Суданская карта

Имея огромный дефицит нефти, Китаю ничего не остается, кроме как увеличивать свою экспансию на Черном континенте.
Фото Reuters

Африканский угол китайской внешней политики долгое время оставался в тени. Однако богатый ресурсами континент привлекает внимание Китая, и не последнюю роль в этом играют суданские запасы нефти. В 2008 году издание Financial Times писало, что Китай готовится проникнуть в Африку в таких масштабах, которые намного превосходят все его приобретения на этом континенте к настоящему времени. В последнее время китайское государство приступило к реализации ряда инициатив, призванных обеспечить долгосрочные поставки нефтяного сырья из Судана – одной из самых перспективных в этом отношении стран Африканского субконтинента. При этом Китай решает несколько задач: наладить надежные поставки энергетических ресурсов (подтвержденные запасы нефти в Судане составляют 1,6 млрд. баррелей), снизить влияние на континент Тайваня (он сотрудничает с 6 из 26 стран, с которыми Китай поддерживает полноценные дипломатические отношения) и усилить быстро растущее свое мировое влияние. Прежде всего в глазах США и двух азиатских центров силы – Японии и Индии.

Смещение акцентов

Еще совсем недавно, в 1998 году, почти 50% всего суданского экспорта приходилось на четыре государства: Саудовскую Аравию (23,4%), Италию и Великобританию (по 10%) и Германию (5,4%). Важнейшими поставщиками продукции в Судан являлись также арабские страны, лояльные США. На них приходилось 28% суданского импорта. Доля Саудовской Аравии составляла 15,5%, Египта – 2,9%. На страны ЕС приходилось 23,5%, это в основном на Великобританию – 7%, Францию – 6,7%, Италию – 6%. Среди прочих стран выделялись Китай (13,8%) и Япония (4,5%). Поэтому США, даже включив Судан в «террористический» список и наложив санкции, особенно не опасались.

Сегодня же эти показатели и страны-участницы иные. Среди импортеров в Судан с большим гандикапом лидирует Китай, поглощающий более 50% всего экспорта из Судана. Китай также является стратегическим инвестором в разработку нефтяных полей юга Судана. Причем если на рубеже ХХ–XXI веков в инвестировании нефтяной промышленности Судана шла примерно равная конкурентная борьба между Индией и КНР, то сейчас чаша весов склонилась в китайскую сторону.

Примечательно, что для продвижения своих нефтяных интересов в Судане Китай очень искусно и действенно использовал рычаги в ООН. Так, КНР, воспользовавшись правом постоянного члена Совета Безопасности ООН, блокировала принятие резолюции, осуждающей геноцид в суданской провинции Дарфур. Это отнюдь не случайно. Ведь эта провинция является основным театром энергетической войны за солидные запасы нефти между Китаем и США.

Американский «вызов» – китайский ответ

Обусловленное стремительным экономическим ростом резкое повышение спроса на ресурсы привело китайские власти к началу агрессивной государственной политики в долларовой дипломатии.

Обладая более чем 1,3 трлн. долларов в своих резервах в Народном национальном банке Китая, страна сегодня проводит активную нефтяную геополитику. Африка находится в центре внимания, а территория Судана является приоритетной.

Кредиты, предоставляемые Китаем, идут на такие составляющие суданской инфраструктуры, как дороги, больницы, школы. И при сравнении представляют собой разительный контраст с жесткими требованиями МВФ и Всемирного банка. Более того, в отличие от последнего (де-факто инструмента внешней экономической политики США) Китай дальновидно не обуславливает свои кредиты.

Китайская национальная нефтегазовая корпорация (КННК), являясь крупнейшим иностранным инвестором в Судане с 5 млрд. долларов, вложенных в разработку месторождений нефти, входит в число трех из четырех консорциумов, добывающих нефть в Судане, а именно: консорциум СNРОС, основное суданское месторождение Mugland, доля Китая – 40%, ежедневная нефтедобыча – 200 тыс. баррелей в сутки; консорциум Petroenergy, блок 6 в Дарфуре, доля Китая – 95%, ежедневная нефтедобыча – 42 тыс. баррелей в сутки; консорциум Petrodar, месторождение Melut, доля Китая – 47%, ежедневная нефтедобыча – 210 тыс. баррелей в сутки.

Данные три консорциума добывают 95% суданского сырья, из них 43% – Китай. Помимо КНР большие доли в нефтедобыче принадлежат Малайзии и Индии.

Только по официальным подсчетам, начиная с 1999 года Китай инвестировал в суданскую экономику по меньшей мере 15 млрд. долларов. Кроме того, Китай владеет 50% акций Хартумского НПЗ (производственная мощность 100 тыс. баррелей в сутки) совместно с суданским правительством.

