Алексей Хайтун
Освоение северных месторождений позволит России выступать гарантом энергетической стабильности ЕС и полностью обеспечивать свои внутренние потребности в газе. На снимке Владимир Путин на торжественной церемонии начала строительства газопровода "Сахалин-Хабаровск-Владивосток".
Фото Reuters
В конце сентября в Салехарде под председательством премьер-министра Владимира Путина состоялось совещание руководителей «Газпрома» и его территориальных структур, представительства Министерства энергетики России во главе с министром, региональных руководителей – с одной стороны, и глав мировых энергетических концернов ENI, E.ON, Shell, Mitsubishi, Mitsui – с другой. Как сообщалось в итоговом пресс-релизе, целью такого (на наш взгляд, несколько экзотичного) совещания ставилось привлечение транснациональных корпораций к активному участию в освоении газовых месторождений российской Арктики.
Попробуем провести анализ того, почему именно сейчас было созвано столь представительное совещание? Какова была его реальная цель и была ли она, эта цель, достигнута?
На встрече в Салехарде премьер-министр сообщил, что на Ямале разведанных запасов газа 12 трлн. куб. м, а прогнозные оценки превышают 50 трлн. куб. м. По его мнению, с такими запасами Россия на обозримую перспективу может выступать гарантом энергетической стабильности Европы и полностью обеспечивать свои внутренние потребности в природном газе.
Между тем масштабы и сложность проекта велики, а необходимость его осуществления не терпит отлагательств. К настоящему времени базовые месторождения Западной Сибири, обеспечивающие основную часть текущей добычи, в значительной мере уже выработаны (Медвежье – на 75,6%, Уренгойское – на 65,4%, Ямбургское – на 54,1%). В России на месторождениях с падающей добычей получено свыше 80% газа. Основным газодобывающим районом страны остается Ямало-Ненецкий автономный округ, а также акватории северных морей России, где сосредоточено 72% всех запасов страны.
Это означает следующее: возрастает удаленность новых центров добычи газа (полуостров Ямал, Баренцево и Карское моря, а также Восточная Сибирь, Дальний Восток) от центров потребления и сложившихся центров развития газовой промышленности и транспортных коммуникаций. Явно увеличивается доля сложных и трудноизвлекаемых запасов, поскольку сокращаются высокопродуктивные, залегающие на небольших глубинах месторождения. Появились перспективы возникновения в ближайшие годы значительных запасов низконапорного газа. Увеличение в составе запасов доли жирных, конденсатных и гелийсодержащих газов требует технологически новой газоперерабатывающей инфраструктуры.
Инвестиционная потребность
Прогнозируемый внутренний и внешний спрос на энергоносители определяют примерно следующие инвестиционные потребности газовой отрасли на 2010–2020 годы: от 170 до 200 млрд. долл. (с учетом 35 млрд. долл. на программу освоения газовых ресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока). Из этих потребностей 70 млрд. долл. идет на реализацию программы освоения месторождений полуострова Ямал.
Разумеется, данный прогноз базируется на как минимум стабильности экспорта газа на уровне 2007 года. Но даже если спрос упадет, инвестиции в инфраструктуру надо делать уже сегодня. Деньги огромные, поэтому для начала необходимо рационализировать как минимум арктические проекты.
Уже последнее крупное месторождение советского периода – Ямбургское – осваивалось по вахтовой схеме с опорой на построенные базовые города – Надым и Новый Уренгой. Эта модель освоения Севера значительно дешевле, но менее удобна в эксплуатации и потому «не дает полного удовлетворения» заказчику и региональным властям...
Естественно, тогдашний Мингазпром возражал и требовал увеличения капиталовложений, насколько мне не изменяет память, вдвое. Но тогда над газовой промышленностью стоял компетентный начальник и была принята вахтовая схема. Теперь над «Газпромом» подобного начальника, по-видимому, нет... Нет ограничений – можно выделять ресурсы по запросу, если бы эти ресурсы были в наличии. Именно в этом – в инвестициях – и есть суть проблемы развития ОАО «Газпром».
