Из нефтяного прошлого – в нефтегазовое будущее

Международные компании развивают свой бизнес по широкому спектру направлений.
Фото Reuters

При приватизации в России возникла специфическая структура нефтегазовой отрасли: в ней отдельно существует нефтяной и газовый бизнес – вертикально интегрированные нефтяные компании и «Газпром». Нигде в мире нет такого искусственного разделения между добычей жидких и газообразных углеводородов. Глобальные мейджоры, например, органично включают в свою организационную структуру и нефтяной, и газовый сегменты.

Для международных нефтяных компаний газовый бизнес как одно из ключевых направлений деятельности возник сравнительно недавно. Примерно до второй половины XX века они воспринимали газ как побочный продукт добычи сырой нефти. Но в последние годы ситуация радикально изменилась: спрос на голубое топливо растет как на самый экономичный, экологичный и эффективный источник энергии. Он приобрел особое значение и в связи с обостряющейся проблемой изменения климата.

Патрик Пуйянн, старший вице-президент Total E&P, сказал по этому поводу в 2008 году: «Газ имеет потенциал гораздо больший, чем нефть, потому что в прошлом мы обычно отдавали предпочтение нефти по сравнению с газом. Еще пару десятков лет назад инженеры говорили: «Осторожно, здесь может быть газ», и мы там не бурили, потому что не знали, как сбывать этот газ. Появление сжиженного попутного газа (СПГ) все это изменило».

От скважины до газовой плиты

Глобальные мейджоры постепенно превратились в полностью вертикально интегрированные компании, и их деятельность охватывает всю цепочку стоимости, в том числе в газовом бизнесе. Они занимаются разведкой, добычей, переработкой газа, транспортировкой по газопроводам, распределением, сжижением и регазификацией, перевозками СПГ танкерами, выработкой электроэнергии, технологией gas-to-liquids┘

Типичной для мейджоров до недавнего времени была организационная структура СonocoPhillips, одного из основных игроков в сфере газодобычи в США. ConocoPhillips работает по пяти направлениям:

– разведка и добыча нефти и природного газа по всему миру;

– переработка, сбыт и транспортировка;

– химический сегмент;

– новый бизнес;

– сбор, переработка и маркетинг природного газа. Эта деятельность ведется в Северной Америке через 50-процентную долю компании в DCP Midstream LLC. Сейчас у ConocoPhillips 63 завода по переработке природного газа и 60 тыс. миль газопроводов.

Но в последние годы ряд мейджоров провели реорганизацию. В результате газовый бизнес еще больше интегрировался в общую деятельность компаний и перестал существовать как отдельное подразделение.

По стопам ВР, в 2007 году начавшей реструктуризацию, направленную на упрощение структуры, снижение издержек, ускорение принятия решений, пошла, например, Royal Dutch/Shell, объявившая о перестройке летом 2009 года. Возможно, именно мировой кризис подтолкнул ее к более решительному внедрению перемен. Раньше деятельность компании в сфере upstream была сосредоточена в трех подразделениях: «Разведка и добыча», «Газ и электроэнергия» и «Нефтеносные пески». После реорганизации upstream будет состоять из двух подразделений: Американский upstream и Международный upstream. Третье подразделение будет заниматься реализацией проектов и разработкой технологии. Downstream тоже будет реорганизован. Помимо переработки, сбыта и нефтехимии он будет включать торговые операции и альтернативные источники энергии.

Международные компании развивают свой газовый бизнес по широкому спектру направлений, и в их стратегии есть много схожего. Они ведут геологоразведку и добычу в новых регионах, максимизируют потенциал газовых ресурсов в «зрелых» газовых провинциях, развивают бизнес СПГ и осваивают нетрадиционные ресурсы газа.

Типичны проекты Chevron по разведке и добыче газа в нефтегазодобывающих странах. Они тесно связаны с СПГ – ведь месторождения газа удалены от основных потребителей и голубое топливо к ним доставляют чаще всего по морю. Так, Chevron начал программу ГРР в северо-восточной части морской Plataforma Deltana в Венесуэле. На основе ее ресурсов будет оцениваться целесообразность строительства первого венесуэльского завода СПГ, откуда газ пойдет в США. А когда «Газпром» всерьез займется бизнесом СПГ?

Незабытое старое

Идя в развивающиеся страны, мейджоры стараются при этом и полностью использовать газовые ресурсы старых нефтегазовых провинций, например США, где доказанные запасы газа постепенно возрастают – с 168,1 трлн. куб. футов в 1988 году до 237,7 трлн. куб. футов в 2008 году. Во многом эта тенденция вызвана тем, что усиливается «ресурсный национализм», который особо ярко проявляется при растущих ценах на нефть: правительства нефтегазодобывающих государств ограничивают доступ мейджоров к своим углеводородным богатствам. Для международных компаний неоспоримые преимущества игры на своем поле – политическая стабильность, соблюдение контрактных условий, прозрачность деятельности. Очевидно, угроза создания газового ОПЕК также подтолкнула мейджоров к политике опоры на собственные силы. Важны и экономические соображения – близость североамериканских газовых месторождений к конечным высокоплатежеспособным потребителям может компенсировать более высокую себестоимость добычи и строгость экологического регулирования.

