Сергей Жильцов
Море некогда дружных соседей сегодня стало морем раздора.
Фото http://ru.wikipedia.org
На прошедшей в июне в Алма-Ате международной конференции «Центральная Азия в условиях геополитической трансформации и мирового экономического кризиса» основное внимание участников, среди которых были эксперты из России, стран Центральной Азии, ЕС и США, было сосредоточено на анализе геополитических изменений в регионе Центральной Азии. Дискуссии развернулись вокруг вопросов, связанных с энергетическим сотрудничеством стран региона с Россией, Китаем и европейскими странами, а также перспектив прокладки новых маршрутов трубопроводов, которые должны вывести энергетические ресурсы Казахстана и Туркменистана на внешний рынок.
Битва за Каспий
Борьба за энергетические ресурсы стран Центральной Азии и Каспийского региона привела к тому, что регион стал центром конкурентной борьбы, которая принимает все более острый характер. Россия, европейские страны и США отстаивают свои интересы в энергетической сфере, пытаясь склонить центральноазиатские страны на свою сторону. Последние не торопятся падать в объятия великих держав, а заинтересованы играть на их противоречиях, добиваясь максимально выгодных для себя условий.
В последние годы все большую роль в энергетической сфере Казахстана начинает играть Китай, который десять лет назад прорвался в эту страну. В последние пять лет Пекин последовательно и агрессивно наращивал свое присутствие в нефтегазовом комплексе этой страны. Китайскими компаниями были приобретены пакеты акций на ряд месторождений в разных областях Казахстана. Наиболее крупное среди них месторождение «Северные Бузачи» в Мангистауской области. Было продолжено освоение Атырауской области, приобретены 100% акций компании PetroKazakhstan, через которую Китай получил доступ к другим нефтедобывающим совместным предприятиям – «Казгермунай» и «Тургай Петролеум». Были также приобретены 49% акций компании «МангистауМунайГаз». В апреле 2009 года китайская сторона приобрела 50% акций компании «МангистауМунайГаз». В итоге объем добычи нефти может приблизиться к 18–20 млн. тонн в год. Тем самым вопрос заполнения трубопровода Западный Казахстан – Китай будет решен. Показательно, что в 2002–2006 годах объемы нефти, добытой Китаем за рубежом, выросли с 12 млн. до 35 млн. тонн.
Новые партнеры
Следствием китайской политики может стать уменьшение российско-казахского сотрудничества в энергетической сфере. В настоящее время в его основе лежат поставки ресурсов по трубопроводам КТК и Атырау–Самара. Перспективы увеличения объемов прокачки по ним остаются неясными. Нынешний суммарный объем поставок по данным нефтепроводам не удовлетворяет амбиции Казахстана. Перевозки казахской нефти через Каспийское море небольшими танкерами, заказанными в России, также не решают вопросов по увеличению поставок на внешний рынок казахских ресурсов. Учитывая, что российское направление ограничено по объемам поставок, а создание транскаспийского трубопровода в силу различных причин является делом отдаленного будущего, Казахстан обращает свой взор на восточное направление. Собственно, Россия также тянет «трубу» в восточном направлении. Однако снижение внимания к Каспийскому региону может в перспективе ослабить здесь позиции России.
Энергетическая стратегия Китая носит многоплановый характер и рассчитана на долгосрочную перспективу. С одной стороны, интерес китайской стороны к казахским активам вызван перспективными планами по диверсификации источников получения углеводородного сырья. В 2000–2008 годах вклад Китая в прирост мирового спроса на нефть составил около 40%. Это лишь подтверждает, что за счет собственной добычи Китай не способен решить проблему обеспечения себя нефтяными ресурсами.
В России экспансию Китая в энергетику Казахстана пока недооценивают, считая, что достигнутый уровень российско-казахского энергетического сотрудничества и близкие взгляды по различным проблемам региона создают незыблемые позиции. Подобная уверенность была бы обоснованной, не оказывай Казахстан поддержку китайским планам на самом высоком политическом уровне. Между тем казахское руководство способствует устремлениям Пекина. Казахстан прельщает и тот факт, что китайцы приобретают акции казахских компаний на открытых аукционах, часто платят гораздо больше их реальной стоимости. Агрессивная политика по покупке активов направлена на то, чтобы любыми путями расширить свое присутствие в нефтегазовой отрасли Казахстана. Кроме того, Китай в отличие от других иностранных инвесторов создает казахстанско-китайские совместные предприятия, что отвечает интересам Казахстана, который считает, что сможет извлечь выгоды из усиления противостояния между ведущими державами мира, обеспечить диверсификацию поставок казахских энергетических ресурсов и создать политический противовес российской политике и амбициям США.
В свою очередь, интерес Китая к топливно-энергетической отрасли Казахстана вызван той огромной ролью, которую она играет в экономике страны. Контроль над добычей и экспортом ресурсов рассматривается Пекином в качестве ключа к усилению влияния на политику Казахстана. Китай последовательно идет к этой цели, подтверждением чего является ежегодно усиливающееся присутствие Китая в нефтегазовом секторе Казахстана. И хотя пока Китай в процентном соотношении занимает не первые позиции присутствия в нефтегазовом секторе Казахстана, продолжение взятого им курса позволит уже в недалеком будущем выйти в лидеры. Как отметил директор Института по изучению Центральной Азии Пань Чжипин, к 2020 году Китай будет испытывать недостаток в нефти, исчисляемый в 250–300 млн. тонн, и газа – около 60–70 млрд. куб. м. В этом контексте понятно внимание Китая к Казахстану как наиболее перспективному государству, способному удовлетворить потребности китайской экономики. По этой причине ключевой задачей Китая станет продолжение политики, направленной на приобретение наиболее привлекательных объектов нефтегазового комплекса Казахстана.
Китайская геополитика
Помимо энергетических вопросов укрепление позиций Китая в Казахстане направлено на решение геополитических задач. Политика США и европейских стран в Центрально-Азиатском регионе вызывает беспокойство в Китае, который выступает против расширения присутствия западных стран.
Не «замечать» китайскую экспансию в Казахстане уже невозможно. Если пять лет назад об этом можно было говорить как о вероятном сценарии, то в настоящее время это стало свершившимся фактом. Российская уверенность, что центральноазиатские страны, как и их ресурсы, никуда не денутся, может обойтись весьма дорого. Нефтяной поток из Казахстана и Туркменистана, который минует территорию России, нарастает с каждым годом. На очереди газовый поток, который продвигают западные страны и Китай, заинтересованные серьезно потеснить Россию, отобрав у нее роль эксклюзивного поставщика энергетических ресурсов из стран региона.
С учетом растущих аппетитов Китая конкуренция между китайскими, западными и российскими компаниями, работающими в нефтегазовом секторе Казахстана, будет нарастать. Это поставит Казахстан в ситуацию недвусмысленного выбора приоритетного партнера. И выбор этот может быть сделан в пользу Китая, тем более что во всех новых приобретениях Пекин готов идти на уступку Казахстану в создании новых нефтегазовых, транспортных и инфраструктурных проектов в Казахстане.
Динамика наращивания Китаем своего присутствия в нефтегазовом секторе Казахстана не дает оснований для оптимизма. Она растет как за счет увеличения объема добычи китайскими компаниями, так и за счет приобретения новых активов. В 2000–2008 годах доля китайских компаний в добыче нефти увеличилась в 3 раза – до 25%, по газу почти в 4 раза – до 12%. Так что вопрос, насколько долго продлится идиллия безоблачности в российско-казахских отношениях и как поведет себя Китай, когда у него не останется конкурентов в лице западных и российских компаний, остается открытым.
