Задачи технических университетов резко изменились

На фото КНИТУ–КАИ. Фото сайта kai.ru

Почему «иностранное вмешательство» сегодня так необходимо высшей школе и в какую сторону изменилось отношение к вузовским ученым, обозреватель «НГ» Наталья САВИЦКАЯ беседует с проректором Казанского национального исследовательского технического университета имени А.Н. Туполева (КНИТУ–КАИ) Сергеем МИХАЙЛОВЫМ.

– Сергей Анатольевич, как вам сегодня работается с иностранными коллегами? Есть ли трудности? Что-то или кто-то мешает вашему общению?

– У нас много направлений деятельности, где присутствует иностранное «вмешательство». Если взять, например, исследования, связанные с вертолетной тематикой, аэродинамикой вертолетов, то этим направлением мы занимаемся совместно с английским ученым профессором Джорджем Баракосом из университета Глазго. В области аэродинамики и аэроакустики новые подходы, выработанные в общении с иностранными коллегами, возымели хорошие ростки на профессиональном уровне для развития лаборатории нашего университета. И такой обмен в открытой тематике очень важен.

Наши коллеги из-за рубежа ставят перед собой высокие задачи, и мы тоже изыскиваем способы, чтобы нам подняться до решения таких задач. Это общение выводит совершенно на другой уровень постановочную часть задач, на более высокий уровень решения, помогает расширить подходы к реализации конкретных проектов в интересах отрасли. Сегодня, конечно, легкий холодок недоверия пробежал между нами и иностранными партнерами, это сказывается, например, на работе с англичанами. И это больше касается административных ограничений, связанных с напряженностью на общегосударственном уровне. Нам, например,  сложнее стало приглашать сюда наших зарубежных коллег. И это не очень хорошо.

Следующее направление – аддитивные технологии, которые представляют собой один из ключевых мировых трендов, они коренным образом меняют производственные процессы. Появление их в нашей университетской практике тесно связано и построено на общении с немецкими коллегами и компаниями. У нас с ними тоже много контактов. Уровень доверия и полученные результаты позволяют сегодня эффективно работать с компанией Siemens.

Сегодня мы формируем новую лабораторию в области материаловедения, прочности и ресурса изделий и материалов в критических условиях эксплуатации. Использование мировых подходов к решению этой задачи позволит прогнозировать характеристики долговечности изделий машиностроения на всем жизненном цикле, а значит, существенным образом сократить издержки при эксплуатации сложных изделий.

Сегодня мир находится на пике квантовой революции. Эта тема интересует миллионы ученых во всем мире. У нас создан квантовый центр при поддержке президента Республики Татарстан и уникальный коллектив молодых ученых, работающих в нем. Благодаря участию в международных конференциях мы знаем, какие результаты востребованы. И развивается некий соревновательный уровень. Рождается негласное соревнование между учеными. Без него мы не сможем развиваться. Нам нужно видеть, на каком уровне мы находимся. Наука не бывает русской или американской, она межнациональна по своей сути.

– Университеты, подобные вашему, создавались во времена СССР и занимались обслуживанием отрасли. Что изменилось в ваших отношениях с отраслью за последние годы?

– Когда образовывались первые авиационные вузы СССР – это было в 1930–1932 годах, – то это были институты, которые сопровождали создание авиационной отрасли советского государства. И Казанский авиационный институт обеспечивал конструкторско-технологическое сопровождение производства авиационной техники. Конечно, не было задачи воспитать главных конструкторов страны, но был период, когда вдруг обнаружилось, что все директора авиационных заводов – выпускники КАИ.

Мы и сегодня сопровождаем отрасль, в этом плане здесь ничего не изменилось. Просто отношение к вузам стало иное. Ведь что было раньше? Какое отношение к вузам сохранялось еще до недавнего времени? Дескать, они там что-то в науке сделают, отчет напишут, и дальше от них нечего ожидать. Это же ученые!

Сегодня задачи университета совсем другие: пройти полный цикл, обеспечить полную конструкторско-технологическую цепочку и реализовать проект в интересах отрасли. От проектирования, создания технологий, создания оснащения до отработки технологий, создания образцов, обучения персонала. И при этом мы постоянно должны работать с отраслью в одних программных системах.

Тот разрушительный период, когда рушилась вузовская наука, исчезали научные школы, остался позади. Конечно, не обошлось без потерь. Часть научных школ восстановилась, что-то утеряно навсегда. В той части, что сохранилась, на новом витке сумели взять лучшее из фундаментального инженерного образования старой школы и продвинуться вперед на уровне новых технологий. Мы научились работать с отраслью, пусть не по всем направлениям, но научились. 

– Недавно из уст одного уважаемого профессора я услышала такую реплику: гранты годами получает одна и та же профессура, они подкармливают свои научные журналы, всю жизнь работают над реализацией своего собственного научного любопытства. И все это непродуктивно для экономики страны. Значит, гранты не надо давать.

– Я согласен с той частью сказанного, что занятие наукой всю жизнь в узконаправленной области сегодня уже ведет в тупик. Такие знания мертвы. Да и сам я знаю профессоров, и довольно известных, которые получают гранты из года в год. И имеют таких же «грантоуспешных» учеников. Цитирование в научных журналах приносит им популярность – помогает формировать круг своих друзей, создавать круг единомышленников. Но то, что они делают, уже давно не дает практического результата, хотя в существующей системе требований к университетам (высокорейтинговые публикации и цитирование) они вполне успешны.

Но систему грантов все равно отменять нельзя. Тем более в России. Более того, ее надо расширять, но с учетом ограниченного периода времени для отраслевого применения результатов.

– Но может, лучше все-таки воспитывать в студентах дух предпринимательства? Кстати, что мешает этому?

– Примеры предпринимательства есть, но их мало. При вузах есть десятки малых предприятий. Но 90% из них – это полумертвые предприятия. Почему? Очень много препятствий разного плана.

Наше законодательство, например,  не готово к этому. Сегодня даже ведущие университеты, обладающие уникальным оборудованием, не могут его передать в аренду предприятиям при вузе. Как только с малым предприятием вступаешь в контакт, сразу же возникает конфликт интересов. А это один из важнейших вопросов!

Или еще один момент – уровень финансовой поддержки молодых предпринимателей совершенно недостаточный. Те фонды, что существуют, оказывают помощь, но этого совершенно недостаточно для реализации технического задания. На этом уровне можно разве что развить идею проекта, которые потом складируются до лучших времен. Уровень государственной поддержки технологического предпринимательства крайне низок, а частный бизнес пока еще недостаточно мотивирован для вложений во внутренние технологические инновации.