Сегодняшние реалии
Посмотрим, как реально разворачиваются события на газовом Ямале. Здесь уже открыто 11 газовых и 15 нефтегазоконденсатных месторождений. Суммарные запасы крупнейших месторождений – Бованенковского и Харасавэйского, а также Новопортовского, лицензии на разработку которых получил ОАО «Газпром» (через свое 100-процентное дочернее предприятие), – составляют 5,9 трлн. куб. м газа, 100,2 млн. тонн конденсата и 227 млн. тонн нефти.
На Бованенковском месторождении работы начались еще в советский период, затем были свернуты, а в последние годы снова возобновились. Если сопоставить параметры освоения и строительства газопроводов проекта знаменитого Уренгойского месторождения – сравнение будет далеко не в пользу современности. Хотя нужно учесть, что Уренгой размещен все же южнее и потому работы велись в лучших условиях.
Проектный объем добычи газа на новой площадке определен в 115 млрд. куб. м в год. В долгосрочной перспективе объем добычи газа должен увеличиться до 140 млрд. куб. м в год. Для вывода добытого газа в Единую систему газоснабжения России необходимо построить газотранспортную систему общей протяженностью 2451 км, включая новый газотранспортный коридор Бованенково–Ухта протяженностью около 1100 км.
Первый пусковой комплекс включает обустройство сеноманских залежей Бованенковского месторождения производительностью не менее 15 млрд. куб. м газа в год и первую очередь магистральных газопроводов Бованенково–Ухта. Как видно, первая очередь составляет примерно 11% от полного проектного объема поставок газа. Но затраты в инфраструктуру, по сути, делаются именно на первой стадии.
В настоящее время на Бованенковском месторождении строятся первоочередные объекты пожарной, санитарно-эпидемиологической и экологической безопасности, жизнеобеспечения, промышленных баз, а также объектов добычи и транспортной инфраструктуры. В сложнейших условиях прокладывается железная дорога Обская–Бованенково, которая позволит осуществлять бесперебойную доставку материально-технических ресурсов на месторождение, а затем – для освоения шельфов. Даже первая очередь выглядит масштабно, однако не вполне ясны ее перспективы, поскольку сроки запуска перманентно сдвигаются.
По утверждениям «Газпрома», причина, как всегда, вне нас: мировой финансовый кризис оказал негативное влияние на спрос на газ в России и за рубежом, а также на прогноз его потребления в ближайшие годы. Учитывая, что «Газпром» работает, ориентируясь на потребности преимущественно европейского рынка, правление корпорации приняло решение о переносе срока ввода в эксплуатацию первых пусковых комплексов Бованенковского месторождения и СМГ «Бованенково» на год (III квартал 2012 года). Представляется, что подобные переносы первоочередных задач снижают надежность всей программы и что они не случайны. Зачем собирали в Салехарде руководителей мировых энергетических корпораций?
 «Газпром» намерен привлекать иностранные инвестиции, получая новые технологии и сохраняя контроль за недрами и транспортом газа. Фото Reuters |
Иностранные долгосрочные инвестиции – условия и гарантии
В предыдущие годы наше государство не верило в то, что возможности отечественной газодобычи идут на убыль, и потому не имело программы ее поддержания. Мощности, структуры и кадры отечественного газового строительства не были востребованы, их требуется собирать сызнова. Теперь кризис ограничил свободные ресурсы российского ТЭКа, а следовательно, возможности восстановления весьма специализированной строительной отрасли (кстати, 4,5-километровым мостом на вечной мерзлоте могут заслуженно гордиться строители-железнодорожники).
Условия добычи сильно осложнились уже на Бованенковском месторождении, дальше будет еще тяжелее. Отечественных технологий не имеется: нефтегазовая отрасль по природе консервативна, изменения технологий должны разрабатываться заранее и финансироваться из специальных источников, чего не делалось. Теперь надежда на иностранные ноу-хау.
Действительно, газовая и нефтяная отрасли очень интересны западному инвестору, но ранее «Газпром» по минимуму обладал собственными ресурсами для простого воспроизводства. Ниша для крупного иностранного капитала имеется в освоении нефтяных и газовых месторождений, Арктики и шельфов северных морей, Восточной Сибири, но эти проекты будут доходны лишь в многолетней перспективе... Нефтяные компании на них не идут, «Газпром» выделяет недостаточные ресурсы.
