Игорь Башмаков
Удельные расходы на производство электроэнергии на всех российских ТЭЦ (включая промышленные).
Источник: Центр по эффективному использованию энергии (ЦЭНЭФ)
На 2006 год планировался рост спроса на электроэнергию на 2%. За первые 9 месяцев 2006 года прирост потребления электроэнергии в стране составил 4,6%, в Московской энергосистеме – 6,4%, а в Тюменской – 10%. Объемы прогнозных запасов природного газа в России гипнотизируют многих. Однако их из недр еще нужно извлечь и транспортировать до потребителей. И то и другое требует огромных вложений.
В итоге дефицит газа и электрической мощности, как эпидемия, распространяется по все большему числу регионов и уже стал фактором, определяющим «пределы роста». Дефицит энергии – результат не только высоких темпов экономического роста, но и низкой эффективности использования газа, электрической и тепловой энергии. Россия не Америка не потому, что платит «цену холода», а потому, что платит высокую цену низкой энергоэффективности. Высокая энергоемкость – это наследство плановой экономики, от которого за 14 лет так и не удалось избавиться. В любой плановой экономике энергоресурсы используются гораздо менее эффективно, чем в рыночной, независимо от климата и размера страны. В последние годы изменилась модель экономического роста: от наращивания производства товаров и услуг за счет повышения загрузки производственных мощностей, построенных еще в советские годы, к необходимости масштабного строительства новых мощностей. Важным свойством перехода к этой модели является замедление снижения энергоемкости ВВП, а значит – ускорение роста спроса на энергию.
Все установки или объекты можно разделить на три группы: желтая – самые энергоэффективные из действующих в России; оранжевая – установки или объекты, которые являются приемлемыми по уровню энергоэффективности в первые два десятилетия XXI века; красная – установки или объекты с недопустимо низким уровнем энергоэффективности. Потенциал оценивается как результат «сбривания» красно-оранжевой «горы неэффективности» за счет замены или модернизации объектов. На рисунках он показан для ТЭЦ и жилых домов. В 1973–2004 годы за счет повышения энергоэффективности потребность глобальной экономики в энергии снизилась на 5 млрд. т нефтяного эквивалента, что превысило прирост производства всех вместе взятых энергетических ресурсов в эти годы. В России сложилась такая же ситуация. Если потенциал наращивания производства энергоресурсов равен только 100–200 млн. т.у.т, то потенциал энергосбережения составляет 370–390 млн. т.у.т. То есть ресурс повышения энергоэффективности в России в 2–4 раза превышает ресурс наращивания производства энергоресурсов!
Высокие риски низкой энергоэффективности
Экономический подъем в «русские горки неэффективности» просто невозможен, это все равно как бегать на 100 метров с тяжелой гирей на ногах. Низкая энергоэффективность порождает серьезные риски, к числу которых следует отнести: угрозы торможения экономического роста и снижения экспорта энергоносителей, а значит, и неспособность выполнять геополитическую роль надежного поставщика энергетических ресурсов; снижение энергетической безопасности России из-за снижения технической доступности услуг газо- и электроснабжения; снижение шансов на успешную реализацию национальных проектов (рост платы за подключение к объектам инфраструктуры); снижение конкурентоспособности российской промышленности; ускорение инфляции за счет роста цен на газ, электроэнергию и тепло; рост нагрузки на семейные бюджеты и заступ за пороги платежной способности; рост нагрузки на городские, региональные и федеральный бюджеты; высокий уровень загрязнения окружающей среды и эмиссии парниковых газов.
Наращивание производства и энергетических мощностей требует огромных средств. Неспособность быстро их мобилизовать, удорожание энергетического строительства, нехватка природного газа для обеспечения топливом вновь вводимых объектов не позволят быстро решить проблему энергодефицита.
Сколько стоит ресурс энергоэффективности?
Рассмотрим только два примера. Пиковая мощность в Московской энергосистеме растет на 60 МВт при росте ВРП Москвы и Московской области на 1% и на 130 МВт при понижении температуры самой холодной пятидневки на 10С. Спрос на пиковую мощность является функцией эффективности использования не только электроэнергии, но и тепловой энергии (использование электрообогревателей мощностью не менее 1000 МВт для компенсации потери теплового комфорта за счет неадекватной работы системы теплоснабжения малоэффективных российских жилых и общественных зданий в самые большие холода прошлой зимы). Комплексное утепление окон стоит 30 долл. на одно окно и позволит выключить электрообогреватель мощностью 1 кВт. То есть купить 1 кВт неэффективной мощности у домохозяйства стоит 30 долл., а не 1000–2000 долл., как при новом строительстве. Второй пример. Доплата потребителям или продавцам за покупку одной компактной люминесцентной лампы 27 руб. позволяет высвободить мощность лампы накаливания, равную 49 Вт, или обходится в 20 долл./кВт. Только утепление окон и замена части ламп накаливания на энергоэффективные лампы высвободит в Московской энергосистеме не менее 1350 МВт, достаточных для обеспечения экономического роста в регионе в течение трех лет без строительства пиковых мощностей. На это потребуется 37 млн. долл., а на аналогичное новое строительство мощности потребовалось бы 1350–2700 млн. долл. Разница огромная. Возможностей покупки неэффективной пиковой мощности у потребителя очень много. Их нужно использовать. Выгода взаимная. Энергосистема в часы максимума нагрузки несет убытки. Они сокращаются. Рост пиковой нагрузки на 1% приводит к росту суммарных затрат на производство электроэнергии на 10%. Поэтому снижение потребности в пиковых мощностях тормозит рост тарифов. Бытовой же потребитель, утеплив квартиру и отказавшись от электрообогревателя, может экономить 10–40 тыс. руб. в течение 5 лет. На эти деньги можно купить много хороших вещей.
