Как, где и на чем экономить?

У государства особая роль – стимулирование разработок и поддержка инновационных проектов.
Микалоюс Чюрлёнис. «Дружба». Дом-музей Чюрлёниса в Каунасе

В моду входит показатель «энергоемкость внутреннего валового продукта (энергоемкость ВВП) России». Он получил широкое распространение и употребляется практически во всех докладах высоких должностных лиц, однако в действительности является величиной по меньшей мере полумифической, поскольку рождается в узких кругах экономистов и независимыми экспертами проверен быть не может. Этот показатель у нас выше (то есть хуже) в два-три раза, чем в Европе и Америке. И нам его надо снижать. Энергоемкость ВВП получается путем деления всей массы топлива и энергии, потребляемой в отраслях за год, выраженной в топливном эквиваленте, на годовой валовой внутренний продукт, выраженный в рублях.

В принципе ничего не предпринимая по существу, «эффективно» снижать энергоемкость ВВП можно путем повышения цен на продукцию и услуги, что и происходит на самом деле. А при сравнении энергоемкости ВВП России и зарубежных стран, во-первых, не принимаются во внимание суровые климатические условия России, во-вторых, не учитывается, что курс рубля по отношению к иностранным валютам имеет весьма слабую корреляционную зависимость с процессами потребления топлива и энергии, и, в-третьих, не учтена валютная разница цен на одни и те же товары. Неизбежно возникает вопрос: так что же такое «энергосбережение», о котором последние 20 лет не устают говорить, а ощутимых сдвигов не наблюдается?

Два года назад, в пору январских и февральских холодов, мы стали свидетелями появления еще одного мифа. Телеведущие разных каналов нам сообщали, что в целях «энергосбережения» в Москве будут производиться отключения потребителей. Большего издевательства над здравым смыслом трудно себе представить. На самом деле это называется не «энергосбережением», а «ограничением» электропотребления, которое вызвано безответственным отношением к делу руководства энергоснабжающих организаций. Энергетика должна опережать развитие энергопотребления, а не сдерживать его рост.

Истинная мера эффективности

Но вернемся к энергосбережению. Истинной мерой эффективности использования топлива и энергии является удельная энергоемкость производства продукции, работ и услуг, выраженная как отношение расхода топлива и энергии в условных единицах (так называемый угольный или нефтяной эквивалент) на единицу продукции, работ или услуг, выраженных в натуральных, но не в денежных единицах. С этим, в общем-то, никто не спорит, однако практически никто на уровне федеральных органов об этом не вспоминает. А суть энергосберегающей политики должна выражаться в целенаправленной деятельности государства по снижению удельной энергоемкости производства продукции, работ и услуг.

Заметим, кстати, что этот показатель легко считается как на уровне предприятия, так и на уровне отрасли и его без проблем можно сравнивать с зарубежными данными на аналогичную продукцию, поскольку все единицы измерения носят международный характер.

Путей снижения энергоемкости по большому счету три

Первый – это организация учета потребления топлива и энергии, в том числе на базе автоматизированных систем, ликвидация бесхозяйственности, пресечение воровства. На этом пути должны применяться самые строгие административные меры и штрафные санкции. Особенно это касается предприятий бюджетной сферы, где расход топлива и энергии, как известно, оплачивается из федерального или местного бюджета.

Второй путь – так называемая структурная перестройка экономики. По этому пути идут многие промышленно развитые страны, переводя энергоемкие производства в развивающиеся страны. Понятно, что это для России путь сомнительный, поскольку нам переводить энергоемкие производства некуда и, скорее, наоборот – энергоемкие производства у нас скупают и оставляют иностранные компании. Структурная же перестройка экономики путем перехода на новые менее энергоемкие производства – это фактически третий путь.

Третий (главный) – это разработка и внедрение новых энергосберегающих технологий, оборудования и материалов, то есть таких технологий, в которых удельная энергоемкость продукции ниже существующих.

На этом пути следует подчеркнуть особую роль государства в стимулировании разработок и поддержке инновационных проектов.

Рынок нам не поможет

И как бы ни хотелось новоявленным рыночникам свалить эту работу на рынок, опыт западных государств, в которых рынок существует столетия, говорит о необходимости руководства со стороны правительства этим процессом. И если, например, в США в составе Министерства энергетики проблемами энергоэффективности и энергосбережения занимаются два полноценных департамента, то в составе бывшего Министерства промышленности и энергетики России не было структурного подразделения, даже на уровне отдела, ответственного за эту проблему. Нет их и в других российских министерствах.

До так называемой административной реформы в составе бывшего Минэнерго России вопросы энергосбережения были поручены департаменту энергонадзора, и под его руководством работа велась, что особенно важно, в субъектах РФ. Каково общее положение в отраслях с энергосбережением в настоящее время – теперь уже никто не знает.

Имеются лишь работы по оценке энергоемкости производства продукции в некоторых отраслях. А состояние дел таково, что необходимо возродить хорошо забытое старое, то есть государственное управление процессом энергосбережения.

