Наталья Савицкая
Присутствие в классе ребенка-инвалида не добавляет психологической устойчивости педагогам. Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru
Стремление родителей детей с ограниченными возможностями доказать, что их ребенок здоров и может обучаться в общеобразовательной школе, наносит ему большой вред. Как следствие, дети не справляются со школьной программой, теряют интерес к учебе или вовсе отказываются учиться. Такую проблему обозначила министр образования Ростовской области Лариса Балина в ходе заседания донского правительства. «Множество людей принципиально закрывают глаза на инвалидность ребенка, даже если он страдает тем или иным недугом, и устраивают его в общеобразовательные школы, где у такого ребенка могут возникнуть новые проблемы», – приводят ее слова местные СМИ.
Проблема, которую озвучила Лариса Балина, на самом деле не такая простая. И встает в той или иной форме сегодня перед многими директорами школ. Одно дело, когда инвалидность принимаемого в школу ребенка связана с физической ограниченностью, нарушением речи (в форме заикания, например), и совсем другое дело, когда речь идет о детях-аутистах или детях с синдромом Дауна. Не все школы располагают возможностями обеспечить им полноценный и комфортный процесс обучения. Для школы это своего рода вызов, к которому она практически не готова. Ни морально, ни материально.
Напомним, инклюзивное образование вводится в России с 2011 года, а с сентября 2016 года вступил в силу Федеральный государственный образовательный стандарт для начальной школы для детей-инвалидов. Параллельно с этим процессом, считают специалисты, идет закрытие части коррекционных школ, в рамках которых ранее осуществлялось обучение детей с особенностями развития, в число которых входят и дети с задержками психического развития (ЗПР). Летом 2015 года был проведен опрос общественного мнения, который показал неготовность 44,5% родителей принять инклюзию.
Новых данных масштабных исследований на эту тему пока нет. Но есть другие. Специалисты и научное сообщество (Ресурсный центр МГППУ, МГПУ, психологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова) наблюдают такие тенденции: общество становится все более разобщенным и нетерпимым к отдельным социальным группам.
С каждым годом понятие «психологической нормы» все больше размывается, напоминают психологи. В агрессивной информационной среде легко потерять ориентиры того, «что такое хорошо и что такое плохо». Психика и взрослых и детей все хуже справляется с колоссально возросшим объемом данных, и мы становимся все более уязвимыми, раздражительными. Также с увеличением уровня стресса падает наша способность принимать других людей и признавать их право на особенный образ жизни. Каков выход из этой ситуации? А выход такой: больше общаться с людьми, которые отличаются от нас. При взаимодействии с «необычными» сверстниками у обычного ребенка повышается способность к социализации и улучшается его психическое состояние.
Кстати, по официальным данным, в России около 600 тыс. детей с заболеванием синдрома Дауна. А неофициальная статистика превышает эту цифру. Также разные эксперты говорят, что в мире и в России растет число детей с диагнозом «аутизм». Так это или иначе, но в России отсутствует официальная статистика детей с расстройством аутистического спектра (РАС).
Судя по данным ростовчан, наиболее часто встречающиеся диагнозы у детей-инвалидов – тяжелые нарушения речи и задержка психического развития. Затем идут группы детей с умственной отсталостью, расстройствами аутистического спектра. И далее – с нарушениями зрения, опорно-двигательного аппарата, слуха и т.д.
С другой стороны, все чаще эксперты на разных уровнях говорят о том, что родителям детей-инвалидов нельзя недооценивать коррекционную школу. В ней своя программа, и круг изучаемых предметов, вопреки обывательским представлениям о ней, достаточно большой.
В таком заведении детей учат социализации: формируют у подопечных навыки, которые помогут им дальше в жизни. Например, в сетке школьного расписания коррекционной школы есть специальный предмет – «Основы социальной жизни». Школьников на таких уроках обучают самообслуживанию: завязывать шнурки, готовить, выбирать товары и делать покупки, пользоваться техникой (в классах есть плита, холодильник, стиральная машина) и т.д. Учиться здесь можно 13 лет, что также наиболее комфортно для ребенка-инвалида. А после окончания школы или во время учебы дети могут посещать реабилитационные центры, где тоже могут получать знания.
Помимо этого существует и много других форм обучения: спецшколы и интернаты, коррекционные классы, домашнее и дистанционное обучение. Как заметила в комментарии «НГ» доктор пед. наук, профессор Московского городского педагогического университета (МГПУ) Оксана Приходько, инклюзия не должна подменять собой систему специального обучения в целом. Это лишь одна из форм, которой предстоит существовать не монопольно, а наряду с другими формами специального образования.
Сегодня выбор формы обучения остается за родителями. Поэтому основной разговор большие начальники ведут с ними. И надо сказать, что работа эта, судя по заявлениям выше, не из простых…
комментарии(0)