Они возвращаются

НЕТ В РОССИИ даже дорогих могил..." Пронзительная и ясная строка Георгия Иванова как нельзя лучше подходит к книгам, о которых сейчас пойдет речь.

Виктор Ильич Чернопятов, почетный член Московского археологического института, издал свой "Русский Некрополь за границей" в типографии Императорского университета в 1908 году, когда никому и в страшном сне не могло присниться массовое изгнание после революции и Гражданской войны. Но уже тогда, побывав в Ницце, Чернопятов решил начать составлять описание русских кладбищ в Европе. Были расписаны погосты в Ницце, Ментоне, Монако, Каннах, могилы, находящиеся в ведении Женевской миссии Русской Православной Церкви, захоронения в Германии. Чернопятову удалось довести свое дело лишь до трех выпусков, последний из которых увидел свет за четыре года до начала Первой мировой войны.

Через пятьдесят лет, когда в социалистическом Союзе слово "эмигрант" приравнивалось к понятию "враг народа", библиограф и архивист Вадим Никитович Чуваков, занимаясь обработкой собраний Максима Горького, начал потихоньку выписывать из эмигрантских изданий тексты некрологов. Работа эта захватила его, и через двадцать лет в его картотеке было уже более 50 тыс. фамилий.

Сейчас при мощной поддержке отдела русского зарубежья Российской государственной библиотеки, его заведующей, любимицы всех исследователей эмиграции Надежды Рыжак, огромная работа Чувакова наконец-то обрела свое воплощение. В издательстве Ленинки "Пашков Дом" только что вышли два необъятных тома "Незабытые могилы: Российское зарубежье: Некрологи 1917-1997". Фамилии и краткие биографии, даты жизни. От буквы "А" до буквы "З".

Кого тут только нет! Открываем наугад. Позиции, начинающиеся на букву "Б". Никому не ведомый Арам Бобадаглы, умерший в 1928 г. в Париже, и полковник Бабайлов, похороненный в польском городе Молодечно. Военно-морской летчик Петр Бабаненко и вдова Исаака Бабеля Евгения Бабель, скончавшаяся во Франции┘ К некоторым именам составлены краткие биографические данные и роспись некрологов в различных русских зарубежных изданиях, но об очень многих - просто ничего нет. И, конечно, тома эти еще как послужат: бесчисленной армии исследователей русской эмиграции и тем, кто разыскивает своих родственников, сгинувших за пределами России во времена великого исхода.

И еще хотелось бы обратить внимание на дружную работу как сотрудников отдела зарубежья с материалами Чувакова, так и тех, кто очень помог работникам библиотеки. Здесь и лучший наш специалист по масонству Андрей Серков, и блестящий историк русской эмиграции в Югославии А.Арсентьев, уцелевший под натовскими бомбами в Нови Саде, и многие другие. Всего этих томов должно быть шесть.

Наверное, только выхода "Незабытых могил" хватило бы для объявления последнего года века эпохальным в истории научно-справочных изданий по российскому зарубежью. Но конец 1999-го оказался на редкость урожайным и на другие издания этого профиля. И наряду с новым некрополем огромным событием для всех искусствоведов и историков эмиграции стал 700-страничный словарь "Художники русского зарубежья", только что вышедший в Питере.

Как и Чуваков, работу свою Олег Лейкинд и Дмитрий Северюхин начали еще в советские времена. Время все-таки чуть изменилось, и за занятия Бенуа и Добужинским срок уже не грозил. Однако тема продолжала оставаться не самой благоприятной для занятий. И все же, уверен, составители, начиная делать свою картотеку художников эмиграции, вряд ли представляли, какая махина им предстоит.

Первое издание словаря увидело свет в 1994 г. Но лавина публикаций по русскому зарубежью, число исследователей которого, кажется, скоро переплюнет некогда существовавшую армию историков КПСС, открывающиеся архивы и вал новой информации вынудили составителей не останавливаться на достигнутом. Тем более что к ним присоединился Кирилл Махров, в годы "оттепели" бывший торговым атташе Франции в СССР. Итак, том биографий художников русской эмиграции. 750 статей с подробной, включающей самый последние публикации библиографией.

Великий Александр Бенуа и всеми забытая Буман-Коломийцева, умершая в Хельсинки. Знаменитая Маргарита Сабашникова, окончившая свои дни в Штутгардте и абсолютно никому неизвестный Даниил Степанов, живописец и медальер, завершивший жизненный путь в Венеции. Блистательный Николай Фешин, оставивший галерею портретов североамериканских индейцев, и мало кому сейчас ведомый художник-ювелир Николай Фердинандов, которого судьба занесла аж на остров Кюрасо в Вест-Индии┘ Открывается же словарь очерками о художественной жизни русского изгнания в Старом и Новом Свете в период с 1917 по 1939 г. и заканчивается перечнем выставок художников зарубежья начиная с XII Международного бьеннале искусств в Венеции в 1920 г. и заканчивая парижской экспозицией "В честь Победы" 1946 г.

