Что не так с воспитанием в России

Рабочий момент конкурса. Фото автора

В 15-й школе древнего Мурома состоялся необычный конкурс. Уже то примечательно, что состязались в этом конкурсе не люди, а маршруты индивидуальной педагогической поддержки учеников, находящихся в трудной жизненной ситуации (ТЖС). Говорят, такое случилось впервые в истории образования. Прокомментировать эту премьеру кандидат педагогических наук, журналист Антон ЗВЕРЕВ попросил одного из организаторов конкурса, ведущего научного сотрудника Центра изучения приоритетных направлений развития образования Федерального института развития образования РАНХиГС Ирину ПОПОВУ.

– Среди участников состоявшегося, по сути дела, «фестиваля педагогических изобретений» преобладают учителя, которые согласились включиться в научный проект. Для чего он был задуман?

– Вместе с коллегами мы разрабатываем модели социальной самореализации детей, находящихся в ТЖС. Опираемся на действующий – к сожалению, не так хорошо, как хотелось бы – с 1998 года федеральный закон «Об основных гарантиях прав ребенка в РФ». В нем установлено, представьте себе, 12 категорий ребят, которые срочно нуждаются в помощи: дети-сироты; дети, оставшиеся без попечения родителей; опекаемые; дети-инвалиды…

В преддверии эксперимента опросили учителей Москвы, Челябинска, Томска, Владимирской области. Те вместо ответа пожимали плечами: «Дети в ТЖС? Это не к нам, у нас дети как дети, ничего особенного». Тогда мы стали брать конкретные примеры, имена опускаю… Девочка, третий класс, у нее двое братьев, мать посадили за торговлю наркотиками. Комментарий учителя: «Она плохо учится, у нее дисграфия, ребенок не мотивирован». Интервьюер спрашивает: «А что такое дисграфия?» Педагог не знает. «То есть термин не ваш?» – предполагает социолог. Респондент кивает головой: «Не мой. Мне психолог так сказал».

Не ставя под сомнение вывод психолога, понаблюдали за «обычной» девочкой. Оказалось, дома она с бабушкой живет и фактически одна ведет хозяйство. После уроков возит братьев в тюрьму на свидание с осужденной матерью, потом в магазин, затем встает к плите готовить. Классика ТЖС! А педагоги говорят: «Дети как дети, ничего особенного».

Главное правило нравственности хорошо известно – «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Да только где она, эта способность, у «дипломированных человеколюбов»? В сложившейся ситуации многим педагогам ничего не остается, кроме как заново растить себя как индивидуума.

– Сурово! Тогда вопрос – какими средствами растить?

– «Растить в себе человека можно, только помогая другому быть человеком». Этот завет я нашла у основоположника педагогики поддержки Олега Семеновича Газмана.

В свое время, в 90-е годы, когда я только начинала работать в школе, мы стали воплощать по сочинениям Газмана идею освобожденного классного воспитателя. И это было настолько успешно, что и сегодня укрепляет мою веру в эту модель индивидуальной помощи детям. Она создает главное – среду, условия для понимания ребенка, которого взрослые оставляют зачастую один на один с его проблемами, закладывая в нем сценарий жертвы.

– Мастер поддержки Тамара Анохина из Боровска Калужской области утверждает, что в ее пятом классе у половины ребят слабое здоровье, у 30% асоциальное поведение, у двух третей не организован досуг. Сколько же нужно педагогических сил, чтобы окружить заботой каждого ученика?

– Сил на профессиональную поддержку нет заведомо. Поэтому педагоги надевают маску «Меня это не касается» и уходят в глухую защиту. Но где-то глубоко внутри испытывают часть вины – «змеи сердечной угрызенья». Думаю, нет материального эквивалента, который мог бы окупить издержки, возникающие в результате терзаний учительской совести.

…И тогда я говорю учителям: «Не надо надрываться, ищите союзников». Дело в том, что, как мы поняли, профессия классного руководителя дробится на две ипостаси – «управленец» и «воспитатель». Как управленец он формирует круг поддержки. То есть команду добровольных тьюторов для детей: врач, руководитель театральной студии, товарищ по общему делу, библиотекарь... А как учитель работает со своими подопечными сам, профессионально, педагогическими ноу-хау.

Функция управленца – в традиционном смысле – воспитателям не внове. Человеку этого профиля вообще удобнее видеть себя руководителем, нежели педагогом: сводил класс в кино, провел «Разговоры о важном», получил свои 5 тысяч за классное руководство, и совесть вроде как чиста.

Но, к сожалению, так это не работает. Нужно формировать круг поддержки ребенка. Один на один ничего не получится.

– Много в образовании ребят с проблемами?

– Практически каждый. По нашим наблюдениям, в одном ребенке скапливается от двух до пяти признаков трудной жизненной ситуации: девиант, мигрант, ограничения по здоровью... Плюс школа сама по себе тоже непростая ситуация.

– В элитных школах аура чище?

– В элитных школах происходит тихая катастрофа: родители суперделовые люди, дома их не застать – гастроли, командировки, дела… А «тихая» – потому что родители не хотят, чтобы что-то из их неблагополучия вышло наружу. И получается: дети не могут бросить родителей, а родители – изменить себя, свой образ жизни. Неразрешимая дилемма, пожизненный стресс...

Муром–Москва

* * *

Заметки из блокнота автора

Во время конкурса в 15-й школе (директор Елена Красильникова) классные дамы, отрешаясь и воспаряя над суетой, размышляли о тайнах детской души.

«У Платона энурез, возникший на фоне развода родителей. У него возраст такой, что ему бы висеть на отце, обнимать. А он, опустив глаза, дежурно рапортует: «Мы с папой поддерживаем хорошие отношения». Круг поддержки Платона сегодня – это спортивный тренер, сверстник из школьного педагогического отряда и (улыбается) я». (Елена Нефедова, советник директора по воспитанию МБОУ СОШ № 15, психолог)

«В тот день у второклассницы Алины (мама занята собой, папа лишен родительских прав) забрали единственного друга – котенка Бусю. Бусю нашли, но это не финал, а предыстория: с Алиной надо еще много работать. В данный момент выстраиваем маршрут индивидуальной поддержки на вырост». (Виктория Музыкевич, учитель МБОУ СОШ № 4, лидер городского методического объединения классных руководителей)

«У Димы (12 лет) паническая привязанность к своему месту в классе. К доске он обычно выходил с мешком для обуви. В беседе постоянно держит сжатыми кулачки... Мы вышли через интернет на подросткового психолога, наладили прочные связи с предметниками, образовали круг поддержки...» (Любовь Смирнова)

«Сергей (11 лет) не признает границы между собой и взрослыми, мама с отцом в разводе. Я придумала для него «Дневник поведения» в виде цветописи. «Синий» означает успех, «красный» – провал, и вся гамма оттенков... Мальчик ждет наших встреч. Общий анализ «картинок» стал почвой для его развития». (Татьяна Филькова)

«Третьеклассник Артем. На занятиях руку не поднимает, постоянно отвлекается на карандаш, играет с ним. За 45 минут урока написал только число и «Классная работа». Тут наша логика была такая: играет карандашом? Тоска зеленая. А почему не с куклой? Мы привели его в кукольный театр и попали в яблочко: забавные куклы помогают мальчику через сказку выразить себя». (Людмила Арефьева, МБОУ СОШ № 3)