Почему двоечников не отчисляют из университетов

Отчисление студентов, неспособных освоить программу, зачастую становится губительным для вуза. Фото агентства «Москва»

Образование в вузе всегда было тесно связано со школьной подготовкой. По оценкам OECD (Организации экономического сотрудничества и развития), сегодня уровень школьного образования, например, в Германии опустился ниже среднего. Причина тому – недостаточное финансирование, необдуманные реформы последних лет, а также бесконечные дискуссии о целях реформ. Все это очень похоже на ситуацию в РФ.

А началось все с анализа результатов международного проверочного теста школьников PISA (Programme for International Student Assessment). В Германии вдруг увидели, что 15-летние школьники читают на уровне начальной школы и не понимают прочитанных текстов.

В России проблема с качеством умения читать тоже довольно серьезная, не случайно школам настоятельно рекомендовано возвратиться к «чтению с пересказом». Многие германские эксперты, пишет немецкая газета, связали плохую ситуацию в образовании с переходом от системы получения знаний к системе получения компетенций.

Сторонники компетенций утверждают, что больше половины материала, изучаемого в школе, забывается, а значит, часть материала не надо изучать вообще. А роль учителя в школе должна быть сведена к минимуму. Ну, не владеет он материалом в той же степени, как им владеют известные ученые и преподаватели университетов! И поэтому – слушайте не учителя, а профессора на нужную тему в YouTube.

Конечно, в YouTube можно найти много интересных лекций, считают противники компетенций, но при таком обучении полностью отсутствует обмен мыслями и мнениями между лектором и слушающим. Можно прослушать огромное количество лекций на какую-либо тему и не понять их смысла.

Итак, школьники получают плохие знания. Это ведет к слабым знаниям в вузе. Фильтром для плохо подготовленного контингента мог бы стать вступительный экзамен. Но он ориентирован не на понимание, а на заучивание материала.

Telegram-канал «Ректоры.Ру» опубликовал на днях речь ректора Челябинского государственного университета, доктора физико-математических наук Сергея Таскаева – о качестве образования в вузах. Смысл его послания таков, что если «гуманизм» в отношении приема слабых абитуриентов не позволяет вузу в дальнейшем отчислить из университета двоечников, то и на рынок труда выходят слабоподготовленные специалисты. А двоечников в вузах уже не единицы – и во многом это «благодаря» ЕГЭ, считает Таскаев.

«Несмотря на то что ЧелГУ сейчас лидирует на Южном Урале по качеству бюджетного набора (то есть к нам охотно идут высокобалльники), – отмечает Таскаев, – практика единого госэкзамена губительно влияет на креативный уровень выпускников школ и их способность решать неординарные задачи. Да, ЕГЭ выполняет роль некоего среднего объективного показателя, позволяя проводить конкурсный отбор абитуриентов, но подготовка в старших классах средней школы фактически сводится к натаскиванию на его сдачу, а не на развитие способностей школьников».

В качестве иллюстрации к словам ректора можно вспомнить пример, который перед глазами: как к сдаче ЕГЭ в этом году натаскали даже восьмилетнюю девочку – Алису Теплякову. Она подавала документы на поступление в МГУ им. М.В. Ломоносова на два факультета: психология и почвоведение. К чести руководства университета, вежливо и аргументированно ей было отказано в поступлении.

По мнению Таскаева, с момента принятия закона об образовании само образование перестало быть общественным благом и стало услугой. С последующим введением «подушевого финансирования» – выделением средств на каждого отдельного обучающегося. В таком контексте отчисление студентов, неспособных освоить программу высшего образования, становится губительным для вузов. Ведь за этим следует автоматическое уменьшение объемов финансирования и, как следствие, сокращение штатов. Поэтому вузы только в крайних случаях идут на такую меру и вынуждены порой выпускать специалистов с невысокой квалификацией, что вызывает справедливые претензии со стороны работодателей.

Еще одной проблемой университетов стала недостаточная поддержка развития их научного потенциала, рассуждает Таскаев. Сильный университет – тот, который не просто передает знания, но и генерирует новые. Эффект от этой работы мультипликативный, значимый для всего региона, а иногда и мира. Однако инициативные научные исследования поддерживаются слабо. Огромное количество отличных заявок отклоняются в связи с малыми объемами финансирования со стороны научных фондов.

Вместе с тем и образовательная, и научная деятельность сегодня связана с невероятной бюрократической нагрузкой. Виктор Таскаев приводит пример, как его вуз прошел процедуру государственной аккредитации. По его словам, многомесячная бумажная работа легла на коллективы факультетов и управление образовательной политики. Это перегружает преподавателей, нагрузка которых порой составляет более 900 часов в год. Кстати, фактически у них нет времени для плодотворного занятия научной или инновационной деятельностью. А ведь именно на этот сегмент приходятся основные ожидания как по увеличению доходной части вузов, так и по развитию отечественных технологий.

Кстати, буквально на днях в той же Германии комитет по науке Палаты представителей Сената земли Берлин одобрил поправки к Закону об университетах Берлина. Согласно этим поправкам, демократическое управление университетами расширяет круг «влиятельных» лиц. Сюда входят и студенческое самоуправление, и участие бизнеса в делах университета. Здесь возникает другая научно-познавательная деятельность и иные целевые установки. Нужно ли здесь еще подумать и о поощрении тех, кто продвигает эту науку? В Германии решили, что да.