Пока же не более 22% иностранных инвестиций в ТЭК являются прямыми. Доля вложений в новые технологии нефтепромышленности на порядок меньше и экспертно оценивается не более чем в 200–350 млн. долл. США. Прямые инвестиции иностранных фирм вполне возможны, если допустить их к участию в деятельности российских корпораций, но против этого – мощная оппозиция крупного отечественного капитала и политиков-«государственников».
Во время совещания в Салехарде потенциальным партнерам «Газпрома» были обещаны различные «приманки»: льготные режимы налогового обложения, создание на Ямале суверенного резерва газа с тем, чтобы регулировать цены мирового рынка. Цена инвестиций – поставка современных инновационных технологий, доступ на западные рынки сбыта и к активам этих компаний в других государствах.
Однако лицензию на разработку месторождений намерен сохранить себе «Газпром», а иностранным инвесторам «гарантируют норму рентабельности». Однако и эти гарантии уже поставлены под сомнение: в беседе с журналистами сразу после совещания Владимир Путин сообщил обеспокоенной патриотической общественности, что иностранные компании-инвесторы не будут иметь решающего голоса при эксплуатации российских месторождений, иначе они захотят контролировать газовую трубу. То есть имеется намерение привлекать иностранные инвестиции таким образом, чтобы получить технологии и прямые инвестиции в проекты, сохраняя полный контроль за недрами и транспортом газа.
Что касается проектной цены газа, то она будет исчисляться по долгосрочным неизменяемым контрактам. Мотивом для столь жесткой позиции служит глубокая убежденность в том, что собственные запасы стран ЕС весьма ограничены, а к месторождениям в Центральной Азии и Иране Запад допущен не будет политическими методами. По-простому это означает, «никуда не денутся».
Между тем основные опасения иностранных инвесторов по условиям деятельности в России связаны не с отсутствием или жесткостью законов, а с хаотичностью их применения. Стало явным, что мощную государственную поддержку (как в данном случае, когда лоббистом проекта выступает лично премьер-министр) получают лишь инвестиционные проекты, обусловленные чисто политическими интересами. И эта поддержка, а вслед за ней и сам совместный проект заканчиваются при изменении политической конъюнктуры. Тому имеются всем известные примеры, в частности Сахалинский проект, а также и проектирование завода СПГ. Об этом намекает и история со сменами собственников Ковыктинского месторождения. Штокмановское месторождение дважды отбирали после заключения всех контрактов. Напротив, обиды государственных чиновников де-факто связаны с тем, что иностранные фирмы требуют буквального применения контрактных условий.
Несмотря на оптимистические заявления, вряд ли состоится масштабное привлечение прямых инвестиций транснациональных энергетических компаний для освоения сухопутных месторождений Ямала. Возможно привлечение некоторых технологических ресурсов, поставки оборудования и прочих в рамках уже имеющихся и, может быть, расширенных контрактов.
Однако и этих ограниченных технологий достаточно для вывода месторождений на полную мощность, если будут накоплены собственные инвестиционные ресурсы и скорректирована схема освоения.
Что касается месторождений на шельфе – без массированных иностранных прямых инвестиций они невозможны. Если потребность в создании мощной базы добычи газа действительно реальна: имеются потребители, цены на энергоносители вырастут вдвое, – придется пересматривать контрактные условия, иначе серьезные партнеры в российскую Арктику не придут.
Наконец, России требуется воссоздать мощную, независимую от «Газпрома» строительную корпорацию для сооружения магистральных газопроводов, освоения новых нефтегазовых провинций. Возложить на нее функцию генерального подрядчика, включая и выбор, и последовательное проведение рациональной схемы освоения Севера.
Последние десять лет стратегией развития газовой промышленности ни российское государство, ни его доверенный представитель ОАО «Газпром» практически не занимались. Специалисты предупреждали, что добром все это не кончится: газовая промышленность, как любая технологическая структура, должна развиваться. Мнение о том, что «подрядчика всегда найдем», которое автор часто слышал, изначально было легкомысленным. Теперь настало время собирать камни.
Очень хорошо, что Путин созвал столь представительное совещание в Салехарде; хотелось бы, чтобы эта акция послужила началом серьезной программы освоения богатств российского Севера.
