Елена Герасимова
Академики рекомендуют включить в программы обучения сразу несколько языков. Фото агентства «Москва»
Лекцию о языковом образовании, какие языки учить и почему, недавно прочел в проекте «ЛекторРАО» Российской академии образования директор Высшей школы перевода МГУ имени М.В. Ломоносова Николай Гарбовский. Сведения не лишние, особенно для тех, кто собирается посвятить жизнь изучению иностранных языков.
В мире существует более 7000 языков, однако более половины населения мира говорит только на 23 из них. Как известно, язык может быть международным средством общения. Это касается языков глобального распространения и общечеловеческой культуры. Они выполняют максимальный объем общественных функций. К ним относятся: английский, русский, испанский, арабский и китайский (основные языки ЮНЕСКО). Эти языки обычно и учат в школах в качестве иностранного.
Языковое образование сегодня опять востребовано. Конкурс на такие специальности в профильных вузах и классических университетах по-прежнему высок. Несмотря на смелые заявления футурологов, что люди скоро преодолеют языковой барьер с помощью карманных онлайн-переводчиков и иностранный язык в школе можно будет не учить.
Мы живем в эпоху глобальных перемен – технологических, политических, экономических, культурных, в сфере коммуникаций в том числе, напоминает академик Николай Гарбовский. Если говорить о политических переменах, то мы сегодня отмечаем повышение национального сознания. А геополитические перемены ведут к смене монополярного мира многополярным, говорит ученый. Преподаватель же за всеми этими явлениями должен увидеть специалиста. И профессии, которые будут востребованы в будущем.
Сегодня, рассуждает Николай Гарбовский, английский – это лингва франка, но всегда ли будет именно так?
Если вспомнить исторический опыт, то в XVIII–XIX веках межъязыковую коммуникацию в России обеспечивал французский язык. В XVIII веке гегемония французского языка была такова, что большая часть литературы издавалась именно на этом языке. В начале XIX века ситуация не изменилась. Николай Гарбовский приводит в пример Александра Пушкина, который писал, читал и думал на французском. Кстати, у Пушкин в лицейские годы было прозвище Француз, а домашняя библиотека Пушкиных «состояла из одних французских сочинений». Первые стихи и комедии, которые разыгрывал с сестрой юный Пушкин, были написаны им на французском языке. А письмо к Чаадаеву от 6 июля 1831 года поэт начинает вот такой фразой: «Друг мой, я буду говорить с вами на языке Европы, я с ним знаком короче, чем с нашим». Но гегемония французского языка, какой бы сильной она ни была для русской знати, все равно ушла. Сколько времени продлится гегемония английского языка, задается вопросом академик Гарбовский.
По мнению ученого, школам надо переходить к многоязычности. И наряду с английским языком учить школьников французскому, немецкому и другим языкам. Еще один момент, на который лингвист обращает внимание, – это развитие национальных языков внутри государства, которые сейчас переживают расцвет. Изучение национальных языков тоже способствует задаче сохранения когнитивных способностей человека.
С какой целью должны преподавать языки сегодня? Ранее приоритет отдавался коммуникационной функции языка. Сегодня надо переходить от коммуникации к когнитивным целям, считает Гарбовский.
Кстати, как отмечают нейрофизиологи, во время изучения иностранного языка в мозгу создаются новые нейронные связи, растет объем серого вещества, улучшаются память и внимание. Чем больше языков учит человек, тем быстрее и лучше он решает интеллектуальные задачи.
В своей лекции Гарбовский дает также несколько советов по изучению иностранного языка. Он предлагает соединять технологические возможности с проверенными методами, которыми пользовались успешно в прошлом. Например, метод Цицерона.
Суть этого метода состоит в том, что для запоминания ключевых слов необходимо мысленно расставить их в определенном порядке, представляя хорошо знакомое помещение, например свою комнату.
Затем достаточно лишь во всех деталях воспроизвести в воображении эту комнату, чтобы вспомнить то, что сохранилось в памяти. Цицерон, кстати, перед подготовкой к выступлению на публике обходил свой дом и расставлял важные идеи будущей речи в разных местах, что позволяло ему лучше запомнить текст.