Так, ВР старается расширить свое присутствие в развивающихся странах, работая на все более трудноизвлекаемых запасах, например на больших глубинах океанов. При этом компания стремится максимально использовать потенциал традиционных регионов деятельности, например Северного моря. Летом 2007 года ВР вложила 250 млн. долл. в новые мощности по сжатию газа на терминале, оператором которого она является. ВР ожидает, что в результате остаточные извлекаемые запасы месторождений West Sole и Amethyst увеличатся на 30%. А что у нас происходит с низконапорным газом ЯНАО?

Кроме того, ВР в 2008 году сделала крупные инвестиции в развитие своего газового бизнеса в Северной Америке, где она осваивает нетрадиционные источники газа. Так, она купила за 3,7 млрд. долл. у Cheasapeake Energy всю ее долю в Woodford Shale, а также 25% ее доли в Fayetteville Shale – месторождениях сланцевого газа в США.

ВР вложит 2,4 млрд. долл. за следующие 13 лет в повышение более чем на 20% добычи метана, извлекаемого из угольных шахт в бассейне San Juan, штат Колорадо, сегодня составляющей 425 млн. куб. футов в день. ВР начала работать в этом направлении в 1976 году, опробовав новаторские методы добычи в бассейне San Juan. С тех пор компания удерживала лидерство по технологии извлечения метана из угольных шахт, расширяя использование наклонно направленных и горизонтальных скважин.

Кроме того, весной 2008 года BP и ConocoPhillips объединились для прокладки аляскинского газопровода мощностью 4 млрд. куб. футов в день. По оценкам ВР, этот трубопровод позволит поддерживать добычу на месторождениях аляскинского North Slope, где содержится порядка 35 трлн. куб. футов доказанных запасов, в течение 50 лет. Будут построены заводы по подготовке газа на Аляске и газопровод протяженностью более 700 миль, идущий через Аляску в Канаду до Альберты с возможным продлением его до США. Но у этого проекта есть конкурент в лице Exxon Mobil, который владеет 12–15 трлн. куб. футов запасов аляскинского North Slope. Супермейджор вместе с TransCanada Pipelines решил строить газопровод мощностью 4,5 млрд. куб. футов в день для перекачки аляскинского газа в Канаду и США. Правда, неясно, какое место аляскинский газ займет на североамериканском рынке, где обостряется конкуренция со стороны сланцевого газа и СПГ.

Чужой газ хорошо, а свой газ лучше. В последнее время США стремятся укрепить свою энергетическую безопасность, уменьшив зависимость от импорта газа. Один из путей – использование ресурсов сланцевого газа североамериканского континента, которые только в США составляют 250–750 трлн. куб. футов. По оценкам, добыча сланцевого газа может удвоиться в течение 10 лет (с 6–8 млрд. куб. футов/день в 2008 году до 15–20 млрд. куб. футов) и обеспечивать 25% спроса США. Крупные месторождения сланцевого газа – Barnett Shale в Техасе с 30 трлн. куб. футов газа на глубине до 8 тыс. футов и Marcellus Shale в штатах Западная Виргиния, Пенсильвания и Нью-Йорк с 50 трлн. куб. футов газа на глубине 6 тыс. футов.

Масштабное освоение запасов сланцевого газа в бассейне Piceance начал ExxonMobil, который стремится восстановить свой статус ведущего газового игрока в Северной Америке. Piceance содержит до 100 трлн. куб. футов газа, залегающих на глубине 16 тыс. футов. ExxonMobil работал в бассейне с 1950-х годов, добывая в небольшом объеме относительно легко извлекаемый газ. Арендные территории ExxonMobil имеют потенциальные извлекаемые ресурсы в 45 трлн. куб. футов газа. Супермейджор рассчитывает увеличить добычу с 200 млн. куб. футов в день до 1 млрд. куб. футов в следующем десятилетии.

Газ находится в песчаниках с низкой проницаемостью коллекторов, залегая в изолированных «карманах», отделенных друг от друга тонкими слоями сланца. Добыча его дорога и сложна и при обычных технологиях бурения оказывалась экономически невыгодной. Но в конце 1990-х годов отделы НИОКР ExxonMobil занялись разработкой новых технологий, обеспечивающих более эффективное освоение нетрадиционных запасов газа. Они создали процесс Fast Drill, Multi-Zone Stimulation Technology (MZST) и систему Just-in-Time Perforating (JITP), которая улучшает экономические показатели добычи. Если раньше нужны были 2–3 недели для проведения нескольких качественных разрывов в скважине, то новая технология позволяет вскрыть десятки зон за несколько дней. С одной площадки можно бурить до 9–10 скважин, уменьшая при этом повреждение земной поверхности.

ExxonMobil рассматривает бассейн Piceance и как центр прибыли, и как лабораторию, в которой он отрабатывает технологии бурения в условиях жесткого экологического регулирования, которые потом можно применить, например, в Европе, где супермейджор изучает нетрадиционные запасы газа в Венгрии и Германии.

Итак, пока цены на нефть росли, ExxonMobil развивал НИОКР, ища способы эффективной по издержкам добычи трудноизвлекаемого газа. Он понимал, что эпоха легкого и дешевого газа прошла. И хотя сейчас при низких ценах на нефть и снижении спроса на газ такие проекты кажутся утопичными, супермейджор заранее готовится к неизбежному в будущем росту спроса на энергию. Он сможет его отчасти удовлетворять, используя нетрадиционные ресурсы газа и уменьшая свою зависимость от непредсказуемых действий развивающихся нефтегазодобывающих государств. А что делал «Газпром» в период высоких цен на нефть?