Георгий Адамович в свое время писал, что русская эмиграция могла бы оправдать свое существование одной только поэзией, созданной за пределами отечества. Вадим Крейд, ныне живущий в Айове и изумляющий своей работоспособностью, очень много сделал для доказательства оправданности этого постулата "мэтра" парижской ноты. В свое время он одним из первых выпустил в постперестроечной Москве две антологии поэзии эмиграции, а сейчас под его редакцией в Санкт-Петербурге только что вышел "Словарь поэтов русского зарубежья".

392 (!) поэта всех трех "волн". Что самое ценное - впервые расписаны наиболее известные поэты "второй", те, кто оказался за границей после 1945 г. Венчает эту плеяду, безусловно, "король" второго поэтического изгнания Иван Елагин. Раздел этот составила Валентина Синкевич, вот уже более двадцати лет только своими собственными усилиями издающая в Филадельфии русский поэтический альманах "Встречи".

Среди всего перечисленного "Словарь" Крейда, безусловно, вызовет наибольший огонь критики. Все дело в том, что значительное количество статей ничего не добавляют к ранее вышедшим справочным изданиям. "Словарь", изданный в 1999 г., почти не затрагивает всю махину исследований и публикаций по эмигрантской поэзии, изданную в последние годы. Кого из известных ни откроешь - уже во многом сведения устарели. Нет новой литературы.

И тем не менее даже самые яростные ниспровергатели этой книги без нее никак не обойдутся. Потому что наряду с классическими именами там содержатся сведения о практически забытых стихотворцах. Ну кто, к примеру, кроме самых общепризнанных специалистов, что вам может сказать об очень интересном поэте русского Харбина Леониде Ещине, в конце концов не выдержавшего тоски и умершего от водки в 1930 г.? Или о вообще никому неведомом Иване Умове, скончавшемся в Египте в начале 60-х? Да и, согласитесь, мало где можно встретить подборку сведений о поэтах "третьей волны", наших современниках, покинувших СССР в годы застоя. Так что благодарности и внимания, безусловно, "Словарь поэтов русского зарубежья" заслуживает.

С энергией Вадима Прокопьевича Крейда вполне может сравниться фантастическая работоспособность Александра Николаевича Николюкина. Он не только издает в "Республике" полное собрание сочинений Розанова, не только готовит к изданию такие книги, как двухтомник дневников Зинаиды Гиппиус или "Комментарии" Набокова к Евгению Онегину, но и исключительно благодаря его умению собрать нужный коллектив авторов в Институте научной информации по общественный наукам книга за книгой продолжает выпускаться "Литературная Энциклопедия русского зарубежья (1918-1940)".

Первые три тома этого многосерийного справочника были посвящены биографиям литераторов. Следующие три части второго тома включали в себя статьи об основных центрах, издательствах и периодике эмиграции. И вот мы имеем полное право отпраздновать появление уже второй части третьего тома - сборника статей о наиболее известных книгах зарубежья "первой волны". По фамилиям авторов - от "З" до "П".

Конечно, тут тоже немало вопросов. Куда, к примеру, делся Владимир Зензинов с его пронзительной повестью "Нена"? Почему нет замечательных произведений "Огни в тумане: думы о русском опыте" и "Рерих - художник-мыслитель" харбинца Всеволода Иванова? Но все это частности.

Небольшое учебное пособие "Издательское и библиографическое дело русского зарубежья (1918-1998)" по сравнению со всем вышеперечисленным выглядит достаточно скромно, однако мы без колебаний поставили его в этот обзор. Сжато, четко указаны главные центры изданий русской эмиграции за семьдесят лет, представлены основные библиографические справочники, вышедшие как за пределами России, так и в посткоммунистическом отечестве. Встречаются, конечно, ошибки - так, поэтесса Раиса Блох при перечислении книг "Петрополиса" оказалась почему-то мужского рода. Не совсем понятно утверждение, что эмигрантов фактически не пускали в Англию до Второй мировой войны. Но в целом брошюра эта хорошо сделана и явно будет нелишней для всех интересующихся книжными сюжетами эмиграции.

"Когда мы в Россию вернемся..." - мечтал в Париже Георгий Адамович. Как видим, они возвращаются.