Владимир Березин Хорошее пиво "Гиннесс" - с правильной коричневой пеной, с испариной на бокале тоже правильной формы. Но есть еще и книга рекордов - даже более знаменитая, привязанная к антропологии и географическим особенностям той цивилизации, в которую рвется Россия.
Она давно есть и у нас. И размышления над ней приводят к забавным результатам.
Вот, в одной статье, что в разделе о кино, мной была обнаружена чрезвычайно интересная информация.
Приведем эту статью полностью, поскольку на второй странице этой книги так и написано: "Рецензентам позволяется - и подобное даже приветствуется - цитировать отдельные отрывки, если им угодно".
Так вот: "Фильм - рекордсмен по стрельбе. Фильм Стенли Кубрика "Широко закрытые глаза" (США, 1999) с Томом Крузом и Николь Кидман в главных ролях снимался более 15 месяцев и 46 недель. Все это время на съемочной площадке шла непрерывная стрельба. Кубрик не дожил до выхода этого фильма. Но при жизни он поставил рекорд по числу пересъемок одной сцены - 127 - в фильме "Сияние" (США, 1980)".
Ясно, что нормальный человек озаботится судьбой Стенли Кубрика. Режиссер уважаемый, можно сказать, знаменитый. А оказывается - его замочили прям на съемочной площадке. И видать, свои же актеры. Актеры вообще народ горячий - перезарядят свои ковбойские пистолеты, сменят холостые заряды на боевые - и конец режиссеру-карабасу.
Потом, правда, человек, фильм видевший, начинает недоумевать - что за дела, думает он. Никто, кажется, в этом фильме ни в кого не стреляет. Есть только два покойника, и лишь один из них скончался сомнительно. Но все ж без всякой дырки в теле.
И почему это счет времени такой странный - 15 месяцев и 46 недель. Почему не 15 месяцев и 10 месяцев? Или уж просто 25? Сплошные загадки.
Ну, человек, который учил английские глаголы, сразу смекнет, что это переводчик так круто перевел shooting, то есть, типа, съемочный процесс. Да и ладно, много мы разных переводчиков видали - одни пишут "он обнял ее всю", "его губы были везде", другие с придыханием сообщают, что герой "поцеловал ее в трогательную ямочку на подзатыльнике". Но там-то зеленая тягучая сопля мелодрамы, а тут - вроде как справочное издание. Хотя множество военных энциклопедий путали цифры миллиметров с цифрами, обозначающими калибр (например, "Магнум" 48-го).
И кусачий и ругучий оппонент сразу начинает почем зря ругать издательство "АСТ", которое подарило нам русский вариант "Книги Гиннеса". Это оппонент делает напрасно. Потому как в выходных данных, помимо "АСТ" и "Астрели" значится еще "пер. с англ./Оформ. Дизайн-студии "Дикобраз". Может, во всем виноват дикобраз. Ну, образ у него такой, стозевен он рекордно и так же лайяй. А может, виновата бездушная машина, компьютерный переводчик - а какой с него-то спрос. И состоит он из одного электричества. И редакторы Е. А. Варшавская, М. Е. Панфилова и Е. В. Попова тут вовсе не при чем.
Еще оппонент говорит, что утрата доверия к справочнику - страшное дело, что он уже не уверен в других цифрах, что он, оппонент, уже не уверен, что в туннеле Саланг погибло при пожаре бензовоза 1100, а по другим данным - 2700 советских солдат. Ну и, интуитивно же хочется еще, чтобы их погибло меньше, а другие справочники говорят: да, меньше┘
Я-то совсем о другом. Сейчас есть такая тенденция - художественная литература притворяется словарями. Пример Павича хрестоматиен, но множество других текстов уже стали справочниками-путеводителями. С классическим Джойсом под мышкой туристы бродят по Дублину, с зачитанным до дыр "Праздником, который всегда с тобой" ищут в Париже славное кафе на площади Сен-Мишель. Слоняются с вполне современным Памуком по Стамбулу.
Литература может притвориться любым справочником - вплоть до кулинарной книги.
Но и кулинарная книга, если это настоящая Кулинарная Книга с больших букв "К" оказывается литературой. Это нам давно доказали Вайль с Генисом.
То есть справочники превращаются в книги для чтения. Попробуйте почитать вслух воинский устав двухвековой давности, или нынешний словарь очень специальных терминов. Изменилась позиция справочников, они побеждают классические сюжеты, топчут фабулы и увольняют героев.
Ну, так что же требовать от "книги для чтения" (вот, кстати, восхитительный оборот!) точности? Это другая реальность, мифологическое пространство. Все равно как от Толстого требовать точного описания Бородинского сражения. Гадко и стыдно ловить художника на художественном же вымысле. Отойди милейший, от тебя курицей пахнет.
Поэтому ругаться на "Гиннесса" нелепо. Он насквозь литературен. Его идея такова, идея чем-то похожая на принцип современной журналистики, подманивающей читателя чудесами и нелепицей информационных поводов. Вот вам, как рифма "розы" - необязательные рекорды, суетливое подпрыгивание (четырнадцать студентов Стендфордского университета пропрыгали "по-лягушачьи" 1603,2 километра), унылый стук по клавишам (Лес Стюарт из Австралии испортил 19,990 листов бумаги, печатая цифры от "1" до "1000000"), ну и прочее.
Это все литературная картина мира, бессмысленного и беспощадного.
В нее можно конечно, вчитываться. Но лучше отлакировать впечатления настоящим "Гиннессом" в запотевшем бокале. А после второго такого же мир приобретает и вовсе правильные очертания.