КННК построила нефтепровод от своих концессионных блоков 1, 2 и 4 в южном Судане к новому терминалу в Порт-Судан на Красном море, где нефть грузится на танкеры для Китая. 8% китайской нефти сейчас идет из южного Судана. Китай выбирает до 65–80% из ежесуточно добытой суданской нефти.

Опередив Японию и став вторым в мире импортером нефти после США, Китай с ростом своего спроса на нефть (около 30% в год) в скором времени вполне может обойти США в этом аспекте.

Учитывая сегодняшние темпы двустороннего сотрудничества Китай–Африка, к 2010 году можно ожидать от них объема торговли в 100 млрд. долларов. Если этого удастся достичь, то КНР опередит по данным показателям США.

Однако в перспективных планах США намерены в период до 2015 года увеличить африканскую долю своего импорта нефти с нынешних 15 до 25%.

Какой же в дальнейшем будет энергетическая политика Пекина в отношении Хартума?

Прогнозы

Первый. Китайские компании, несмотря на обилие различных рисков: политических (ситуация с ордером, выданным Международным уголовным судом на арест президента Судана Омара Башира), экономических (отсутствие надлежащих гарантий иностранным инвестициям) и правовых (недостаточное юридическое закрепление правовых основ деятельности зарубежных компаний в ТЭК Судана), – будут продолжать увеличивать динамику своей деятельности в Судане. Связано это не только с острой потребностью Китая в нефтяных ресурсах, но и с его ожесточенной геополитической борьбой с США и азиатскими «тяжеловесами», которые, вполне возможно, будут и дальше предпринимать исключительно мирные шаги по предотвращению молниеносного продвижения «китайского танка» в Черную Африку.

Второй. Принимая во внимание наличие в Судане помимо прочего разведанных, но пока не разрабатываемых запасов природного газа (84,95 млрд. куб. м), а также отсутствие сегодня реальной альтернативы углеводородам как источнику энергии в мире, стоит предположить, что китайские инвесторы в среднесрочной перспективе начнут вкладывать средства в совместные газовые проекты. В пользу этого возможного варианта развития событий говорит тот факт, что в 2008 году потребление природного газа в Китае увеличилось на 10,1%, составив 80,7 млрд. куб. м. Однако транспортировка газа из западного района (там сконцентрированы основные разведанные газовые запасы) Китая в восточный (там расположены основные центры потребления газа) заметно увеличивает конечные цены, что делает потребление газа нерентабельным для ряда отраслей экономики. С целью покрытия дефицита Пекин вполне может в будущем использовать суданские газовые ресурсы.

Третий. Китаю, судя по всему, удастся, успешно разыграв суданскую «нефтяную карту», продолжить четко и планомерно осуществлять положения так называемой стратегии китайской экспансии в Африке. Основой этой глобальной политико-экономической программы, без всякого сомнения, является энергетический фактор.

Китай – из Судана, Россия – в Китай

В заключение стоит ответить, пожалуй, на главный для нас вопрос: каким образом китайская гиперактивность в Судане скажется на российских поставках нефти в Китай?

Здесь ситуация следующая. Несмотря на то что Пекин импортирует практически всю добываемую суданскую нефть, снижать объемы поставок черного золота из России он не собирается. Напротив, Россия и Китай создали правовую основу для сотрудничества в энергетической сфере, заявил 21 апреля 2009 года в Пекине вице-премьер России Игорь Сечин, комментируя подписание российско-китайского межправительственного соглашения о сотрудничестве в нефтяной сфере, предусматривающего строительство ответвления от нефтепроводной системы Восточная Сибирь – Тихий океан (нефтепровод Сковородино–Мохэ) на Китай.

В свою очередь, вице-премьер Госсовета Китая Ван Цишань отметил, что «с подписанием данного документа незамедлительно вступает в силу пакет соглашений и договоров о строительстве нефтепровода, купле-продаже сырой нефти и предоставлении кредитов между компаниями двух стран, что ознаменует существенный прорыв в двустороннем энергетическом сотрудничестве».

Действительно, сторонами было юридически закреплено, что предполагаемый объем поставки нефти в Китай составит 15 млн. тонн в год. Кроме того, в обмен на долгосрочные поставки (срок контракта – 20 лет) Пекин предоставит российским компаниям кредиты: «НК «Роснефть» получит 15 млрд., «Транснефть» – 10 млрд. долларов.

Имея такой огромный дефицит нефти, Китаю ничего не остается, кроме как, увеличивая свою экспансию на Черном континенте, параллельно налаживать новые пути для импорта российского нефтяного сырья.