Вот лишь несколько примеров. В стекольной промышленности Великобритании удельный расход условного топлива в угольном эквиваленте на тонну стеклянных изделий составил 493 кг, а в России расходуется в два-три раза больше. В электроэнергетике в 1986–1988 годах удельный расход условного топлива на выработку электроэнергии на тепловых электростанциях составлял порядка 325 граммов на киловатт-час, а в 2001–2005 годах он составил около 340 граммов на киловатт-час. Перерасход условного топлива в 15 граммов на киловатт-час оборачивается перерасходом в 9 млн. тонн топлива в год в условном исчислении. Удельное энергопотребление на тонну стали на предприятиях черной металлургии на 32–45% выше, чем в Австралии и Японии. Удельное электропотребление на тонну алюминия, меди, никеля на предприятиях цветной металлургии превышает электропотребление на зарубежных предприятиях на 30–100% по различным процессам. Эти примеры можно было бы и продолжить, но суть проблемы ясна.

Мифы и реалии

Однако пора коснуться основного мифа и вопроса в проблеме энергосбережения. Считается почти аксиомой, что энергосбережение у нас буксует из-за низких цен на топливо и энергию по сравнению с мировыми. Вот когда цены на энергоресурсы сравняются с мировыми, тогда, дескать, предприятия будут думать об энергосбережении. И вот на моей памяти уже 20 лет экономисты разного ранга не устают требовать повышения цен на энергоносители. Я утверждаю, а жизнь подтверждает, что повышение цен на энергоносители не решает ни одной проблемы, в том числе и в энергосбережении, а лишь вызывает очередной виток повышения цен на все виды товаров и услуг. В самом деле, поскольку затраты производителей, в том числе на энергоносители, переносятся на себестоимость продукции, то за них в конечном счете расплачивается потребитель. Уповать на конкуренцию в какой-то степени можно на международном рынке, а на внутреннем бесполезно, поскольку практически по всем основным видам продукции мы имеем монопольные цены производителей.

Кто действительно страдает от повышения цен на энергию и топливо, так это бедные слои населения. Вот они-то в связи с ростом тарифов, уходя, гасят свет, но их доля в общем энергопотреблении вряд ли превышает 5%.

Избавиться от непрерывного роста цен на все и вся из-за роста цен и тарифов на энергоносители можно было бы, установив паритет цен на энергоносители, основные продукты питания, продукцию сельского хозяйства, металлургии, машины и механизмы, исходные материалы для машиностроения и т.д. Этот перечень не так уж велик. Но это задача, подъемная лишь для консолидированного общества и социально ориентированного государства. Так что для нас она является несбыточной мечтой.

Тем не менее смещение центра тяжести с постоянного повышения цен и тарифов на стимулирование со стороны государства развития энергосберегающих технологий является настоятельной необходимостью. При этом нелишне напомнить, что энергоснабжающие организации, по крайней мере в нынешнем их виде, не могут быть союзниками в проведении энергосберегающей политики. Ведь всякое сокращение потребления энергии – это снижение их доходов.

Очередная перестройка административного аппарата привела к возрождению Минэнерго России, которому и поручена работа по энергосбережению и энергоэффективности, в составе которого есть соответствующий отдел.

Но приходится констатировать, что к настоящему времени прекратились работы по составлению федеральной целевой программы «Энергоэффективная экономика», которая могла бы стать действенным инструментом в реализации энергосберегающей политики.

Еще хуже обстоят дела с законодательной базой энергосбережения. Принятый 21 марта 2003 года Федеральный закон «Об энергосбережении», во многом несовершенный в момент его принятия, безнадежно устарел и не соответствует современной экономической ситуации.

Но за четыре года работы Государственной Думы четвертого созыва (2004–2007 годы), несмотря на многие попытки, никаких поправок к закону принято не было. А велась лишь работа над новой редакцией закона «Об энергосбережении», как сказано в отчете бывшего комитета Государственной Думы по энергетике, транспорту и связи.

Эстафету принял комитет по энергетике Государственной Думы пятого созыва. Он организовал при комитете экспертный совет, в составе которого имеется «секция по вопросам законодательного обеспечения деятельности в области бюджетного финансирования в части вопросов ведения Комитета, энергосбережения и формирования энергоэффективной экономики, а также по вопросам налоговой и таможенной политики в сфере топливно-энергетического комплекса».

В 2008 году 29 апреля проведено первое заседание этой секции, на котором была рассмотрена предложенная департаментом энергетической политики бывшего Минпромэнерго РФ редакция проекта федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «Об энергосбережении». По итогам обсуждения принято решение не поддерживать внесение в Государственную Думу указанного законопроекта, сформировать рабочую группу по разработке новой редакции федерального закона «Об энергосбережении».

Имеются сведения, что в недрах двух министерств – МЭРТа и Минэнерго – циркулирует проект этого закона. Но возникает опасение, что законопроект может появиться в Государственной Думе без обсуждения его компетентными учеными и специалистами, то есть энергетиками министерств, компаний, представителями субъектов РФ и научных организаций. Надо ли говорить, что без продуманной законодательной базы, тщательно отработанной федеральной целевой программы энергосбережение и энергоэффективность экономики России будет оставаться на прежнем, никого не устраивающем уровне.