья – из Таджикистана в Узбекистан и Туркменистан. Богатые нефтью, газом и другим сырьевыми ресурсами, расположенные ниже по течению страны Туркменистан, Узбекистан и Казахстан находятся в водной зависимости от бедных, выше расположенных стран. При том что доля Таджикистана и Киргизии в формировании стока поверхностных вод в регионе составляет порядка 85%.
Первые попытки стран региона решить межгосударственные проблемы в водно-энергетической сфере путем переговоров привели к созданию в 1992 году Межгосударственной координационной водохозяйственной комиссии (МКВК). В ее задачу входило осуществление сотрудничества в сфере совместного управления водными ресурсами. Предполагалось, что страны региона будут заключать межправительственные соглашения, которые больше напоминали бартерные схемы «вода в обмен на углеводороды». Так, Казахстан и Узбекистан должны были поставлять в Киргизию уголь, топочный мазут и газ, а Киргизия и Таджикистан, в свою очередь, – обеспечивать эти страны в летний период водными ресурсами в необходимых объемах. Однако, как показали дальнейшие события, странам региона не удалось создать эффективный механизм взаимного обмена ресурсами. Каждое из государств стремилось использовать водно-энергетические ресурсы с максимальной для себя выгодой, без учета интересов соседей.
Призрачная структуризация региона
Неспособность МКВК взять под контроль и наладить координацию стран Центральной Азии в водном вопросе привлекло к данной проблеме внимание различных региональных организаций. ОДКБ, ЕврАзЭС, ШОС не раз заявляли о необходимости решения водно-энергетических противоречий. Так, на роль ведущей организации, обеспечивающей региональную безопасность, в том числе и в сфере энергетики, претендует ОДКБ. Однако отсутствие у данной структуры четко отработанного механизма разрешения внутренних и внешних угроз переводит ее в статус очередного красивого проекта с туманными перспективами, чья деятельность пока не вышла за рамки деклараций. То же самое можно сказать и о ЕврАзЭС, с созданием которого страны региона ожидали решения ключевых региональных проблем, прежде всего в водно-энергетической и транспортной областях.
Причины неудач интеграционных проектов в Центральной Азии, которые возникли после распада СССР и оказались нереализованными, известны: национальный эгоизм каждого из участников, нежелание и неготовность к поиску компромиссов, а также геополитические амбиции. В итоге водно-энергетический вопрос использовался странами для решения собственных политических и экономических задач, оттесняя на второй план собственно водную проблему.
ОДКБ, ЕврАзЭС и ШОС страны региона до сих пор рассматривают в качестве инструмента сохранения экономического взаимодействия с Россией и решения периодически возникающих политических вопросов, нежели как реальный механизм решения региональных проблем и противоречий.
Не лучше обстоят дела у ООН, ОБСЕ, ЕС и НАТО, чьи представительства находятся в странах Центральной Азии. Пока их присутствие в регионе не привело к разрешению противоречий, накопившихся в водно-энергетической сфере между центральноазиатскими странами. Отсутствие реальных механизмов координации в обеспечении водно-энергетической безопасности делает деятельность данных организаций практически незаметной в регионе. Примечательно, что введение в строй новых трубопроводов Китаем, Туркменистаном и Казахстаном для поставок углеводородных ресурсов, разработка месторождений в регионе стали результатом решений стран Центральной Азии при практически минимальном влиянии международных организаций.
Наиболее амбициозным проектом, способным повлиять на ситуацию в регионе, является ШОС. Его перспективы определяются заинтересованностью Китая не только обеспечить надежные и долгосрочные поставки энергетических ресурсов из стран Центральной Азии, но и добиться региональной стабильности. Расширение экономического влияния Пекина на страны Центральной Азии через подписание с ними соглашений в области торговли, промышленности, строительства нефте- и газопроводов может в перспективе стать одним из действенных механизмов, побуждающих страны региона к поиску взаимовыгодных решений.
Таким образом, большинство международных организаций, действующих в Центральной Азии, имеют схожие функции. В то же время у них отсутствуют четкие механизмы разрешения кризисных ситуаций, чего как раз и не хватает странам региона. Помимо этого сами международные организации нуждаются во взаимодействии, особенно при обсуждении вопросов строительства транспортных коммуникаций и энергетических проектов, проблем водопользования.
В свою очередь, для стран Центральной Азии по-прежнему характерны завышенные ожидания от деятельности международных организаций, от которых ждут финансово-экономической помощи и готовых механизмов разрешения водно-энергетических проблем.
«Точка кипения»
Пока международные организации, действующие в Центральной Азии, безуспешно вырабатывают рекомендации решения водно-энергетических проблем, центральноазиатские страны подошли к «точке кипения». Так, уже более 40% населения не имеет доступа к централизованному водоснабжению, и, по прогнозам, через десятилетие эта цифра значительно возрастет. По расчетам, население стран Центральной Азии, которое сегодня составляет около 53 млн. чел., к 2025 году увеличится на 40%, что потребует дополнительных объемов водных ресурсов. По этой причине вопрос стабильного доступа к данному виду ресурсов становится для стран региона одним из приоритетных. В этой связи неоднократно поднимается вопрос о возможной переброске части стока сибирских рек в центральноазиатские страны.
Вопросы региональной безопасности в Центральной Азии, в том числе и в водно-энергетической сфере, должны решаться непосредственно самими странами региона. Однако амбиции лидеров стран региона, стремящихся возглавить центральноазиатское пространство, взаимные претензии в нарушении достигнутых договоренностей, экономическая несостоятельность и зависимость от внешних источников финансирования, влияние наркотрафика являются сдерживающими факторами для формирования эффективной системы регионального сотрудничества в сфере гидроэнергетики. Без подобной координации деятельность любых международных организаций будет обречена на провал, а решение водно-энергетических проблем в Центральной Азии будет затруднено, повышая вероятность силового решения возникающих противоречий.
